Лилия для герцога (СИ) - Казакова Светлана - Страница 32

— Мой внук едва не погиб, не успев обзавестись сыном, — подтвердила мои размышления собеседница, которая, должно быть, приняла моё молчание за признак смирения. — Страшно представить! Наш род остался бы без наследника!

— И… кому бы досталось имущество герцога? — полюбопытствовала я.

— Дальним родственникам, — презрительно бросила Ортензия, и по её интонации я поняла, что эти родичи, кем бы они ни были, не приходились ей по душе. — Седьмая вода на киселе! Тут же налетели бы, как вороньё, а тебя, милочка, учитывая, что ваш брак не консуммирован, в лучшем случае отправили бы обратно туда, откуда ты явилась!

— А в худшем?

— Кто-нибудь из них женился бы на тебе, прельстившись твоим смазливым личиком. Но не спеши задирать нос! Красота — это не навсегда, попомни мои слова!

Я снова молчала, чувствуя, как закипаю изнутри. Но следовало упорно сжимать зубы и сдерживать себя, ведь в противном случае я могла бы наворотить таких дел, которые не получилось бы списать на сквозняк или другую случайность. Янис не раз предупреждал меня о том, что выдать способности к колдовству куда проще, чем скрыть их. На кону стояла моя жизнь, и разоблачить себя означало неминуемую гибель. Вспомнив уроки наставника, я сделала глубокий вдох и уже собралась извиниться и скрыться с её глаз, когда собеседница вновь заговорила.

— Распоряжусь, чтобы начинали приготовления, — пробормотала себе под нос бабушка герцога, окидывая меня недовольным взглядом. — Хоть ты мне и не по нраву, мой внук всё же что-то в тебе нашёл, раз надумал взять в жёны. Пусть он сам убедится в том, что ему следовало бы прислушиваться к моему мнению на твой счёт!

— Да вам никто бы не понравился! — выпалила я, не успев прикусить язык, и тут же пожалела о своём порыве. — Даже если бы богиня счастья и благополучия спустилась с небес, притворившись обычной девушкой, вы и в ней отыскали бы недостатки! И не вам решать, когда мы… когда Себастьян и я…

Не закончив фразу и понимая, что вот-вот не выдержу, я бросилась прочь. Слёзы застилали глаза. Я не замечала, куда бегу, пока не упёрлась носом в дверь, которая обычно всегда была закрыта. Однако сейчас я почти забыла про данное обстоятельство и толкнула её обеими руками. И — удивительное дело! — дверь поддалась, открываясь и впуская в комнату, где я никогда прежде не бывала.

Никогда прежде? Но почему тогда это место показалось знакомым? И выцветший гобелен на стене, изображающий цветущий вишнёвый сад, и изъеденное молью покрывало на неширокой кровати, и плотно сомкнутые занавески на окне, которые опускались до самого пола.

Нахмурившись, я попыталась вспомнить нашу с герцогом и хальфданцем прогулку по замку. Кажется, тогда мне сказали, что за дверью совершенно пустое помещение, которым уже не пользуются, да и ключ давно потерян. Однако комната вовсе не пустовала и, несомненно, когда-то была жилой.

Ощущение, будто что-то показалось знакомым, настигало меня и раньше, однако нигде оно не являлось таким сильным, как здесь и сейчас. Я словно возвратилась туда, где провела месяцы, если не годы. А ещё, когда я находилась в прежде запертой комнате, меня точно накрывало тоской и горечью от несбывшегося и невозвратного. От этого чувства ещё сильнее захотелось плакать. Плакать беззвучно, накрывшись с головой одеялом и ни в чём не находя утешения.

Что тут происходит? Почему со мной? Ведь я всего лишь хотела найти своё место в мире…

Должно быть, меня искали, но в ту минуту меня ничуть не волновало, что обо мне подумают обитатели замка. Добравшись до кровати и не обращая внимания на щекочущий ноздри запах пыли, я забралась на покрывало с ногами. Спрятала лицо в коленях, чувствуя, как ткань платья становится влажной от слёз, которые неудержимо текли по лицу, оставляя вкус соли на губах.

Я не помнила, чтобы когда-нибудь прежде бывала в замке де Россо, но совпадений становилось чересчур много, и я уже не могла их игнорировать. Янис говорил, что воспоминания могут вернуться сами, а потому не нужно поторапливать их. Однако можно ли во всём ему верить?..

