Москва – город проклятых (СИ) - Кротков Антон Павлович - Страница 20

— Разве я просил тебя об этом?

— Нет, ты не спеши, — снова принял дружеский вид толстый коротышка, — у тебя ведь больна дочка, ей позарез требуется дорогостоящее лекарство, иначе бедняжка может умереть. Видишь, мне всё про тебя известно… Она у тебя такая милая, словно ангелочек, разве ты сможешь продолжать жить, если она умрёт?

У Стаса сдавило дыхание.

— Так о чём базар? — голос Гарика ещё более потеплел, а лицо стало ещё приветливее и участлевее. — Ты заботливый отец, я это уважаю. Мы отправим твою малышку в лучшую немецкую клинику. Или хочешь — в Израиль, я слышал, евреи этот вид рака научились лечить лучше всех в мире.

Стасу пришлось сделать над собой усилие, и всё же он отрицательно покачал головой:

— Даже если я прикажу своим парням, они не выполнят такой приказ.

— Нет, ты подумай, капитан… Хорошенько пораскинь мозгами. Даю тебе ещё пятнадцать минут.

— Я уже все решил, Гарик, — как можно спокойнее произнес Легат.

— Нет, ты не о себе думай, а о своих бабах. Пока ты тут паришься в тюряге, кто сможет их защитить, если кому-то вздумается с ними поиграть?

— Я же сказал тебе — нет! Я не проститутка, чтобы продаваться. — Окончательный ответ Легата прозвучал жёстко. Вероятно, стоило облечь его в более дипломатичную форму, схитрить, но Стас был солдатом и не умел юлить.

Гарик нахмурился и вздохнул:

— Жаль! Я думал ты разумный мент. А ты оказался глупый мент. Я тебе предлагал жизнь, любые деньги, ты мог иметь всё!

Вор в упор смотрел на полицейского, в его глазах что-то изменилось. И Стас догадался, что… Точно также смотрит кобра на мышь, по глупости оказавшуюся возле её норы.

— Ты готов умереть? — холодно спросил вор и предупредил: — На коленях ко мне приползёшь, или кровью своей захлебнёшься.

— Крови тебе захотелось? — Стас вцепился зубами себе в предплечье, из разорванной вены брызнула кровь. — Вот тебе моя кровь!

После этого Стас вернулся на свою койку и прикрыл глаза. Вскоре воры ушли, но в камере надолго повисла тишина. Все со страхом наблюдали за человеком, который пока ещё мог дышать и двигаться, но по сути уже был покойником.

Как же Стасу не хватало рядом надёжных друзей — Ромашки, Вахо! На них всегда можно было положиться. Но во всяком случае его девчонок сослуживцы в обиду этим сволочам не дадут.

Капитан полиции Вахтанг Карчава по прозвищу «Вахо» чувствовал себя абсолютно вымотанным и разбитым. После трёх суток, проведённых на службе, он приехал домой к девушке, с которой встречался уже три месяца. И считал своей невестой.

Они познакомились на улице. Маша работала продавщицей в уличном цветочном ларьке. Он любил эту хрупкую блондинку с тонкой талией и милым родным лицом. Не будучи москвичкой, она говорила с лёгким рязанским акцентом и подкупала своей провинциальной искренностью и жизнерадостностью.

Ей тоже нравился мужественный смуглый красавец, который умел так заразительно смеяться, обнажая в широкой улыбке кажется все свои 32 безукоризненно ровных белоснежных зуба, и умильно двигая усищами, от которых так жарко пахло табаком, что голова шла кругом. Он был большой, сильный, очень внимательный и заботливый, хотя при этом дома иногда мог вести себя как большой ребёнок…

Что же касается Вахо, то обычно одно присутствие подруги рядом снимало с сурового грузинского мужчины усталость и поднимало ему настроение, любые служебные неурядицы быстро растворялись в звонком девичьем смехе.

Но сегодня верное средство от хандры и усталости впервые не сработало. Хотя подруга сразу заметила, что с ним что-то не так и проявила заботу. Маше нравилось принимать на себя роль сиделки и медсестры при возлюбленном. С серьёзным видом она попросила Вахо открыть рот и сказать «а-а», потом уложила его на диван, накрыла пледом и сунула под мышку градусник.

— Да у тебя простуда! — взглянув на градусник, ахнула «медсестра» и дала больному выпить бокал с растворённой шипучей таблеткой. — Я схожу за лекарствами, а то у нас в аптечке ничего не осталось.

