Все системы красные (ЛП) - Уэллс Марта - Страница 17

— Пока нет, но мы ещё не закончили тесты. Ничего интересного, даже отдалённо.

— Неужели они надеются уйти безнаказанными? — Рэтси повернулся ко мне, словно ждал ответа. — Ясно, что они могут взломать системы Компании и спутник, и явно собираются переложить вину на БезоБлоков, но… Расследование, безусловно, будет тщательным. Они должны понимать это.

Слишком много факторов задействовано в этой игре, о слишком многом мы можем не знать, но я обязан отвечать на прямой вопрос, а, даже без ограничительного модуля, старые привычки отмирают с трудом.

— Они рассчитывают, что Компания и ваши родственники дальше неисправных БезоБлоков копать не станут. Но они не могут просто так дать исчезнуть целым двум исследовательским группам, разве что их корпорациям или политическим организациям наплевать на них. Но кому есть дело до «ДелтФолл»? До вас?

Все почему-то вылупились на меня. Пришлось отвернуться и уставиться в иллюминатор. До того хотелось снова запечатать шлем, что у меня аж органические части вспотели, но я заново проиграл разговор с Менсой и удержался.

Волеску сказал:

— Ты не знаешь, кто мы такие? Они тебе не говорили?

— В моей первоначальной загрузке был инфо-пакет. — Я продолжал смотреть на тяжёлый зелёный клубок, который проходил мимо камней. Мне совершенно не хотелось вникать, как мало я обращал внимания на свою работу. 

— Я его не читал.

— Почему нет? — мягко спросила Эреда.

Под общими пристальными взглядами придумать правдоподобную ложь я был не в состоянии:

— Мне было всё равно.

Гурасин спросил:

— И ты ждёшь, что мы поверим?

Я почувствовал, как дёрнулось моё лицо, как затвердела челюсть. Справиться с физической реакцией я не сумел.

— Попробую выразиться точнее. Мне было безразлично, и даже в чём-то раздражало. В это вы поверите?

Он спросил:

— Почему тебе не нравится, когда на тебя смотрят?

Челюсти у меня сжались настолько, что в канале выскочило тревожное предупреждение об эксплуатационной надёжности. Я сказал:

— Незачем вам любоваться на меня. Я не сексбот.

Рэтси издал какой-то звук, то ли охнул, то ли раздражённо фыркнул. Но предназначалось это не мне. Он сказал:

— Гурасин, я же тебе говорил. Он стеснительный.

Оверс добавила:

— Он не любит общаться с людьми. А с чего бы ему любить? Сам знаешь, как относятся к конструктам, особенно в корпоративно-политической среде.

Гурасин развернулся ко мне:

— Итак, ограничительного модуля у тебя нет, но мы всё равно можем наказать тебя — надо просто смотреть на тебя.

Я посмотрел на него:

— Пожалуй, но только до тех пор, пока я не вспомню про встроенные в мои руки пушки.

С ироничным смешком Менса сказала:

— Вот тебе, Гурасин. Он угрожал, но к насилию прибегать не стал. Теперь ты доволен?

Тот откинулся назад.

— Пока да. — Выходит, он проверял меня. Ого, это было смело. И очень, очень глупо. Гурасин сказал мне:

— Я хочу быть точно уверен, что ты не находишься под внешним принуждением.

— Довольно, — Эреда подошла и села рядом со мной. Отодвигаться от неё не хотелось, поскольку это загнало бы меня в угол. Она сказала:

— Дай ему время. Он же прежде никогда открыто не общался с людьми как свободная личность. Это опыт для всех нас.

Остальные кивнули, как будто это имело смысл.

Менса прислала мне личное сообщение через канал: «Надеюсь, с тобой всё хорошо».

«Потому что я тебе нужен». Не знаю, откуда это пришло. Ладно, это пришло от меня, но она мой клиент, а я БезоБлок. Эмоциональных обязательств между нами нет. Внятных причин хныкать, как плаксивый человеческий ребёнок, у меня тоже нет.

