Магия вне закона (СИ) - Севастьянова Екатерина - Страница 34

— Спасибо, — заставив себя улыбнуться, я, не отрываясь, смотрела на Леннера, который сдержанно кивнул официанту и попросил заранее принести счет, чтобы потом не задерживаться.

Оленина оказалась необыкновенно вкусной и сочной. Не будь здесь Леннера, я бы жмурилась от удовольствия и мурлыкала, как довольный элементаль. Я и до Обители-то не часто бывала в ресторанах, приходилось экономить штерги для погашения кредита и довольствоваться едой в школьной столовой. Если бы не мать, наверное, я бы просто жила в общежитии или, как все маги с низшим резервом, снимала комнату в каком-нибудь спальном районе. Но у меня была цель — вытащить мать из рук домашнего тирана, который для всех представлялся ангелом во плоти и любящим семьянином. Ненавижу его. С семнадцати лет я двигалась к этой, на первый взгляд, недостижимой цели. Сначала было тяжело… иногда не хватало денег, чтобы заплатить за свое проживание в столице; иногда не хватало денег, чтобы поесть чего-нибудь горячего; иногда просто не хватало денег даже на метро, приходилось ходить пешком… а в Нероне больше пяти тысяч кварталов. Я знаю, как тяжело заработать штерги людям, чей резерв превышает десятый. Мне повезло. Редко кому с тринадцатым резервом выпадает шанс пробиться в сферу образования. Еще неизвестно, как могла сложиться моя жизнь, если бы в один прекрасный день миссис Фларгерман, директор школы прикладных искусств и визуализации, прошла мимо моих визуализаций на рынке, посчитав их бездарной мазней, а не профессиональным воплощением магии.

— Неплохо для трех тысяч штертов, да, мисс Рейтли? — самодовольно усмехнулся Леннер, когда моя тарелка опустела и только кусочек брокколи остался недоеденным.

Я сыто улыбнулась и промокнула губы салфеткой.

— Я все равно считаю, что это неоправданная трата денег, — честно ответила я, хотя оленина явно стоила того, но капитану об этом знать не обязательно.

— Простого «спасибо, мистер Леннер» для меня было бы вполне достаточно, — сыронизировал страж, складывая столовые приборы, — тем более что считать чужие деньги — дурной тон.

От его пронзительного взгляда, в котором играли крошечные смешинки, я поерзала на стуле и уставилась в пустую тарелку.

— Хорошо, признаю, — после короткой паузы я решила все же его поблагодарить. — Оленина восхитительная, и шеф-повар, который ее готовил, просто чудо. Мне все понравилось, и глупо это отрицать. Хоть я и считаю такой ужин расточительством, спасибо, что привели меня сюда.

Леннер по-доброму рассмеялся.

— Еще ни одна женщина не обвиняла меня в низшем грехе и не благодарила за это одновременно.

Как бы сказала Сандра: «Поздравляю с премьерой! Все когда-то случается впервые!» Кстати, о Сандре…

— М-м-м… мистер Леннер? — я неуверенно помялась. — Могу ли я попросить вас об одолжении?

— Можете попытаться.

— Я бы хотела отправить письмо.

— Своей бабушке в Арфин? — хмыкнул он, и вытащив из бумажника одиннадцать тысяч штергов, без колебаний вложил их в счет. На моих глазах официант только что озолотился на целую тысячу.

— Нет, — продолжая поражаться бессмысленному расточительству, я чуть не поперхнулась. — В Обитель.

Исчерна-синие глаза настороженно заблестели.

— Не знал, что у вас есть друзья в Обители.

— Подруга, если быть точнее.

— Подруга? — мне показалось, или он облегченно выдохнул? — Только подруга?

Не понимая, к чему он клонит, я кивнула.

— Да, мистер Леннер, только одна подруга. И она вот-вот выйдет на свободу, если уже не вышла.

— Почему бы вам не отправить письмо на ее гражданский адрес? Это сделать гораздо проще, чем передать письмо в Обитель.

Проще. Не спорю. Правда есть одно «но»…

— За весь год, что мы провели вместе в одной камере, я не удосужилась узнать ее гражданский адрес. Я знаю ее любимый цвет и марку одежды, как зовут родителей и сколько у нее сестер, а вот адрес… адреса я не знаю. Если она выйдет из Обители, то, когда я туда вернусь, мы навсегда потеряем связь. А я бы этого не хотела, потому что кроме нее у меня больше нет близких людей.