Когда я, вволю наплакавшись в той комнате, вернулась к себе, уже наступил поздний вечер. Подумалось, что все в замке уже видят десятый сон, но, когда я собралась лечь спать, в дверь постучали. Пришла бабушка Луиджи.

— Вы ведь сегодня не ужинали, — пробормотала она, ставя на столик в моей спальне поднос. — Вот, собрала вам кое-что. Нужно подкрепить силы.

— Спасибо! — поблагодарила я, ощутив, что в самом деле немного проголодалась. — Но… вы ведь могли прислать горничную. Почему пришли самостоятельно?

— Поговорить захотелось, — со вздохом отозвалась экономка. — Можно кое-что сказать? — спросила она, будто ожидая, что я могу ответить отказом. Я кивнула ей на стул, а сама села на край кровати, готовясь внимательно выслушать. — Вы не сердитесь на госпожу Ортензию… Герцог — единственный из её семьи, кто остался в живых, и она, хоть и не показывает своих чувств, очень за него тревожится.

— Но разве я представляю для него опасность? Или Янис? Почему она так несправедливо ведёт себя с нами? — ответила я.

— Думается мне, она боится, потому что её сын однажды связался с неподходящей женщиной, а вы госпоже Ортензии её напоминаете, — вздохнула собеседница.

— С неподходящей женщиной? — нахмурилась я. — Вы имеете в виду мать Себастьяна? Но разве она…

— Нет-нет! — замахала руками экономка. — Не её. После смерти супружницы прежний герцог де Россо захотел жениться снова и привёз сюда красивую молодую женщину. Однако та оказалась… У нас тут об этом не говорят, так что, наверное, зря я разболталась. Вы — совсем не то же самое, что она, ваша милость. Даже и думать не смейте! Уверена, и госпожа Ортензия поймёт однажды, что вы не такая. У вас доброе сердце, вон как Луиджи радуется тому, что вы взялись его учить. И о муже заботитесь, всей душой переживаете за его здоровье, не то, что та свиристелка, которая мигом отсюда укатила, когда его привезли раненым!

Догадавшись, что она говорила о баронессе, я невольно усмехнулась. Собеседница точно старалась сменить тему, но я уже задумалась, сопоставляя её слова с поведением Ортензии де Россо. Конечно, бабушке Себастьяна многие женщины могли бы показаться неподходящими для её драгоценного сына, и всё же…

Весьма любопытно.

— Так что, поверьте мне и не волнуйтесь. Однажды госпожа Ортензия непременно оттает. Вот увидите! Вы ешьте, а я пойду. Доброй ночи!

Экономка ушла, оставив меня с подносом закусок, а я ещё долго сидела, глядя в одну точку и размышляя об услышанном.

Наутро всё, казалось бы, пошло своим чередом. Я навестила герцога, который снова встал на ноги и дошёл до окна. Хальфданец и Аларик помогали ему, поддерживая с двух сторон, но, переведя дух, Себастьян выразил желание сделать несколько шагов самостоятельно. Стоя у двери, я улыбалась ему и старательно отгоняла навязчивые, как мухи, мысли о вчерашних словах его бабушки. Её недоверие, гнусные подозрения и неприязнь больно ранили, но очень уж не хотелось, чтобы отношение ко мне Ортензии и дальше омрачало радость от выздоровления герцога.

Мне о многом хотелось спросить его, но сейчас, пока он ещё окончательно не поправился, я молчала. Слова Виенны де Кастеллано о том, что Себастьяну пришлось на мне жениться, загадка запертой комнаты — я догадывалась, что мне удалось открыть её с помощью колдовского дара, всплеск которого спровоцировали мои вчерашние эмоции. А ещё слова экономки о таинственной женщине, которую когда-то собирался взять в жёны отец нынешнего герцога де Россо.

Любопытно, могли ли всё быть как-то связано между собой? Словно детали одной картины, разрезанной на мелкие части. Но получится ли у меня когда-нибудь увидеть её целиком?..

— Урока сегодня не будет, — сообщил мне Янис, когда мы вместе вышли из комнаты Себастьяна. — Я не в том настроении. Немного устал.

— Как скажешь, — ответила я. По правде говоря, мои собственные силы, истощённые накануне слезами и бессонной ночью, тоже требовали отдыха. Сейчас мне едва ли удалось бы сосредоточиться на занятии.