Возьми моё сердце...(СИ) - Петров Марьян - Страница 23

Качнувшись, привстаю и снова опускаюсь обратно. Лёху начинает капитально потряхивать, ему не удаётся оставаться безучастным, мужика буквально ломает от нехватки возможности для манёвров. Улыбаюсь, видя его такое искреннее желание, его добивает моя улыбка, и выдержка обоих летит к чёртовой матери.

Дёргается вверх, сдавливая мои руки за спиной, и прижимает к себе, помогая двигаться на нем, клеймит поцелуем. Натужно скрипит кровать, воздух тяжелеет и, оседая на дне лёгких, не даёт вдохнуть полной грудью. Мягкие шлепки добавляют остроты и некоего азарта, хотя и кажутся слишком пошлыми.

Увернувшись, отрываюсь от губ, запрокинув голову и поймав приход, когда толчок оказывается слишком глубоким, вскрикиваю и выдаю себя с головой. В его глазах блеснул дьявольский огонёк, зеркалю его эмоции, пошло скалясь.

— Тебе же не этого надо? — в подтверждение своих слов слишком интимно целует в изгиб шеи, меня перетряхивает всего, едва с него не слетаю и, выбрыкнувшись из захвата, обнимаю за шею, пряча лицо у него на плече. Отрицательно мотаю головой…

Пожалел ли Кирилл, что пригласил нас к себе… ДА! Грохот и стоны были слышны на километр точно. Тягучая нежность очень быстро трансформировалась в жгучую яростную страсть, в которой мы кусали и клеймили друг друга, царапали спины и целовались до кислородного обморока и изнеможения, слабо ориентируясь в пространстве. Последнее что помню, как Лёха драл меня по-собачьи, заломив руку за спину и заставив сильно прогнуться в пояснице. Ничего кроме чёртовых шлепков и нашего блядского дыхания вперемешку со стонами я не слышал. Только чувствовал. Как яростно вбивается в меня сзади, растрахивая мышцы, ускоряясь, хотя кажется уже некуда, и так едва остаюсь на месте, зубами вцепившись в одеяло.

Он кончил первый, с рыком, с гортанным хрипом из горла, натянув меня до основания и, сука, прямо в меня. От такого простого понимания, и запредельной наглости, что он всё ещё во мне — самого накрыло. Жар по венам тянется, и всё тепло спускается к ногам. Не устоять. Начинает трясти, и становится почти невыносимо находиться рядом. Сжимаю его крепче, отпихнув руки, не давая закончить дрочкой и выйти из меня тоже, глянув через плечо выразительно. Качнувшись вперёд, чуть сползаю, ощущая на натёртой коже всё в разы острее. И ведёт не от понимания, что в тебе член, а от мысли чей он, и кто сейчас обкончается второй раз, перескакивая взглядом с моего лица на свой ствол, таранящий мое тело.

Кончаю.

Выгнувшись и сжавшись, продолжая удерживать его в себе спускаю на постель, не прикасаясь руками, хотя, кажется, не тронь, не успокой воспалённую кожу — сдохну. Лёхины руки крепко пережимают торс, и это ни разу не объятья — душит, навалившись сверху, и сам едва дышит. Вымотанный. Выжатый. Морально!

— Дай угадаю, я чудовище? — пробивает на смех, хриплый, сорванный и немного нервный, он обнимает теснее, успокаивая, только вот кого из нас.

— Пиздец… — выдаёт на выдохе. — Просто пиздец.

— Да брось, это только разминка, — потому как округлились его глаза, могу судить — меня сейчас будут бить. — Ладно, сжалюсь над тобой, — у самого не то, что руки ноги не двигаются, член вообще в панике сжался и спрятался, даже язык не шевелится.

— Вот спасибо, — Лёха скатывается на бок, тяжело дышит, но не отпустило, плюнув на приличия (хотя давно бы пора), сминает в руках член, приглаживая, и судорожно сводит колени выдохнув ртом.

Пока его плющит, ухожу на воздух, ополоснуться в неостывшей бане. Курю на крыльце две подряд, думаю, сам не знаю о чём, но наверняка важном. Завтра всё изменится, но чёрт подери, это был хороший день.

— А теперь сказку, — падаю к нему, сонному, ленивому, почти расслабленному прямо на грудь.

— Шутишь?

— Нет. Давай про то, кто такой Кирилл, и почему ты на него смотришь взглядом побитой собаки… — упрямо смотрю в глаза. — Или это не моё собачье дело?..