— Как же ваш брат?

Я безрадостно усмехнулась.

— Тот, что оценил родную сестру как дешевую стиральную машину? — цитируя слова Леннера, я не заметила, как его рука уверенно потянулась к черной папке с эмблемой конгресса на уголке.

— А ваша мать?

— За весь год она ни разу меня не навестила.

— Бабушка?

— Нет — она ни в коем случае не должна узнать, что со мной произошло! Еще не хватало, чтобы у нее случился приступ по моей вине.

— У вас странная семья, — подытожил Леннер и придвинул ко мне чистый лист бумаги. — Полагаю, с друзьями дела обстоят куда лучше.

— Вы… что? — я недоверчиво покосилась на стража. — Согласны передать письмо?

— Я ведь могу и передумать, — улыбнулся страж, протягивая мне свой дорогущий роллер, — поэтому пишите скорей.

Я осторожно взяла роллер и листок, почему-то даже не удивляясь, что корпус обычной шариковой ручки выполнен из ажурного белого золота и инкрустирован россыпью бриллиантов. Также не удивила и монограмма из красных рубинов на колпачке в виде инициалов Леннера.

— Не забывайте о системе контроля Обители, — напомнил капитан стражей. — Не все письма доходят до своих адресатов, многие отклоняются на этапе проверки.

Ничуть не смущаясь того, что некромант читает каждое мое слово, оставленное на бумаге, я поспешно строчила письмо, которое должно было хоть немного успокоить Сандру. Она многое могла себе нафантазировать, после того как меня забрали в комнату для допросов. Надеюсь, я все еще числюсь в ее списке живых близких людей.

— Это все? — поинтересовался Леннер, принимая меньше чем на треть исписанный альбомный лист.

— Мне больше нечего написать.

«Сандре Виттор.

Обитель центрального округа города Нерона.

От Тэсии Рейтли.

Гэрод Нерон, столица южной конфедерации.

Сандра! Со мной все хорошо, верю, с тобой тоже. Искренне жаль, что мы не успели, как следует попрощаться, но я более чем убеждена, что у нас еще выдастся такая возможность. Просто напиши мне в Обитель через пару месяцев. Не стоит писать раньше, твои письма затеряются и не дойдут. Не спрашивай почему… Это долгая история, о которой я все равно не могу рассказать.

И, пожалуйста, прости меня. Я не хотела покидать тебя в последнюю неделю заключения. Это ужасно. Я знаю, как там тяжело. Мистер Рай поменял твой график? На последней неделе дают больше нагрузок, тебе, наверное, ужесточили условия заключения? Не сомневаюсь, что ты замечательно справляешься без меня, иначе и быть не может.

Я люблю тебя,

Тэс.

Р.Э. Угадай, кто забыл спросить твой гражданский адрес?»

— Вы понимаете, что это письмо не пройдет через контроль Обители? — капитан скептически пробежался глазами по первым строчкам. — Слишком много непонятной воды, которую стражи не одобрят.

— В таком случае вы всегда можете оставить его на проходной Обители, — предложила я, но наткнувшись на неодобрение, понуро добавила: — если, конечно, это вас не затруднит.

Пока Леннер задумчиво перечитывал письмо, по всей видимости прикидывая, что с ним делать, я начала волноваться, что мое личное одолжение стремительно перетекает в навязчивую просьбу. Причем в незаконную.

Молчание за столом нарушила невесть откуда взявшаяся рация. Неужели стражи всегда таскают ее с собой? Я испуганно дернулась, когда раздалось негромкое, но выразительное шипение:

— Четвертая магистраль. У нас двойное убийство.

Убийство? Если Леннера эта новость как-то и шокировала, то он не стал подавать вида, и в то время как у меня на голове зашевелились волосы, он спокойно отстегнул рацию от ремня и поднес ее к губам.

— Мое присутствие необходимо?

Щелчок и снова незнакомый голос:

— Вам лучше на это посмотреть.

Леннер не успел ответить, как на линии прошелестел знакомый голос Стенли, как всегда бодрый и порывистый: