Искаженное время (СИ) - "Deacon" - Страница 92

- Уважаемые гости, ваша щедрость и добродетель не имеет границ. Таких великолепных торгов уже не было несколько десятков лет, поэтому я с удовольствием продолжаю показывать вам остальных рабов, достойных вашего внимания. Сегодня я покажу вам удивительное существо! Такого вы никогда еще не видели, даже не подозревали о существовании столь необычного создания. Тот, кто купит его, определенно, получит в свое пользование нечто особенное. Я представляю вам человека, порождающего гром и убивающего взглядом даже невидимое!

Харт вздрогнул, почувствовав, как взгляды его спутников обращаются к нему. Именно полицейский едва не убил своего невидимого противника, и теперь его представляли столь идиотским способом.

- Выйди на сцену, раб, обнажи свое тело, чтобы господа могли рассмотреть тебя! – вновь закричал Атсу, и Рейвен мысленно выругался. Он даже понятия не имел, как будет демонстрировать свои силы, которые явно далеки от того, чтобы кого-то поразить.

Харт медленно вышел на середину сцены и затравленно огляделся. Сотни глаз уставились на него, жадно ожидая зрелища.

- Для демонстрации силы мне нужен нож, - вполголоса произнес полицейский, поравнявшись со стариком. Рейвен решил порезать себе грудь, чтобы хотя бы показать чешую, однако его ждало разочарование.

- Запрещено. Вдруг ты используешь его против господ. Показывай силы сам, иначе погибнешь, - тихо ответил Атсу, и Харт понял, что надо было побеспокоиться о себе. В тот же миг из зала послышались требовательные крики:

- Раздевайся раб! Покажи свое тело!

«На кой черт вам надо раздевать нас, озабоченные уроды!» - зло подумал Рейвен, но все-таки начал снимать с себя одежду. В первую очередь военные ботинки, которые немало заинтересовали зрителей. Обувь была добротной, поэтому кто-то из присутствующих воинов уже подумывал купить это существо только ради его ботинок. Затем Харт снял с себя золотой медальон на кожаном шнурке и положил его рядом с обувью, после чего стянул с себя майку. На его руке уже не было пореза от кнута, что несказанно удивило Алоли. Она быстро наклонилась к женщине, сидевшей подле рыжеволосого, и что-то прошептала. Та ухмыльнулась и довольно кивнула.

В отличие от эльфа Рейвен не был столь тонким и изящным, но при этом не представлял собой груду мышц. Обязательных полицейских тренировок хватало на то, чтобы держать себя в форме и не выглядеть ходячим протеином. Тело Харта не могло удивить, ужаснуть или восхитить кого-то - он был обычным человеком. В этот раз зал хранил молчание.

Оставшись в джинсах Рейвен снова тревожно огляделся по сторонам.

- Раздевайся! – немедленно крикнула какая-то женщина, но Харт словно не услышал ее. Его взгляд остановился на одном из шести светильников, которые стояли по краю сцены. То были треноги из металла с закрепленными сверху глубокими сосудами, в котором горело масло.

- Хватит тянуть время!

- Ты ничего не можешь!

Ингемар и Лилит начали беспокоиться. Капитан уже подумывал прийти другу на выручку и показать какой-то телекинетический фокус, как внезапно Рейвен таки стянул себя с джинсы и направился к светильнику.

«Одежда мне еще понадобится, твари!» - подумал полицейский.

В зале воцарилось гробовое молчание, а сидящие у сцены мигом отпрянули, заметив, как Харт кладет руку на край сосуда. В тот же миг Рейвен толкнул светильник на себя, обливаясь кипящим маслом, отчего по рядам прокатился вдох изумления. Масло опалило почти все его тело, а брызги усеивали лицо, шею и грудь. Харт даже не вскрикнул. Его глаза вспыхнули медным, а на теле проявились черные пластины чешуи.

- Человек-змея! – воскликнул кто-то из зала. – Смотрите, это змея!

Крики зала обрушились на Рейвена, и господа начали жадно выкрикивать цифры. На удивление, его представление оказалось более эффектным, чем у Ильнеса, хотя внешне Харт ему заметно уступал. Завязался спор между оракулами и господами, пока громкий женский голос не прервал их:

- 25 лун и ни слова больше! Змеи должны гнездиться в одном месте.

