Я твоё отражение (СИ) - Амусина Ю. - Страница 44

Нет, конечно, — мои слова достигли своей цели; Вадик фыркнул, представив, должно быть, могущественного Крота, да и я сама едва сдержала улыбку. — Крот ни при чем, а вот Якунин со своими головорезами конкретно наступают нам на пятки. Черт, я не понимаю, почему ты тянешь и не даешь нам сцепиться с его отморозками?!

Потому что… — я замолчала, лихорадочно соображая подходящую реплику для ответа. — Потому что я так сказала. Этого тебе мало, Вадик?! Прежде чем открыто напасть на его ублюдков, мы должны переговорить с Цербером.

Ну да… Я тебя понимаю, Лера, и поддержу любое твое решение, ты знаешь. Но вот парни, боюсь, могут начать возмущаться.

Недовольные пусть сразу обращаются ко мне, — резко отрубила я, поворачиваясь к своему доверенному. — Все, Вадик, давай отложим все разговоры на потом.

Как скажешь, — Вадим с готовностью поднялся и посмотрел на меня с видимым сожалением. — Я сегодня буду здесь, если что — просто набери мой номер.

Хорошо, — уже несколько недовольно буркнула я и вздохнула свободно только тогда, когда Вадим скрылся.

Бросила мимолетный взгляд на телефон — молчание Цербера настораживало, но вместе с тем вроде как ясно давало понять, что Сергей либо занят, либо не заинтересован в пустой болтовне. Это даже к лучшему, так как я тоже никогда не наблюдала в себе страсти к длинным разговорам ни о чем. Эта черта — болтливость — целиком и полностью перешла к Денису, мне же ее компенсировали рассудительность и способность больше думать, чем говорить.

Денис…

Прошлое уже давно ушло от нас, скрылось за толстыми непробиваемыми стенами настоящего, полегло под тяжестью нелегкого груза взаимных обид и толщей недопонимания. Быть может, его мысли всецело занимало наркотическое забвение, возможно, я сделала что-то не то… Но итог все равно один — мы вот уже давно находимся по разные стороны баррикад, движимые разнородными идеалами, стимулами, целями. Мы стали абсолютно другими, теперь не осталось ничего от тех дружных обожающих друг друга до безумия детишек. Есть кровные враги.

Мы всегда были такими разными, но тем не менее объединяло нас очень многое. Две стороны одной медали — как они могут уживаться вместе, если настроены друг против друга, но тем не менее не могут держаться на расстоянии?! Заранее обречены до самой смерти крутиться спиной к спине, думая лишь о том, что однажды случится что-то, что разорвет эту мучительную болезненную связь. Но возможно ли поделить медаль пополам?!

Всю свою жизнь я только и делаю, что жду того момента, когда все, наконец, изменится. В то время как Денис топит настоящее в алкоголе, закусывая какими-то одному ему известными таблетками.

Мне так хочется услышать хоть пару фраз, сказанных им, узнать, как он жил все это время… один. Толпа отпетых головорезов, конечно же, не считается — это просто безмозглое стадо, до дрожи в коленях боящееся просто посмотреть в его глаза. У него никогда не было по настоящему близких друзей, да и сейчас, я уверена, нет даже приближенных к брату людей. Он всегда остерегался привязанности, полагал, будто без друзей намного легче прожить в этом мире. Он доверял только мне, во всяком случае, говорил именно так. Но потом… Что-то изменилось, и однажды он ворвался в квартиру Андрея для того, чтобы убить меня.

Не убил. Не смог. В последнюю секунду вдруг передумал и просто ушел. Лучше бы он закончил то, что начал — нам обоим от этого стало бы не в пример легче.

По сути, чего я добилась в этой жизни? С самого детства была обречена влачить тяжкое бремя, но встретив Андрея вдруг наивно решила, будто судьба подкинула несчастной девочке спасательный плот. Что дальше? Влюбилась, решила, будто мир отныне будет вращаться лишь у моих ног, с головой окунулась в новые для себя чувства и, как итог, все дальше невольно отдалялась от своего брата. Каюсь, не заметила того, как он стал прикладываться к выпивке и баловаться наркотой, потому и мучаюсь теперь… без него. Без Дениса, зато во главе криминальной группировки — этого ли я хотела?!

Я подумала о том, чтобы сходить в душ и переодеться, но резко передумала и подошла к окну, как к единственному развлечению в этой комнате, не считая огромной плазмы на стене, конечно. Приложилась щекой к холодному стеклу и устремила взгляд вдаль — туда, где горели огни. Когда-то я искренне полагала, что буду, подобно этим лампочкам, сверкать на подиуме, стану самой красивой и любимой, что у меня будет много друзей и просто куча самых разных знакомых… Детские наивные мечты, от которых, тем не менее, щиплет сердце. Трудно сказать, могла бы я дотянуться до своей мечты, если бы, к примеру, родители не бросили нас с Денисом? Если бы мы, как и все дети, прошли целиком тернистый путь к взрослению и постепенному становлению личности? Наверное, все-таки, нет. Если взглянуть объективно, то мне на самом деле не хватило бы внешних данных — ну, какая из меня модель? Прав был мой брат когда-то давным-давно в глупом ребяческом споре… А вот я тогда сильно ошиблась. Думаю, при других обстоятельствах жизнь моего брата могла сложиться иначе, и он в самом деле мог бы стать спасителем и защитником не только для меня — для многих нуждающихся в этом людей. Потому что изначально в Денисе были заложены все необходимые личностные качества, которые впоследствии сменили совсем другие…

Но — что это? Среди света фонарей на улице я смогла различить движущиеся посторонние огоньки — дальний свет от включенных фар. Несколько машин приближались к моей даче, без сомнений, так как больше ничего другого в этой стороне нет. Все во мне свернулось в неприятный тугой клубок, а тело будто сковало лианами наплывающего страха. Несмотря на то, что еще ничего не было ясно, я уже знала — скоро все, наконец, изменится. Как я и хотела?

Денис перешагнул последнюю ступень лестницы и огляделся — из коридора в другие помещения вели сразу несколько дверей, и за которой из них скрывается его стерва-сестра, можно было только гадать. А этого Ден очень не любил, так как считал величайшей в мире глупостью, блажью для тех, кому нечем себя занять.

Головорез медленно подошел к ближайшей к нему двери и прислушался, но с той стороны не было слышно ни звука. Зато из помещения, вход в которое был в самом конце коридора, слышались мужские голоса. Кажется, сестричкины охранники оттягиваются в свое удовольствие перед телевизором. Убрать их? Ничего не стоит просто зайти и произвести два коротких выстрела, тем более, что оружие оснащено глушителем, но… К черту!

«Кто я вообще такой, чтобы лишать своих людей удовольствия поизощреннее убить этих недотеп?» — про себя подумал Денис.

Решив для себя, что не станет пока убивать этих расслабившихся придурков, не способных в нужное время защитить даже собственную задницу, Денис двинулся к следующей комнате.

Здесь. Она здесь. Это было настолько очевидно, что Денису даже не нужно было прислушиваться. Связь — та самая, крепкая, невидимая людскому глазу, а потому неразрываемая, остро чувствовалась. Парень остановился, слегка склонил голову набок; его глаза сузились, вспыхнув каким-то нездоровым пугающим огнем. Он уже давно ничего не боялся, так как наркотики притупляли страх, но сейчас этот шаг — этот последний шаг — дался ему с трудом.

Он толкнул дверь ногой, и она поддалась, распахнулась внутрь, открывая взору головореза просторное полутемное помещение, обставленное в соответствии с предпочтениями какого-нибудь модного дизайнера. Комнату освещали только два торшера — один у стены, на которой имелась широкая плазма, а другой…

Другой стоял позади обычного стула со спинкой, на котором сейчас молча сидела Лера.

Денис рассчитывал застать сестру врасплох, или вызвать ее агрессию, заставить вступить в кровопролитный бой, но уж чего парень точно не ожидал, так это подобного поведения. Лера сидела, закинув ногу на ногу, в каких-то своих темных шмотках, и смотрела — мать ее! — смотрела прямо в глаза головореза.

Глаза в глаза. Казалось, время остановилось, предоставляя этим двоим пару секунд для того, чтобы пережить шок первой встречи. Если бы кто-то сказал Дену, что вот такие взгляды бьют похлеще самых интересных пыток, то он бы посмеялся. Но ведь весь смысл в том, что это было правдой.