====== Сказка для Ромки ======

Алексей

От Ромкиного взгляда вдруг в груди защемило. «Чего? Я ж кобелина, мне с первого раза не прочувствовать чьи-то недомогания». Пока по мозгам не шарахнет: «Леший, ты ломаешь! Ты что-то не так делаешь!» Вот и сейчас одним проблеском тоски светлых глаз из-под белой челки резануло. «Я сильный… я такой же как ты… из того же ветра скроенный… не смакуй… откуси целым куском… с кровью… с мясом… выпусти меня и сам освободись. Со мной можно!» Он без слов мне это в лицо выдохнул, а я понял, потому мы сейчас в унисон одного желали. Не проба на вкус рецепторы раздразнить, как до этого делали. А поглощение… наверняка… без остатка.

Сильно толкаюсь в пацана, сидящего на мне, потеряв контроль осторожности, и между нами проскакивает не просто искра, а высоковольный разряд. Он вскрикивает в голос, закусывая губу, и во взгляде я вижу растворяющуюся таблетку кайфа. Не нежности просило это непокорное тело… оно хотело… Быть не может?! Он поймал моё дикое «хочу» одной рукой, вернул бумерангом и сейчас требовал, чтобы я не сдерживался с ним, перестал беречь, как прежних любовников, был на равных.

Щелчком реальность слетела с предохранителя, я с Ромой больше не пытался искать какие-то ответы, мы с ним теперь просто летели вперёд по невероятной спирали.

Заваливаю его на спину, забросив стройные сильные ноги себе на плечи, выворачивается с рёвом, вонзая мне ногти в плечи, а укусом метя плечо. Впиваюсь ртом в наглую пошлую улыбочку, схватив рукой за горло, второй направляю член между его ног. Вхожу резко и на всю длину, мне в глотку летит вопль, пятки вжимаются в поясницу, Ромка выгибается дугой. Сейчас удержать под собой этот разогретый байк, который набрасывается на мою шею и плечи, метя их засосами, почти невозможно. Только насытить его скоростью и жёстким управлением.

Упругие тела, влажные от пота, выгорают дотла. По глазам и рывкам тела считываю все его желания. Заламываю ему руку за спину, заставляя сдаться на секунду, мне и этого достаточно. Ставлю «раком», собираю потёки смазки вокруг ануса, вталкиваю пальцы, проворачиваю, скалюсь и каменею от очередного дикого вопля в подушку. Вдалбливаюсь, наращивая темп и рыча от удовольствия, что Ромка всё это принимает и переносит… всасывает… Недавняя разрядка позволяет мне держаться так долго. Подтягиваю к своему рту для поцелуя, прогибается в хребте, почти ломается… по спине волнами пробегает приходная дрожь… он то обжимает меня внутри, то расслабляется настолько, что давления не чувствую. Мне, блядь, мало… Провожу языком по мокрой от пота спине, пот сладок… закусываю кожу чуть левее выступающего шейного позвонка… Хочу глубже… хочу насквозь… хочу слышать его вопли и то, как жадно он хлебает воздух через раз… хочу его до самых звёзд, и только с ним… То, что с криком спускается через горло в пах — не преддверие оргазма, а взрыв Сверхмалой… теперь довести до предела и Ромку… тем более, что я нашёл верный угол. Почти уверен, сейчас вынесет и пацана… следом за мной. Пытаюсь начать ласкать его член, парень строптиво отбрасывает мою руку, смотрит через плечо так, что мучительно кончаю в ту же секунду… глубоко в него… охуенные ощущения… Теперь он подмахивает, насаживаясь и не давая мне вытащить, а я и не хочу… Оборачивается снова, опускает ресницы, ухмыляясь, выгибается в пояснице. И теперь меня пронзает ЕГО дрожь, кончающего без прикосновений рук. Крышесноснее зрелища не видел! Обнимаю до хруста, нацеловывая плечи и шею… почти падая на него…

Где его носило? Похоже я на несколько минут отрубился.

— А теперь сказку, — чудовище вернулось, напитавшись энергией космоса, абсолютно посвежевшее, в отличие от сонного меня.

Сказка… Ну если только в духе братьев Гримм в переводе для взрослых. Кто сказал, что добро всегда побеждает? Ромка притих на груди, понимая, что играет с огнём и просит разворошить огромную кучу тщательно прикрытого кострища…

Вытягиваюсь, благо постель позволяет, расслабленно поглаживаю спину и плечо пацана. Терпит бесхитростную ласку… даже нравится, похоже…

Если начну рассказывать, пошатнется монолит прекрасного брутального образа.