Москва – город проклятых (СИ) - Кротков Антон Павлович - Страница 21

Весь остаток пути до дома девушку трясло от ужаса. И только заперевшись на все замки и засовы, она почувствовала себя в безопасности в родном гнёздышке, и успокоилась. Тем более что рядом сильный и любящий её мужчина.

Выслушав рассказ подруги, Вахо не поворачиваясь пожал плечами:

— Почему тебе отвратителен взявший женщину мужик. По-моему он был естественен. Они — это мы, только лучше, с полностью стёртым налётом глупой цивилизованности: берут сразу то чего хотят, никакого глупого кривляния во имя того, чтобы казаться лучше, чем они есть.

— Почему ты так говоришь, — удивилась молодая женщина. — Это ведь не твои слова, ты совсем другой. Что с тобой, милый? Это наверное всё из-за твоей болезни, просто ты плохо себя чувствуешь и оттого зол на весь свет.

Тихо подкравшись сзади, блондинка обняла любимого за плечи, и мягко развернула к себе, чтобы поцеловать. Их глаза встретились, но вместо нежных поцелуев и слов любви, по девичьим щекам побежали слёзы отчаяния и ужаса. Через минуту она уже снова была в прихожей, где торопливо натянула только что сброшенные туфли, бросилась к двери и стала возиться с замками. Сзади на её хрупкое плечо легка тяжёлая рука, Маша резко обернулась и вскрикнула, как та несчастная, перед тем как её начали терзать в луже…

Вахтанг Карчава долго неприкаянно бродил по Москве, он всё не мог прийти в себя после только что пережитого потрясения. Уходящее солнце зажигало пламенные блики на оконных стёклах верхних этажей многоэтажек, иногда бросало золотые монетки в зелень расположенного поблизости сквера. Жаркий день неохотно клонился к закату. Затихали энергичные голоса прилегающих улиц и автомагистралей, и на душе становилось всё мрачней.

Ещё четыре часа назад у него был друг, любимая работа, смысл жизни, теперь всего этого он лишился. Когда примерно неделю назад его шеф Стас Легат попал в расставленную преступниками ловушку, Вахо неожиданно для себя был переведён из простых оперативников на должность заведующего отделом. Если бы он знал, какую роль ему уготовило начальство!

Погружённый в тяжёлые размышления, Вахо и сам не заметил, как ноги принесли его к знакомому бару. Из задумчивости его вывело появление хорошего знакомого. Огромный, как борец-тяжеловес Бичико был его земляком, а здесь подрядился вышибалой, осуществляющим фейс-контроль на входе в заведение. Правда они были родом из разных частей Грузии, но в Москве это не имело большого значения, главное, что оба принадлежали к землячеству.

Бичико держали на этой работе из-за его внушительной фактуры и брутальной внешности, хотя в жизни он и мухи не обидит. И вообще он был обаятельным, милейшим человеком. Заметив Качараву охранник весь засиял, и сделал несколько радостных шагов ему навстречу. Они обнялись, немного поговорили, после чего Вахо прошёл внутрь…

Прошло ещё примерно полчаса и Вахо был уже изрядно пьян. По лицу знакомого парня за барной стойкой он видел, что тот крайне удивлён его «пикированием», ведь обычно Вахо никогда не переходил черту. Качарава и сам чувствовал неприязнь к самому себе. А тут ещё до него донёсся тонкий аромат французских духов «Хлоя». Этот тонкий запах женского очарования настойчиво лез в ноздри, и так не вязался с вонью отхожего места, имя которому жизнь.

Сегодня когда Вахтанг Карчава пришёл на работу и вошёл в служебный кабинет, который занимал их отдел, по душе у него сразу неприятно скребануло от пустоты того места, где ещё накануне вечером триумфально были выложены пухлые папки с материалами дела «Неонового Китайца». Юрий Ромашин, чей стол располагался напротив, старательно делал вид будто ничего особенного не произошло. А ведь они вместе добывали улики по этому делу — сутками сидели в засаде, каждый день рисковали получить бандитское перо в бук или пулю; вместе с сидящем сейчас в тюряге Стасом ездили брать эту сволочь. Вахо видел, что в глазах «Ромашки» появилось что-то новое. Он нервно раскурил сигарету, время от времени косясь на упорно молчащего сослуживца, наконец не выдержал:

— Да не переживай ты так, брат, будут ещё у нас дела! А сейчас надо проявить тактическую мудрость. У меня квартира на подходе, сам ведь знаешь. Для тебя это тоже шанс, — такой, какой выпадает только раз в жизни. Ты понимаешь, какие это перспективы? К новому году получишь майора!