Вахо действительно чувствовал себя будто при гриппе. Воспалённые миндалины болели так, что не то что есть, разговаривать было тяжело! Ещё сильно ломило голову. Отсюда поганое настроение. Обычно весельчак и балагур Вахо сам себя не узнавал! Даже флегматичный Машин кот, едва увидев его в прихожей, зашипел и бросился наутёк, поразив хозяйку, своим перепуганным видом и вставшей дыбом шерстью.

Однако долго лежать пациент не смог. Поднявшись с дивана, он стал бесцельно мотаться по маленькой квартире, натирая себе виски и бормоча ругательства по-грузински. С ним творилось что-то непонятное и очень нехорошее. Он не мог остановиться и не мог запретить себе безумные жуткие мысли и видения! И чем больше сгущались сумерки за окном, тем сильнее его одолевал необъяснимый амок.

Вскоре он метался как запертый в клетку хищник. В конце концов, Вахо оказался на кухне, зажёг газовую конфорку и стал жечь на огне руку, чтобы побороть сумасшедшее наваждение…

Вернувшаяся из аптеки Маша застала возлюбленного неподвижно стоящим возле окна на кухне и задумчиво наблюдающим заход солнца. Огромный багровый диск уже на две трети скрылся за чернеющей вдали полоской леса. С девятого этажа бирюлёвской квартиры открывался прекрасный вид на движущуюся огненную реку кольцевой автодороги и уходящие к горизонту поля и разбросанные коттеджные посёлки.

Маше хотелось поделиться с другом, рассказать ему про необъяснимый случай, свидетелем которого она оказалась на обратном пути из аптеки. Какой-то тип, вероятно пьяный, ни с того, ни с сего вдруг набросился на идущую мимо прилично одетую даму бальзаковского возраста с высокой причёской на голове. Солидная, неспешная, — она оказалась застигнута врасплох внезапной атакой. Пышнотелая матрона охнула, послышался сдавленный вскрик. Окружающие люди остолбенели, с немым изумлением наблюдая за творящимся беспределом. А забулдыга опрокинул женщину в лужу и навалился сверху. Сознание нормального горожанина отказывалось понимать, как такое возможно! Конечно, всякое случается, бывает, что какой-нибудь ловкач-уголовник попытается вырвать у неспособной на отпор гражданочки сумочку и сбежать с добычей, но чтобы на глазах у десятков свидетелей заваливать понравившуюся тебе женщину в лужу! Просто африканская дикость какая-то! Поэтому народ застыл в оцепенении с немым вопросом на лицах: «как хам посмел?!». А ему было на них всех наплевать! Казалось, допившийся до белой горячки алкоголик пытается насильно поцеловать приглянувшуюся ему толстушку взасос. Но разглядеть что-то подробнее Маша не сумела, не позволяло расстояние.

Честно горя, она очень испугалась, что сумасшедший алкаш может переключиться на неё. Несчастная дама в луже нелепо барахталась под мужланом, а потом перестала… Неожиданно пьяный поднялся с женщины, взял её за крупную ногу, отбросив туфлю в сторону и, не обращая ни на кого внимания, поволок за собой, рывками, словно мешок с картошкой. Оголившиеся пухлые руки несчастной волочились по асфальту, крупная голова с перекосившейся причёской болталась из стороны в сторону. При этом нетрезвый маньяк постоянно приникал ртом к пухлой женской ступне и яростно тряс головой…

Пара пожилых интеллигентов — мужчина в беретике и очёчках и женщина в старомодной шляпке колокольчиком с огромной нелепой розой из папье-маше на боку, — видимо, супруги, запоздало стали с тротуара гневно что-то кричать вслед негодяю. Бодрый старичок даже сердито размахивал зонтиком, впрочем, приближаться к злодею старички опасались. Наконец, какой-то плечистый, накаченный молодой человек решил проучить урода. И Маша почувствовала, что парню лучше не подходить близко, что это невероятно опасно. Она даже хотела предупредить героя, но вместо этого побежала домой, подальше от необъяснимого кошмара. Оглянувшись лишь однажды, девушка увидела, что пьяный выпустил руку женщины, перешагнул через её неподвижное тело и уверенно направился навстречу качку, и что весь подбородок его и рубашка на груди залиты кровью…