Я твоё отражение (СИ) - Амусина Ю. - Страница 45

Не разрывая зрительный контакт, Ден пнул дверь так, чтобы она закрылась, и сделал короткий шаг ближе к сестре.

Лера медленно поднялась со своего места. Теперь они стояли напротив и вглядывались в переменившиеся черты лиц друг друга так, будто надеялись увидеть что-то… знакомое, быть может, даже родное. Они оба очень сильно изменились с тех пор, как виделись в последний раз, и казалось, сейчас в этих лицах невозможно отыскать никаких отголосков прошлого.

Девушка видела перед собой наркомана с соответствующим взглядом воспаленных глаз, хищника, который настроен на убийство, но пока что не прочь в знак прелюдии поиграть со своей жертвой. Денис же смотрел на нее и видел решительную женщину с непроницаемым лицом, в облике которого с трудом, но все-таки угадывались черты той девчонки, за которую он когда-то, не задумываясь, отдал бы все, что у него есть, в том числе и жизнь.

Она понимала, что брат явился для того, чтобы убить ее, но, вопреки всему на свете, сейчас не чувствовала никакого страха или приступов удушающей паники. Он, в свою очередь, просто знал, что в конце концов должен нажать на курок и тем самым даровать себе долгожданное освобождение. Ну, или позволить ей первой произвести выстрел, чтобы этот мир больше не вызывал стойкого отвращения, так как порция свинца в мозг позволит головорезу навсегда избавить себя от этого гнета.

Время вновь пошло вперед, тем самым оповещая об окончании «передышки». Снова появились посторонние звуки, из распахнутого окна слышался легкий треск веток деревьев… Жизнь все это время не стояла на месте.

Ну, здравствуй, что ли, — первым нарушил молчание Ден, искривив губы в усмешке, которая заставляет содрогнуться и более сильных.

Здравствуй, — ее голос хрипит, возможно от волнения, а может быть, потому, что ей безумно хочется добавить к своему приветствию слово «брат».

Я вижу, ты ждала меня, — неторопливо обвел рукой с пистолетом комнату.

Ты не умеешь прятаться, а я пока что не страдаю слепотой, — спокойно парирует девушка, не отрывая глаз от того, кто раньше приходился ей братом не только биологически.

Зато твои мудни страдают еще и глухотой.

Денис радостно скалится, и это, признаться, сбивает Леру с толку, но она вовремя вспоминает, что поведение брата никогда нельзя ассоциировать с его душевным состоянием, его настоящими мыслями и желаниями. Этот человек — загадка даже для самого себя; никому другому тем более не под силу разгадать его даже на какую-то жалкую четверть. В том числе и… ей самой.

Лера перевела настороженный взгляд на оружие в руках брата. Самого Дениса эта заряженная штука ничуть не смущала, казалось, головорез вовсе не понимает, что у него в руках смертельная игрушка, а не, скажем, обычная палка. Он по своему обыкновению часто жестикулировал, и пистолет то и дело мелькал перед глазами Леры с разных ракурсов.

Денис вдруг нахмурился и впился взглядом в глаза сестры, силясь что-то в них разглядеть и вроде бы не обращая внимания на то, что его собственный взгляд заставляет девушку содрогаться. Говорят, глаза — зеркало души; Денис действительно мог кое-что рассмотреть за пеленой, застилающей взор, в то время как Лера в глазах брата не видела решительно ничего… Они были пусты, ничем не заполнены; в них не было отражения страха, боли, страданий, признаков счастья или печали. Абсолютная пустота, в которой время от времени разгораются яркие языки пламени, и от этого становится еще более не по себе.

Что ты надеешься увидеть? — вдруг преувеличенно спокойно поинтересовался головорез. — Что. Ты. Там… Смотришь?!

Последнюю фразу он кричал по нарастающей, и Лера, давно отвыкшая от такой манеры разговора своего брата, испуганно пошатнулась, но не потеряла самообладания.

Просто хочу понять, почему ты не застрелил меня сразу, — ответила девушка, с силой обхватив свое тело руками. — Ты ведь за этим сюда пришел, правда?

На лице головореза отразилась тень сомнения, он нахмурился, лоб прорезала тонкая складка. Размышляя, он взъерошил торчавшие в беспорядке волосы дулом своей пушки и вдруг, словно приняв решение, вновь посмотрел на сестру и улыбнулся.

Не-а. Это будет просто нудная и довольно предсказуемая хрень, ты так не считаешь? Не? Я убью тебя в любой момент, когда сам того захочу, ну, или после того, как последний твой ушлепок сдохнет, рыдая на моем ботинке. А может, ты сейчас скажешь какую-нибудь чертовски тупую штуку, мое чувство прекрасного взбунтуется, и тогда я просто пошлю тебе пулю в лоб. Как видишь, вариантов масса, и не все они такие скучные, как твои мысли.

«Он безумен, его мысли хаотичны и не могут следовать никакой логике, он зациклен на чувстве собственного превосходства и теперь не может воспринимать мир за пределами своей великой личности. А самое главное — он может пристрелить меня в любой момент»…

«Какого, спрашивается, хрена я не спешу отправить эту суку на встречу с ее обожаемым муженьком, ради которого она меня кинула? Я ее ненавижу. Она, тварь, перевернула одним своим поступком всю мою жизнь и бросила на растерзание этим гребанным волкам, словно кусок порченого мяса. Теперь пришла моя очередь отыграться, а?»…

Ты… — Лера призвала на помощь все свое самообладание, чтобы справиться с нахлынувшим потоком эмоций.

Я — это я, усекла?! А вот что ты? Думаешь, я окончательно свихнулся?

Я думаю, что когда ты хочешь убить, то делаешь это сразу, а не отвлекаешь самого себя путаными речами.

О-ши-баешься, — по слогам, будто пробуя на вкус каждое сочетание, отчеканил Ден, с любопытством покосившись на свою пушку. — Я могу очень долго разговаривать со своей жертвой, прежде чем пущу ей пулю промеж глаз. Поэтому ты не особо обольщайся, я ведь в любую секунду могу передумать.

Да, это было правдой, и Лера даже не думала, как выразился брат, обольщаться. Она готовилась к тому, что, как только он войдет, то сразу пристрелит ее, но подумать не могла, что Ден станет начинать разговор. Как вести себя наедине с тем, кого до сих пор не можешь забыть, но и признать как «своего» тоже не в силах?! Брат изменился внешне, о внутренних изменениях можно даже не говорить, потому что внутри теперь совсем другой человек… существо? Падкий до крови и чужой боли монстр, но никак не ее самоуверенный, в чем-то жесткий, даже жестокий, но такой любимый брат.

Денис, казалось бы, чувствовал себя свободно и раскованно, находясь в одном помещении с той, которую несколько лет ненавидел. Во всяком случае, его поведение ничем не отличалось от обычного, в то время, когда ему приходит охота «поиграть» с пленниками. Он сделал круг по комнате, с интересом озираясь, и даже отпустил похвалу в адрес дизайнера комнаты, что уж вовсе никуда не годилось. Как-то незаметно он вдруг оказался за спиной Леры и положил ладони ей на плечи. Склонив голову, девушка увидела в нескольких миллиметрах от себя пугающее черное дуло.

Может быть, сыграем с тобой в интересную игру, сестренка? — вкрадчиво поинтересовался Денис, впервые за все это время назвав ее так.

Что ты несешь? — пробормотала Лера, все яснее осознавая, как тяжело ей дается близость этого человека.

Ты что, сучка, думала, я не вижу… пушку?! — вдруг в ярости заорал Ден в самое ее ухо и, ловко вытащив спрятанное до этого момента оружие, чуть ли не с силой засунул его в руки сестры.

Будь на месте Леры кто-то другой, и рука головореза не дрогнула бы для удара. Но сестру он тронуть не мог, черт побери все на свете. Не мог! Что бы ни говорил себе раньше, теперь он ясно понял это.

Оружие, которое Ден предусмотрительно снял с предохранителя, ходило ходуном в руках Леры, и головорез снова прикрикнул, требуя надлежащего обращения с оружием. Сейчас он походил на разъяренный шторм посреди полного штиля — внезапный, налетающий и затмевающий собой все вокруг.

Я спокоен, — выдохнув, снова заговорил Ден, выставив перед собой руки. — Все нормально, верно? Мы с тобой просто сыграем в игру, как я и говорил. Помнишь, как в детстве?..

Ты что-то попутал, — покачала головой Лера. — Мы с тобой никогда не играли вместе.