Лилия для герцога (СИ) - Казакова Светлана - Страница 3

Аньелла появилась спустя несколько минут. Видимо, её отпросили с занятий для того, чтобы она могла побыть со мной. Мы являлись скорее приятельницами, чем близкими подругами, но сейчас я порадовалась бы любой компании.

— Вижу, тебе уже лучше, — произнесла она. — Ох, и напугала же ты всех вчера! Свалилась на пол прямо в столовой — вся белая и недвижимая!

— Сестра Николина прислала немного еды вечером, — сказала я. — Но мне ничего в горло не полезло. Что там происходит, все обсуждают меня, да?

— Само собой! — хмыкнула собеседница. — Здесь не так много новостей, о которых можно вволю потрепать языками. Все гадают, каким окажется твой муж. Спорят уже вовсю. Я, например, не сомневаюсь, что он будет хорош собой, что и сказала всем и каждой.

— А если ошибёшься?

— Тогда придётся отдать Ирме свои новенькие синие нитки.

В ответ я только вздохнула, обнимая себя за плечи. Для кого-то моя судьба — повод для азартной игры. Будь на моём месте другая, я бы, наверное, тоже с удовольствием вступила в обсуждения, горячо спорила бы и смеялась вместе с остальными— какими же безмятежными и счастливыми они мне в эти минуты казались!

— Ты, кажется, вчера поранилась, когда вышивала, — напомнила мне Аньелла.

Я глянула на свою руку и с удивлением обнаружила, что след от иглы почти полностью затянулся. Так, словно с момента, когда она вонзилась в кожу, прошёл не один день, а куда больше времени. Я и прежде замечала, что мои порезы и ушибы заживали довольно быстро, но не настолько же…

Впрочем, сейчас мне было не до того, чтобы размышлять о странностях собственного тела. Куда больше тревожили другие мысли. Например, о том, когда же покупатель соизволит прибыть за товаром, то есть жених за мной…

С Аньеллой мы просидели до обеда. Она помогла мне собирать мои немногочисленные пожитки. Все эти вещи приобретались на деньги обители, но возвращать их не требовалось — всё переходило в мою собственность. Кое-что я отложила, решив на прощание сделать подарки другим девушкам. Просто так, на память обо мне. Ведь с тех пор, как я оказалась здесь, они стали для меня новой семьёй. Как бы ни надеялась, что однажды родители найдутся, я постепенно привыкла и к здешним обитательницам, и к мерному распорядку местной жизни.

В столовой все смотрели в мою сторону. Я заставила себя выпрямиться и высоко держать голову. Стыдиться мне нечего. Любая на моём месте переволновалась бы вчера. Слишком уж внезапно всё случилось. Ещё вчерашним утром была всего лишь скромной воспитанницей обители, а сегодня уже чья-то невеста. Ещё бы знать, чья…

Не выдержав мучительной неопределённости, после обеда я отправилась к настоятельнице.

— Я тебя не вызывала, — услышала я спокойный голос, едва переступив порог кабинета. Он всегда казался мне мрачноватым местом. То ли из-за того, что в узкие окна почти не проникало солнце, то ли по той причине, что всё здесь соответствовало строгому и суровому облику настоятельницы.

— Простите, — выдохнула я. — Но мне так хочется узнать побольше — что он за человек, когда приедет за мной? Вы ведь вчера ничего этого не сказали.

— Что, не терпится уехать от нас? — усмехнулась она, отчего линии её худого бледного лица исказились, как смятая бумага. — Ладно, входи. Так и быть.

Я прикрыла дверь и села на неудобный жёсткий стул для посетителей.

— Твой будущий муж — герцог, — произнесла настоятельница. — Вас ведь учили всему, что касается титулов? Так что можешь представить, как тебе повезло, и поблагодарить меня.

— Я благодарна, — пробормотала я, пытаясь скрыть своё изумление. Герцог? Но почему он решился жениться на мне? Неужто у него не хватило денег на то, чтобы выбрать себе невесту из семьи, которая соответствовала бы его собственному высокому положению? Или герцог происходил из какого-нибудь захудалого обедневшего рода?