«Конечно, ты мне нужен. У меня нет опыта в подобном». — «Ни у кого из нас нет». Иногда люди не могут сдержаться и позволяют эмоциям просачиваться в канал. Она была напугана и зла, не на меня, на тех людей, которые всё это натворили, которые убили, вырезали целую научную команду и свалили всю вину на БезоБлоков. Она пыталась обуздать свой гнев, на лице её не отражалось ничего, кроме хладнокровной обеспокоенности. Через канал я чувствовал, что она сама сталь. «Ты единственный здесь, кто не запаникует. Чем дольше тянется вся ситуация, тем больше остальные… Мы должны держаться вместе, думать головой».

Сущая правда. И я мог помочь, просто будучи БезоБлоком. Ведь я тот, кто охраняет чужие жизни. — «Я всё время паникую, просто ты не видишь», — сказал я ей. И добавил эмотикон «шутка».

Она не ответила, но опустила глаза, улыбаясь про себя.

Рэтси продолжал говорить: 

— Есть ещё вопрос. Где они? Они прилетели к нашей станции с юга, но это ни о чём нам не говорит.

Я сказал:

— Я оставил трёх дронов на нашей станции. Так как ХабСистема отключена, их функция сканирования не работает, но функция записи звука и видео продолжает. Они вполне могут обнаружить что-то, что ответит на ваши вопросы.

Я оставил одного дрона из трёх на стоящем далеко от станции дереве, второй спрятался под расширяющейся козырьком над входом и третий, внутри хаба, спрятался под консолью. Их настройки предписывали им бездействовать, только вести запись, так что, если бы «Бригада Зла», запустила сканирование, дроны растворились бы в естественных энергетических показателях из системы поддержания жизнедеятельности станции. К сожалению, я не мог подключить дронов к Системе Безопасности, как я обычно делал это, чтобы они могли хранить в ней данные и отфильтровывать бесполезные куски. Я знал, что «Бригада Зла» могла проверить её, и именно поэтому я сбросил образ хранилища Системы Безопасности в систему большого прыгуна, а затем очистил его.

Я не хотел, чтобы они узнали обо мне больше, чем они уже смогли узнать.

Все снова посмотрели на меня, удивляясь, что у Киллербота может быть план. Честно говоря, я не винил их. Наши образовательные модули не содержали ничего подобного этому, это был ещё один случай, когда мне начали наконец пригождаться все те триллеры и приключенческие истории, которые я смотрел или читал. Менса приподняла брови. Она сказала:

— Но ты не можешь перехватить их сигнал отсюда.

— Нет, мне нужно будет вернуться назад, чтобы получить эти данные, — сказал я ей.

На экране камеры малого прыгуна Пинь-Ли подалась вперёд.

— Думаю, что смогу прикрепить к одному из дронов небольшой сканер. Получится громоздко и работать будет медленно, но всё же это даст нам ещё что-то, кроме аудио и визуальной картинки.

Менса кивнула.

— Делай, но помни, наши ресурсы ограничены. — Она стукнула мне в канал, давая понять, что обращается ко мне, но смотреть на меня не стала: — Как долго, по-твоему, чужая группа будет оставаться на нашей станции?

Из другого прыгуна послышался стон Волеску:

— Все наши образцы. Там же все собранные нами данные, и если они уничтожат нашу работу…

Остальные согласились, дружно выражая расстройство и тревогу. Я приглушил их стенания и ответил Менсе:

— Не думаю, что они задержатся там надолго. Ничего из того, что им нужно, там нет.

На мгновение Менса позволила беспокойству проявиться на лице.

— Это потому, что им нужны мы. — мягко заметила она. 

И в этом она была абсолютно права.

Менса распределила расписание дежурств, включив в него время для меня на переход в режим ожидания и на цикл диагностики и подзарядки. Я также планировал использовать это время, чтобы посмотреть немного «Святилища Луны» и прокачать свои способности находиться в тесном контакте с людьми, не теряя при этом рассудок.

После того, как люди угомонились — кто улёгся спать, кто погрузился в свои каналы, — я прошёлся по периметру и проверил дронов. Ночью было шумнее, чем днём, но до сих пор возле прыгунов не появилось ничего крупнее насекомых и каких-то рептилий. Когда я пролез в люк большого прыгуна, дежурным там был Рэтси, сидящий в кабине пилотов и приглядывающий за сканерами. Пройдя сквозь отсек экипажа, я сел на соседнее с ним сиденье. Он кивнул мне и спросил: