Маффин (ЛП) - "Mahsa" - Страница 6

— В этом не было никакой необходимости, — холодно произнёс мистер Деловой Костюм.

Незнакомец поднял руку ближе к лицу, чтобы взглянуть на укус, но взволнованным не выглядел. Его рука опустилась, и я заметил, что он не вытер её о штаны, как делали многие другие, коснувшись меня. Разве он не чувствует себя грязным? Уверен, что чувствует.

— Была! Твою мать, ты что, глухой? Я же сказал: “Отпусти”. Слушайте, не знаю кто вы, люди, такие. Да и насрать. Но я сильно не люблю, когда меня мутузят, поэтому, блядь, держитесь подальше, — прорычал я. Ни одного из моих новых знакомых, кажется, не заинтересовала моя пламенная речь, произнесённая, впрочем, лишь для отвода глаз, только бы поскорее свалить отсюда.

— Отвалите на хрен, — сердито сплюнул я, перед тем как развернуться и с крепко зажатой в руке банкой собачьих консервов направиться восвояси. Шагов я не услышал, но вскоре меня накрыла густая тень.

— У тебя крайне ограниченный словарный запас, — с полным безразличием отметил он, словно оглашая общеизвестный факт. Небо синее, земля грязная, вода мокрая… у меня крайне ограниченный словарный запас.

— Да иди ты на хрен! — рявкнул я, сердито краснея, когда понял, что он имел в виду. Знаю, я до фига тут наговорил, но никто и никогда так прямо не тыкал меня в это носом. Анна обычно лишь просила меня не ругаться, как матрос, и просто заткнуться.

— Да, похоже, это твоё любимое слово, — кивнул он серьёзно.

— Слушайте, мистер, — я резко притормозил и так быстро развернулся, что он чуть не врезался в меня. Ему удалось остановиться в миллиметре от моего носа, распространяя вокруг, так бесившее чувство абсолютного превосходства. Воспользовавшись тем, что он оказался так близко, я поднял руку и несколько раз ткнул грязным пальцем ему в грудь.

— Я не знаю, кто вы такой и чт…

— Моё имя Эшер Пикетт, — перебил он, но формальный тон словно превратил его слова в продолжение моей фразы. Это имя тошнотворно часто повторялось в закусочной, но я всё ещё не мог протянуть от него ниточку к своим воспоминаниям.

— И что же вам нужно? — продолжал я упрямо. — Ничего вашего я не брал, не нападал на вас, и… вы чертовски неприятный человек, так что идите себе подобру—поздорову. Вы мне фасон портите, — фыркнул я, сморщив нос.

— Знаю, — поразив меня своим спокойствием, он снова со мной согласился. Немного помолчав, он продолжил: — Я не собираюсь предъявлять тебе какие-либо обвинения. Я пришёл, чтобы поблагодарить тебя.

Чего?

— За ту ночь, — добавил он, увидев сомнение на моём лице.

Поблагодарить? Меня?

— Это ты нашёл меня в том переулке, не так ли? Время и место не способствовали нашему знакомству, но я никогда не забуду лицо человека, даже если мы виделись всего один раз. Определённо, это был ты.

Вот вам еще один факт. Этот парень был непомерно уверен в себе. Я выждал секунду и снова окинул его взглядом: от новеньких сверкающих туфель до полосок его сшитого на заказ костюма. Я задержался на его лице — холодные, холодные глаза, которые я увидел в ту роковую ночь. Один лишь их взгляд нервировал меня больше, чем вся тупая ярость итальянца. Взгляд, который было так сложно понять, когда я вспомнил, как нашёл его лежащим на спине и истекающим кровью в тёмном переулке. Конечно же, он выглядел угрожающе, когда не умирал в Богом забытом углу, и даже немного пугал. Но я-то знал. Он был слабаком. Его ограбил бомж. Идиот.

— Приятель, это охренительно кошмарный способ кого-то отблагодарить, — проворчал я, переминаясь с ноги на ногу и взглянув на двух головорезов за его спиной. - Отправил своих жлобов, чтобы они отделали меня, при этом рассказывая, что их босс очень хочет меня видеть. Да кто ты вообще такой, глава мафиозного клана?

Винченцо, похоже, чуть ли из кожи вон не выпрыгивал и готов был прибить меня голыми руками. Наверное, он хотел врезать мне за то, что своими грязными лапами я посмел прикоснуться к белоснежной рубашке его драгоценного босса. А может, ему хотелось вколотить в меня хоть немного ума-разума, чтобы в следующий раз я так сильно не задирал нос. В любом случае, отвращение, написанное на его лице, лишь заставило меня вновь улыбнуться. Как же мне нравилась его естественная реакция.

— Я прошу прощения, — голос Эшера звучал искренне, — мои сотрудники вели себя не совсем учтиво. Такое поведение абсолютно неоправданно, поэтому позже у нас состоится серьёзный разговор.

Я заметил, как за его спиной напрягся итальянец.

— Ты ранен?

Задать такой глупый вопрос после того, как он насильно почти затянул меня в свою машину… но это напомнило мне о зудящей щеке, и я инстинктивно провёл пальцами по раздражённой коже.

— Всё в порядке, — пробурчал я.

— Не присядешь ли со мною в машину? — вежливо спросил он, слишком вежливо.

— Нет.

— Почему?

— Потому что мне не нравится, как от тебя несёт, — прорычал я. Винченцо, сжав кулаки,резко шагнул вперёд.

— Ясно, — продолжил он плавным контролируемым тоном.

Затем этот человек просто смотрел на меня, будто изучая, вероятно, пытаясь выяснить, что же творится в моей голове. Не знаю, почему, но я неожиданно занервничал. Я хотел убраться от него куда подальше, поэтому, развернувшись, вновь зашагал по заплёванному тротуару, на этот раз вдвое ускорив свой шаг. Тень последовала за мной.

— Ну что ещё? — простонал я, опять останавливаясь и оглядываясь через плечо.

— Если не хочешь садиться в машину, придётся мне прогуляться с тобой. Куда мы идём?

— Пардон, чего? — выдохнул я. От потрясения у меня широко распахнулись глаза. Да какого чёрта ему от меня нужно?

— Куда… мы … идём ? — повторил он вопрос, на этот раз немного медленнее, будто я был иностранцем, и если бы он произносил каждое слово ясно и чётко, я смог бы его понять.

— Я, мать твою, тебя слышал. Смотри сюда, ты хотел сказать “спасибо”? Ты сказал. И они тоже, — я решительно указал на двух его “сотрудников”, которые до сих пор топтались у машины. — Я сказал “спасибо”, ты сказал “спасибо”. Мы ВСЕ сказали “спасибо”. Вокруг нас одна сплошная “спасиблягодать”. А теперь оставь меня в покое, лады?

Прежде, чем он успел бы что-нибудь сказать, я снова развернулся и пулей припустил вниз по улице. Я бежал так быстро, как только мог, прижав двумя руками к груди банку собачьих консервов. Я не хотел потерять свою единственную в тот день добычу, но хотел поскорее избавиться от этого скользкого типа и его “сотрудников”. Поэтому я бежал и бежал, пока не вернулся в верхнюю часть города и не окунулся с головой в человеческую толпу. Когда я обернулся, его нигде не было видно.

Вздохнув с облегчением, я направился к «Обедам у Анны», запихивая банку в один из карманов пальто, так что я не уронил её, даже попав в самую гущу толпы, где в меня поминутно кто-нибудь врезался. Большинство старались обойти меня стороной, но в такой толкучке это было очень сложной задачей. В это время дня улицы всегда кишмя кишели людьми.

Я прорвался сквозь толпу и, пыхтя и отдуваясь, ввалился в закусочную. За прилавком стояла Кассандра. Она окинула меня тухлым взглядом с хорошо узнаваемым сердитым выражением на лице. Кассандра уже несколько месяцев работала в закусочной, но до сих пор не привыкла к моему внешнему виду и запаху. На самом деле она меня просто ненавидела. Для неё я был символом нищеты и лени, воплощенном в каждом бездомном бродяге, калачиком свернувшимся на углу улицы. Для неё я был просто нищим, который ищет халявы. Она не знала о моих отношениях с Заком и Анной, а поэтому никак не могла понять их ко мне привязанности. И я её не виню.

Помахав Кассандре рукой, я усмехнулся. В ответ она фыркнула и отвернулась, изо всех сил делая вид, что дико занята, наполняя чью-то чашку свежим кофе. Мне это было по барабану, только Анна варила самый лучший кофе.

— Маффин! — Зак высунул голову из подсобки и засиял улыбкой, когда я повернулся и поприветствовал его.

— На кухню потянуло кислятиной, и я сразу понял, что это ты! — пошутил он.