Попаданка в семье драконов (СИ) - Свадьбина Любовь - Страница 20

Не сговариваясь, мы вшестером делаем шаг вперёд. На пятом шаге ворота за нами сами собой закрываются. На седьмом открываются роскошные двери дома, и на крыльцо мелким шагом выступает громадный мужчина в тёмном мундире с золотыми нашивками, пуговицами и отворотами. Он широкоплеч и массивен, как все медведеоборотни, а радужки глаз слишком большие, они кажутся не карими, а чёрными, и это ощущение развеивается, только когда он выходит из тени на свет.

Медведеоборотень склоняется в глубоком поклоне:

– Для меня большая честь принимать таких высоких гостей. Если бы вы предупредили, я бы подготовился должным образом. И… – он опускается на колени и касается лбом каменных плит. – Прошу простить мою непутёвую дочь и не гневаться, она молода, импульсивна и не ведает, что творит. Я уверен, она не хотела своим уходом оскорбить денею Валерию, она просто не знала, что высокая госпожа…

– Я не оскорблена. И не обиделась, – поспешно заверяю я. – Просто переживаю за Вильгетту. Мне кажется, моя обязанность – убедиться, что с ней всё в порядке, а её избранник не замыслил ничего дурного.

– Вам не стоит утруждать себя, – бормочет Жэнаран Кофран. – Дело слишком незначительное, чтобы им занималась сама денея. Вильгетта непременно одумается и сама явится. Она импульсивная девушка, но отходчивая, соскучится по семье и даст о себе знать.

– Да это ничуть меня не затруднит. – Кажется, достаточно времени прошло. Прохожу чуть вперёд, чтобы мне не помешало сияние моих спутников и Жэнарана и накладываю на себя печать усиления дара. Мозг будто просвечивает прожектором, и вокруг разгораются костры и разливаются потоки магии.

Всё же искать Вильгетту здесь, где полно магии, не лучшая идея. Но отказаться от поиска сейчас – значит его отсрочить.

Жэнаран Кофран бормочет какие-то извинения и оправдания, но я почти не слушаю, всматриваясь в магию: магические печати по всему двору, на стене ограды и на доме. Пёстрое сияние знаков и соединяющих их линий сводит с ума, в глазах рябит, но я присматриваюсь лучше, и среди исходящих от меня явных и призрачных нитей нахожу плотную золотую, как та, что связывает меня с тёмным силуэтом Ники, только эта нить уходит в каменные плиты возле дома, словно другой её конец находится где-то под ним или глубоко за ним.

Бормочет и бормочет Жэнаран, сбивая с мысли. Я же протягиваю руку, стараясь правильно уловить угол наклона, и на всякий случай запоминаю белую плиту, в которую уходит нить. Наконец гашу бешеное сияние магии заглушающей дар печатью.

В голове звенит и ревёт так, что кажется, будто весь мир запрокидывается, переворачивает меня с ног на голову. Арен мгновенно оказывается сзади, обнимает, поддерживая, а я продолжаю указывать на белую плиту:

– Она там. Нить связи с Вильгеттой уходит туда.

Поднимаю взгляд на коленопреклонённого Жэнарана. По его бледному лицу стекают капельки пота, взгляд… безумный. Он шумно сглатывает, шевелит пересохшими губами, с трудом выдавливает:

– Это какая-то ошибка…

– Может быть, может быть, – Элоранарр проходит мимо него к крыльцу. – Но я проверю нижние помещения.

Лицо Жэнарана приобретает зеленоватый оттенок, он склоняется, вновь упираясь лбом в каменные плиты. На этот раз плечи его тоже опускаются, и сам сжимается, кажется жалким.

– Халэнн, следи за ним, – предупреждает Элоранарр.

Я первая бросаюсь следом за ним, Арен неотступно следует за мной.

Холл тоже отделан мозаиками из камней и перламутра, изображающих сражение золотых драконов и огненных, и склонившихся огненных.

Тёмные арочные притолоки рассекают эти узоры видами на убранные шёлком и бархатом комнаты с пёстрыми орнаментами ковров, гобеленов, изящной резной мебелью и зеркалами, из-за которых пространство кажется необъятным, и в доме оказывается слишком много Элоранарров, Аренов и Лер.