Вахо подавленно молчал. От всего сказанного другом тянуло какой-то безнадёжной тоской, словно с самого края тёмного провала. Чуть слышно гудел старый холодильник. Холодная казённая атмосфера служебного кабинета лишь усиливала ощущение равнодушия мира к творящимся вокруг ужасающим несправедливостям.

— Тебе что, твой Легат железными гвоздями свои догмы в мозг что-ли вбил! — не сдержал раздражения из-за его упорного молчания Ромашка.

Через пятнадцать минут Вахо вызвали на ковёр к начальству. Перед тем как закрыть дверь кабинета, он внимательно посмотрел на друга, тот виновато развёл руками:

— Извини, генацвали!

Когда Вахтанг вошёл в просторный и светлый кабинет руководителя Управления подполковника Павла Кумачёва, его сидящий под портретом Железного Феликса хозяин отставил чашку кофе и c грозным видом оглядел вошедшего. Потом сурово поинтересовался:

— Что молчите, капитан, может быть вам стыдно перед товарищами за то, что произошло у вас в отделе?

Подполковник прошёлся по ковровой дорожке, постояв напротив, ещё раз критическим взглядом оглядел Вахо, будто давно его не видел, нахмурился, и вернулся обратно к себе за стол; надел очки и стал листать какую-то папку, продолжая говорить, но уже не глядя на капитана:

— Не скрою, в Главке есть мнение, что после того, что совершил капитан Легат, весь ваш отдел замазан. Грязная история, что тут скажешь…

Кумачёв выдержал паузу.

— Соблазн махнуть шашкой у меня был, — откровенно признался он стоящему перед ним навытяжку подчинённому, — но мы ведь должны не только наказывать, но и воспитывать.

Вкусно отхлёбывая кофе из большой домашней чашки, хозяин кабинета потеплевшим взглядом рассматривал установленную на его столе семейную фотографию интеллигентной худощавой блондинки и двух светловолосых мальчуганов дошкольного возраста.

— Мне тут звонили из Генеральной прокуратуры. Дело на контроле у руководства ГУВД Москвы и в Министерстве. Меня очень просили хорошенько разобраться и примерно наказать виновных, чтобы другим не повадно было. Я им сгоряча пообещал устроить в своём департаменте большую чистку, вроде как взял на себя обязательство избавить управление от всякой нечисти. А сейчас вот что подумал: почему хорошие сотрудники должны нести ответственность за одного оборотня-негодяя, затесавшегося в наши ряды. А если порядочным офицерам просто не повезло служить в одной группе с предателем? Разве мне будет легче, если я лучший отдел в полном составе расформирую?

— Бред какой-то… в чём же капитан Легат виноват!? — искренне возмутился Вахо. — Наша группа взяла Неонового китайца, мы собрали полную доказательную базу против него, так что на суде Клепикову не отвертеться даже с помощью самых высокооплачиваемых адвокатов.

Кумачёв неожиданно смягчился и даже перешёл на «ты» с прямодушным сотрудником:

— Ты подожди, не горячись. Все вы южане — народ горячий, кхе, кхе, чуть что — сразу на амбразуру… Я ведь о тебе, твоём будущем думаю.

Подполковник сделал короткую многозначительную паузу, должно быть для того, чтобы Карчава в полной мере оценил наимудрейший стиль его руководства.

— Этот Легат всегда себя вёл как волк-одиночка, удельный князёк. Мне он никогда не нравился: анархист с пижонскими замашками: эти его мотоциклы, сигары, рок-н-ролл. Чужой он был среди нас, чужак! Поэтому я пришёл к мнению, что именно он отвечает за всё, что произошло… Я тут полистал твоё личное дело. Это досье практически идеального сотрудника.

Хозяин кабинета перелистнул несколько страниц лежащей перед ним папки и процитировал специально выписанное на отдельный листок: «Прекрасный специалист, отмечен благодарностями главка, в аморалке никогда замечен не был, последнюю медкомиссию прошёл без претензий со стороны врачей».