Это была спутница рыжеволосого мужчины, которого Ильнес так уверенно вызвал на бой. Только сейчас Рейвен обратил на нее внимание: смуглая кожа с золотистым напылением, выразительные карие глаза, длинные черные волосы, забранные в конский хвост. На руках браслеты в виде извивающихся змей. Красивая женщина, но при этом неприятная, можно даже сказать, опасная. Ее слова заставили зал утихнуть, и Атсу, счастливо улыбаясь, воскликнул:

- Продано Нефертари! Иди к своей госпоже, дитя, преклони перед ней колени и благодари за ее великодушие.

«Обязательно», - с ненавистью подумал Рейвен.

Пока слуги заливали на сцене остатки горящего масла водой, Харт успел одеться и приблизился к женщине, которая его купила по какой-то там немыслимой цене. Египтянка скользнула по нему придирчивым взглядом и криво усмехнулась.

- Опустись на колени подле своей госпожи, как и положено рабам! – сказал один из мужчин, сидящих рядом.

- Я – змея. У меня нет колен, - процедил сквозь зубы Рейвен, и покупательница весело расхохоталась.

- Он прав. У змей действительно нет колен. Пусть сидит, как хочет!

Красноволосый лишь фыркнул на это заявление. Ему всегда казалось, что его спутница слишком уж любит упрямых рабов, что, в принципе, неплохо, однако, главное, чтобы этот раб не наглел и не унижал свою хозяйку. Рейвен устроился на ступеньках и в тревоге посмотрел на своих друзей. Неизвестно, что ждет их впереди, а тот факт, что их еще и разлучают, слабо способствовал хорошему настроению. Он посмотрел на Ильнеса и заметил, что тот о чем-то переговаривается со своим господином, что немало удивило его. Это гордое существо решило сменить политику и быть чуть более дружелюбным? Чтобы потом прирезать этого оракула или он впрямь решил быть одуванчиком?

Представление, устроенное Рейвеном, на каждого из его спутников произвело разное впечатление. Дмитрий мысленно выругался, что не сообразил такое провернуть сам, хотя чего теперь жалеть. Врядли повторение увиденного вызовет у присутствующих такой же восторг. К тому же Рейва скорее всего швырнут на арену, и тогда с парнем можно попрощаться. Скорбеть по нему Лесков не собирался, но в идеале – иметь вокруг себя побольше союзников, нежели врагов. Нет, все-так обливать себя маслом и демонстрировать чешую – это не вариант. Эрик сейчас думал о чем-то подобном, к тому же он настолько сильно ненавидел цвет своей шкуры, что ни под какими пытками не заставил себя продемонстрировать ее таким образом.

«Буду, как долбаная жаба!» - думал он. «Если Рейва заклеймили змеей, то меня определенно обзовут лягушкой или, если фартанет, крокодилом».

Ильнес же размышлял о том, что все-таки за тварь этот Рейвен Харт. То, что это не человек, понятно даже самому безмозглому идиоту. От него исходила энергетика природы, чистая и сильная, но при этом запачканная энергетикой человека. Опрокинуть на себя горящее масло было неплохой идеей, однако тем самым Рейвен подписал себе смертный приговор.

Когда Харта назвали человеком-змеей, капитан едва не хрюкнул от смеха. Он ожидал, что полицейский может отказаться раздеваться, но тот все же безропотно стащил с себя штаны. Чуть позже Ларсен понял почему. Но тот знал, что делает. Огонь не мог ему повредить. Зато отлично продемонстрировал чёрную чешую, которой полицейский заработал себе новое прозвище. Его купила чертовски красивая женщина, и Ингемар почувствовал что-то вроде зависти.

«Серпентарий Нефертари...» подумал он. «Жаль, что мне вряд ли найдется там место, я уж точно никак не похож на родственника змеиных. Рептилоид ей бы наверное понравился...»

И всё-таки он постарался поймать её взгляд. Как ни крути, а оказаться в одних руках с кем-то из спутников было бы удачей. То, что Нефертари позволила Рейвену не вставать на колени, оценив его находчивую отговорку, характеризовало её как удачного «хозяина».

Наверное, из всех, кто больше всего впечатлился демонстрацией Рейва, была Лилит. Она знала о его способностях, но то, что тот придумает перевернуть на себя светильник, при этом с таким спокойным видом, словно ополаскивается теплой водой, не могло не привлечь ее внимания.