Слуги в ливреях и служащие в мундирах, едва завидев нас, склоняются в глубоких поклонах. Со всех сторон несётся:

– Приветствуем владык…

Тёмная лакированная лестница ведёт на второй этаж, но Элоранарр сворачивает перед ней и заходит слева. Стоящая на его пути тёмная каменная ваза с золотым орнаментом отъезжает в сторону, часть стены расходится в разные стороны, открывая тёмную лестницу вниз. Спуск озаряют вспыхнувшие магические сферы.

Дом и впрямь признаёт нас за главных.

Материал ступеней чем-то напоминает плотную резину и глушит шаги. Тем же материалом выложен пол в коридоре, куда выходят шесть железных дверей. Элоранарр взмахивает рукой, ближайшая дверь распахивается, открывая нашим взорам пустую камеру с грубо обтёсанными стенами и железными нарами.

Камера напротив, открывшаяся по мановению руки Элоранарра, такая же невзрачная и суровая.

Неужели Вильгетту держат в этом ужасном месте? Всё внутри перехватывает.

Элоранарр вновь взмахивает рукой, и открывается правая средняя дверь, выпуская запах корицы и сладостей.

За ней – просторная комната с шёлковыми обоями, полным книг шкафом, секретером, большим сундуком для вещей и кроватью под балдахином. Бархат штор подхвачен лентами с золотыми кистями. На этой громадной кровати, животом на подушках, лежит Вильгетта в бархатном с золотом халате и читает книгу.

Увидев нас, растерянно моргает и откладывает петушок на блюдечко.

На её лице читается вопрос: «Что вы здесь делаете?»

Не похожа она на несчастную похищенную, мучимую или страдающую от разлуки с не угодившим отцу возлюбленным. Этакая студентка на каникулах. Вот что значит сидеть в тюрьме у папы.

Что здесь происходит-то?

Неужели отец просто не отпустил её на службу? Но ведь можно было нормально объясниться…

– И что здесь происходит?! – Элоранарр складывает руки на груди. – Что ты здесь делаешь?

– К-книжку читаю, – Вильгетта моргает часто-часто. Спохватившись, спрыгивает с кровати и делает реверанс. – Приветствую владык.

Наконец изумление немного отпускает меня, и я выдыхаю:

– Что ты здесь делаешь? Почему сидишь в подвале? Что случилось?

Вильгетта, только что начавшая подниматься из реверанса, склоняет голову и так стискивает полы халата, что белеют костяшки пальцев.

Нашему появлению Вильгетта, похоже, не рада. Да что же такого случилось?

– Рассказывай, – с обманчивой небрежностью предлагает Элоранарр.

– Если это что-то личное… – неуверенно тяну я.

По телу Вильгетты пробегает судорога, ноги подгибаются, и она падает на колени. Стиснутые пальцы белеют до запястий, дыхание становится прерывистым.

Я порываюсь подойти, но Элоранарр резко выставляет руку, преграждая путь, и сам подходит к Вильгетте, присаживается на корточки:

– Клятву верности тебе ещё не подправили, и она будет давить и мучить. Лучше рассказывай сразу.

Судорожно вздохнув, Вильгетта отпускает полы халата и складывает руки на коленях.

– Как вы знаете, Фламиры изымают все незарегистрированные артефакты на их территории. Согласно договору между ними и Аранскими, данные об изъятых артефактах вписываются в имперский реестр, и обязанность отца – заботиться, чтобы этот реестр был точен. Когда я была здесь, к отцу пришёл Тавегрин Фламир, и они обсуждали необходимость окончательно стереть все следы пребывания у Фламиров одного артефакта…

– Какого? – леденящий тон Арена пугает даже меня.

– Чёрного лука для проклятия людей, изъятого у вольного некроманта Лаэра Мианора почти два месяца назад. Тавегрин не досмотрел, и данные описи случайно попали к моему отцу. Тавегрин только об этом узнал и пришёл с требованием их уничтожить, потому что… – Вильгетта ниже склоняет голову, – потому что из этого лука перед призывом оружия стреляли в Валерию.

Меня обжигает яростью. Воздух вокруг Арена раскаляется, он рычит:

– Это сделали Фламиры?

– К-кажется, да, – сдавленно шепчет Вильгетта, отодвигаясь к кровати.

– Лера, держи Арена, – командует Элоранарр и прижимает ладонь к своей руке.