Настоятельница сквозь полуопущенные веки наблюдала за мной. Мне вдруг на какое-то мгновение показалось, будто в её взгляде промелькнула зависть. Словно она действительно могла завидовать мне, моей красоте, молодости… Но я тут же отогнала от себя порочащие настоятельницу подозрения. Да, привлекательной её не назовёшь, однако ей удалось занять такое место, к которому наверняка стремились все сёстры в обители. Это ли не удача? Ведь не зря же говорят, что, когда у человека отбирают что-то одно, то взамен даруют нечто другое, не менее ценное и важное.

Увы, имени жениха настоятельница так и не назвала. Лишь сказала, что он уже в пути. То есть, не он сам, а его поверенный, которому предстояло вступить со мной в брак от имени герцога и доставить к супругу в целости и сохранности.

Такое нередко практиковалось, и всё же меня новость огорчила. В глубине души мне хотелось настоящую свадьбу — с красивым платьем, длинный шлейф которого тянулся бы за мной по гладкому полу, лучами света, что лились бы в украшенный цветами храмовый зал, дивной лютневой музыкой… А вместо нарисованной моей фантазией церемонии меня ожидала всего лишь унылая формальность, когда одно кольцо сменят на другое, и не будет никакого праздника.

— Жизнь не всегда похожа на наши мечты, — угадала мои мысли настоятельница. — Ступай. Можешь заранее со всеми попрощаться.

Покинув её кабинет, я толкнула дверцу, ведущую в сад. Меня душили рыдания, которые никак не могли прорваться наружу и комом стояли в горле. Давно не смазанные дверные петли заедало, и я, разозлившись на то, что не могу выйти на воздух, с силой ударила по двери.

Рука тотчас откликнулась резкой болью, но не по этой причине я поражённо замерла на месте. На шероховатом дереве появился выжженный отпечаток. И формой, и размером он напоминал очертания моей ладони.

Я убежала прочь. Не оглядываясь ни на кого, не отзываясь, когда меня окликали. Лишь в своей комнате, прижавшись спиной к двери, тщательно осмотрела ушибленную руку и не обнаружила на гладкой коже ничего даже отдалённо похожего на ожог.

Может быть, мне просто почудилось? Или странный след был на дверце раньше, до того, как я в сердцах саданула по ней? Просто он не бросился в глаза сразу, вот и всё…

За спиной раздался громкий стук.

— Лили! Впусти! Скорее!

Я открыла, взволнованная Аньелла ворвалась в комнату.

— Что с тобой случилось?

— Ничего… — Мне почему-то захотелось спрятать руку за спину. — Просто настоятельница сказала, что моя свадьба будет с поверенным, а не с женихом.

— И когда же ты увидишь его?

— Только после того, как меня к нему отвезут.

— Вот ведь жук! — возмутилась Аньелла. — Даже самостоятельно приехать за невестой не смог! Да кто он такой?!

— Герцог.

— Что, правда?! — изумлённо прижала ладони к щекам собеседница. — Настоящий? Значит, ты станешь герцогиней?

Я пожала плечами и высказала свои подозрения насчёт обедневшего рода.

— Наверняка вместо родового замка у него руины. Так что все достойные невесты ему отказали. А может, он древний старик? — с внезапным испугом предположила я, осознав, что возрастом жениха совершенно запамятовала поинтересоваться. — Потому и не может приехать самолично. Дряхлый слишком.

— А зачем тогда ему вообще жениться?

Во взгляде Аньеллы появилось сочувствие. Она положила руки мне на плечи, и я со вздохом обняла её. Так, как обнимала бы настоящую сестру, будь она у меня.

— Попроси у него разрешения писать мне письма, — сказала она и вдруг всхлипнула. — Хочу знать, как ты там… Хорошо?

— Как скажешь…

— Обещаешь?

— Обещаю.

Мне снился костёр. Треск горящего хвороста, возбуждённые крики толпы, лица, на которых отражалось алчное любопытство. В горле першило от запаха дыма, а яркие языки огня подбирались всё ближе к моим ногам…

Я проснулась с громким криком и бросила взгляд на дверь, удивляясь, как не перебудила всю обитель. Кажется, я даже голос сорвала, крича. Ночная рубашка промокла от пота, одеяло скомканной грудой валялось на полу.

Там, во сне, мои руки были крепко стянуты жёсткой верёвкой и привязаны к столбу. Там я осталась совсем одна — без поддержки, без близких, окружённая лишь чужими людьми, которые жаждали моей смерти. Там меня хотели сжечь как ведьму.