Искаженное время (СИ) - "Deacon" - Страница 194

- Бой окончен, - произнес он. Казалось, что у него даже дыхание не сбилось.

Ингемар почувствовал, как девушка шевельнулась на его коленях. Он помог ей приподняться и сесть рядом. Улыбнулся. Шелкопряд смотрела хмуро из-под бровей. Было в её взгляде нечто такое, что никак не могло понравиться Ларсену. Девушка явно не готова была смириться со своим поражением. Она отстранилась, чтобы не касаться мужчины и обхватила колени руками, уставившись на арену.

- Красиво, правда? - обратился Ингемар к своей рабыне, желая обсудить сражение эльфа. - Не думал, что это возможно, отбивать кинжалы так.

Шелкопряд кинула на мужчину взгляд. Казалось, она ждёт какого-то подвоха. Но блондин смотрел на неё так искренне, что ему хотелось верить.

- Красиво, - согласилась девушка.

Ларсен улыбнулся своей обезоруживающей улыбкой.

- Меня зовут Ингемар. А тебя?

- Лиссея, - неохотно ответила Шелкопряд.

- Какое нежное имя, как шелест крыльев бабочек шелкопрядов в листве тутового дерева, - сказал Ларсен, чуть наклонив голову.

Девушка не смогла не улыбнуться.

- Мой новый господин - романтик.

- Бываю, - серьёзно кивнул блондин. - Я люблю красоту и стараюсь замечать её во всём.

Какое то время они обсуждали увиденный бой, затем смотрели ещё бои. Шелкопряд оживилась, разговоры о разных техниках и приёмах ведения боя ей явно были интересны.

Сражения первого дня подходили к концу. Оставалось всего несколько боев, когда Имандес сказал Нефтиде, что утомился и возвращается домой. Все его воины сразились, никто не погиб, поэтому смотреть дальше не имело смысла. Он не любил наблюдать за жестокостью, которую не может причинить сам, поэтому предпочел удалиться. Его фигура исчезла, и Нефтида раздраженно поджала губы. Видимо, Имандес вернется только к празднику, а это означало, что девушке придется здесь сидеть в одиночестве.

Тем временем на арену вызвали Камень и Цветок. Несколько секунд огромный мужчина ростом в два с половиной метра угрожающе оглядывал зал. Та, кто представилась Цветком, до сих пор не объявилась, и вскоре голос Нахти вновь прозвучал в сознании присутствующих:

- Хозяин снял Цветок с боя. Кто-то хочет оспорить победу Камня?

Этот формальный вопрос обычно не вызывал ни у кого интереса, если боец был действительно сильным. Камень славился своей жестокостью, и в последнее время это был не первый случай, когда его противник не выходил на бой.

- Мой раб хочет оспорить!

Громкий женский голос раздался из зала в тот миг, когда Нахти собирался уже было объявить победу Камня. В этот самый миг Эрик обернулся на Нефтиду и заметно побледнел. Девушка указывала на него пальцем, кривя губы в издевательской улыбке.

- Мой раб по имени Червь хочет оспорить победу Камня.

По залу прокатились перешептывания. Никто не ожидал, что найдется кто-то, кто решит сражаться с этим воином. Разве только самоубийца.

- У меня нет при себе даже оружия, - еле слышно произнес Фостер, обратившись к девушке, но та в ответ лишь улыбнулась еще шире.

И Эрик оказался на арене подле своего противника. Чувствуя на себе взгляды зрителей, слыша их ликующие крики, Фостер невольно отступил на несколько шагов. Затем он посмотрел на громилу, который возвышался над ним почти на три головы.

Акана заметила, как Дмитрий, казавшийся все это время совершенно спокойным, внезапно переменился в лице.

- Ты же говорила, что его не заявят, - произнес он.

- Он и не был заявлен. Нефтида захотела только сейчас, - ответила девушка.

Непривычное беспокойство почувствовал и Рейвен. За Ингемара он, само собой, переживал. За Ильнеса почему-то тоже. Но эти двое хотя бы были вооружены. Эрика могла спасти только его способность. Лилит почему-то тоже не злорадствовала. Она бросила взгляд на Нефтиду, не понимая, чем Фостер успел ей насолить. Хамил? Непохоже. Учитывая тот факт, что она – госпожа, Эрик напротив должен был вести себя очень вежливо. Что тогда?

- Камень против Червя! – раздался голос Нахти. Эрик успел применить свою способность делаться незначительным, но в тот же миг огромный кулак впечатался ему в грудь, отшвыривая на несколько метров.

- Я тебя вижу! – прогремел великан.

- Покажи его нам! – раздались крики со всех сторон.

- Вы увидите его кровь, когда я раздавлю ему голову!

Великан был неповоротлив, но Эрика это не слишком спасало. Он двигался быстрее обычных людей, но он не был бойцом. Пользуясь всегда только огнестрельным оружием, Фостер более-менее владел только ножом. Даже Рейвен на фоне него был великим мастером. Удары сыпались на Эрика один за другим, и на миг он едва не потерял сознание. Он упал на землю, и его тело наконец проявилось. Зрители восторженно взревели.

«Посмотри же в зал!» - думал Дмитрий, глядя на великана. Один взгляд мог спасти Фостеру жизнь. Камень был из тех, кто красуется, но на Лескова он так и не посмотрел. Более того, практически все бойцы боялись лишний раз смотреть в его сторону. Видимо, о его способностях уже разошлись слухи, и никто не хотел рисковать.

Тем временем Камень схватил своего противника за горло и приподнял над землей.

- Как мне его убить? – прокричал он.

- Раздави ему голову! Переломай кости! – с трепетом кричала толпа.

Но внезапно что-то острое глубоко вонзилось в шею великана. Камень захрипел. Его рот раскрылся в беззвучном крике, а рука судорожно коснулась раны, пытаясь нащупать рукоять оружия. Но невидимого призрачно-серого кинжала уже не было. Он исчез так же внезапно, как и возник. Фостер успел поднять его с земли, нащупав под своей ладонью, пока лежал на арене.

Пальцы великана разжались, отпуская шею Эрика, после чего Камень рухнул замертво и затих.

«Покойся с миром, ублюдок!» - с ненавистью подумал Фостер.

Тяжело дыша, Эрик медленно направился к своему месту. От боли он с трудом мог соображать, но его единственной мыслью было то, что надо было избавиться от Нефтиды сразу же при первой их встрече.

XXIII

Слава победителям

Праздничная суматоха, царившая в городе, напоминала Рейвену вечер тридцать первого декабря, когда всё уже готово к торжеству, но люди ещё не успели рассесться вокруг стола. После окончания боев, господа в сопровождении воинов-победителей отправились к реке, где для них уже были приготовлены кушанья. Огромные цветные шатры яркими пятнами выделялись на пляже. Кругом были расставлены лежаки и расстелены ковры с изображением богов. Разнаряженные рабы встречали господ и первых победителей арены, держа в руках угощения и опахала. Звучала торжественная музыка, сладко пахло фруктами и пряностями.

Кто-то из господ медленно прохаживался по берегу в сопровождении своих воинов, в который раз желая ими покрасоваться. Кто-то, напротив, устроился на лежаках, потягивая вино, и обсуждал прошедшие поединки. Но большинство из власть имущих предпочитали торговаться друг c другом, желая перекупить какого-то сильного победителя или же делали ставки на следующие сражения. В этот раз самые крупные суммы вновь ставили на Сфинкса, которого Косэй так хитроумно переименовал в некоего Фейсбук. Необычное слово вызывало множество вопросов, и красноволосый наспех насочинял что-то про непобедимых воинов из верхнего мира. И всё-таки с появлением новых участников статус Сфинкса несколько пошатнулся. В первую очередь, благодаря капитану Ларсену. У всех на устах были разговоры о том, что Ингемар одолел Косэя, благо, все умудрялись вовремя замолчать, когда на горизонте начинала маячить красная голова «побежденного». Ссориться с Косэем люди боялись, а его неприкосновенность еще больше усложняла горожанам жизнь.

В свою очередь, самым неожиданным победителем арены оказался не Аризен, как на то рассчитывала Нефертари, а некий Червь. Столь унизительная кличка откровенно озадачивала господ, и те то и дело обращались к его хозяйке с просьбой объяснить такой выбор. Когда же на празднике появился сам Имандес и узнал, что его Низам сражался на арене и победил, то в первым миг почувствовал ярость. Он не хотел рисковать белокожим рабом, который мог приносить столько денег. Эрик был привлекателен для женщин, и те бы с удовольствием платили, чтобы он поухаживал за ними или куда-то сопровождал. Узнав о случившемся, оракул сначала подумывал наказать Нефтиду за ее поведение, но, слушая комплименты господ, постепенно смягчился.