Искаженное время (СИ) - "Deacon" - Страница 181

Однако взгляд Харта был таким потерянным, что Нефертари невольно насторожилась. Она внимательно посмотрела на Алоли, прикидывая, неужели её новый раб настолько слаб, что не может вытерпеть обычные насмешки этой девушки. Алоли, напротив, выглядела такой веселой, что Нефертари не выдержала.

- Что у вас произошло? – гневно произнесла она, смерив обоих убийственным взглядом. Расслабленность как рукой сняло. Алоли бросила встревоженный взгляд на Рейвена, а в глазах полицейского промелькнуло удивление.

- Ничего, - ответил он.

- Тогда почему ты смеешь являться ко мне с таким унылым лицом? Для тебя должно быть честью, когда тебя вызывает госпожа. Тебя сделали красивым! Ты должен благодарить меня. Или ты смеешь выражать свое недовольство?

- Нет, - Харт мысленно выругался. – Я... Я за свою сестру беспокоюсь. Завтра ведь начнутся сражения.

Услышав такой ответ, Нефертари мигом сменила гнев на милость.

- Об этом я как раз хотела с тобой поговорить, - уже мягче произнесла она. Кивнув Алоли, чтобы девушка удалилась, она продолжила, - а ты присядь рядом. Хочу обсудить то, что ты сделал прошлой ночью.

- Я ничего не сделал, - ответил Рейвен, однако, чувствуя на себе пристальный взгляд египтянки, всё же опустился рядом и выжидающе посмотрел на неё. Чуть помолчав, Нефертари произнесла:

- Я знаю, что принудила тебя отдать свою жизненную силу. И хочу, чтобы ты знал, что это не в моих правилах. Я жестока, потому что не хочу, чтобы мои воины погибли в первом же бою. Вы должны не бояться боли и врага, который может превосходить вас в силе. Но то, что произошло вчера, не должно было случиться. Я не хотела, чтобы ты рисковал, спасая этот глубоко ненавистный мне город. Я принудила тебя помочь Косэю, хотя знаю, что он неприятен тебе, и ты боишься за свою сестру. Но ты помог моему другу, и поэтому я помогу тебе. Если ты не хочешь выходить на бои, я не поставлю тебя на арену. Только в случае поражения Алоли и Аризена, но они достаточно сильны, поэтому ты ничем не рискуешь. Также я сделаю всё, чтобы отговорить Косэя выставлять на бои твою сестру.

Несколько секунд оба молчали. Рейвен боролся с недоверием, но еще сильнее боролся с робкой надеждой, которая неумолимо закрадывалась в душу. Если их не отправят на арену сразу, то у них появится дополнительное время, чтобы найти способ выбраться отсюда. Слова Нефертари несколько удивили полицейского. Он представлял её жестокой, кровожадной стервой и искренне недоумевал, почему Аризен постоянно называет её справедливой. Рейвен предположил бы, что Щенок попросту влюбился в свою госпожу, если бы не знал, как он смотрит на Алоли.

- Ты сделаешь это? – еле слышно произнес он, глядя на безмятежную водяную гладь.

- Если я что-то обещаю, то всегда держу слово, - ответила девушка. – Сам того не желая, ты помог мне, и я ценю это куда больше чем рабские лобызания рук. Заметь, я тоже была рабыней.

Затем Нефертари улыбнулась и коснулась ладонью его щеки.

- Наконец-то тебя привели в порядок. Акана тоже собиралась заняться своим белокожим рабом, поэтому я решила не отставать от неё.

- Я думал, это делается для арены.

- А я, значит, должна терпеть тебя уродливым? – хохотнула девушка. – Я покупала тебя в первую очередь для себя. Люблю, когда мне завидуют. Богатые господа до сих пор считают, что победители арены заслуживают только худшего, а теперь они кусают локти от того, что мне принадлежит белокожий раб. Я в состоянии заплатить больше, чем могут позволить они. Вот так-то!

Привыкший за последнее время к чему угодно, только не к ласковому обращению, Рейвен чувствовал себя, угодившим в паутину, где огромный тарантул что-то вещает ему о добрососедстве. Если бы он еще понимал, как нужно разговаривать с такой женщиной, как Нефертари, то последовал бы совету Лилит и попытался расположить её к себе.

- Хочешь искупаться? – вдруг предложила египтянка, желая прервать затянувшуюся паузу. - Этот водоем считается священным, и только господа могут окунать в него свое тело. Но ты и Косэй вчера сделали для этого города куда больше, чем все господа вместе взятые.

Вполне возможно, купание в этом водоеме, еще могло выйти Рейвену боком, но, взглянув на Нефертари, он не заметил подвоха в её глазах.

- Вы купаетесь в одежде? – Харт всё-таки решил уточнить, заметив, что юбка Нефертари угодила в воду. – Или надо снимать?

Египтянка молчала. Её взгляд задумчиво скользнул по груди Рейвена, и губы девушки тронула лукавая улыбка.

- Нефертари? – Харт понял, что задал неправильный вопрос, и несколько смутился.

- Я думаю, - отозвалась девушка. Положение получалось всё более неловким, и от этого обоим почему-то стало смешно. – Ладно. Будем купаться одетыми. Повеселим моих рабов.

В прохладной воде Харт почувствовал себя значительно лучше. Мокрая ткань липла к телу, но, учитывая палящий зной Египта, это ощущение было даже приятным. Впервые тревога на время оставила полицейского, и сейчас он окунался не столько в воду, сколько в ощущение призрачного покоя. Несколько минут Нефертари наблюдала за своим рабом, после чего сама вошла в воду. В самом глубоком месте водоем достигал двух метров, поэтому египтянка предпочитала держаться края, чтобы не мочить волосы. На миг её даже рассердило, что её раб заплыл так далеко, оставив её одну. Но затем она вспомнила, как сама впервые резвилась так же. А Косэй и вовсе собирал песок со дна и бросался им в неё, словно ребёнок. Почему-то Нефертари опять невольно сравнивала своего нового раба со своим бывшим любовником. То, что Харт не остался подле неё, в очередной раз ясно давало понять, что он не видит в ней госпожу. И, быть может, именно поэтому кажется ей таким привлекательным.

Наконец Рейвен вынырнул на поверхность и приблизился к берегу.

- Нравится? – улыбнулась египтянка, глядя на него.

- Ещё бы! – воскликнул он. – Будь моя воля, я бы тут остался до захода солнца.

Заметив хорошее настроение Нефертари, полицейский решил попробовать перевести тему в интересующее его русло, нарочно задав глупый, но при этом провокационный вопрос:

- Этот водоем считается священным, потому что вы тут разговариваете с богами?

- Нет! – Нефертари расхохоталась в голос. – С богами мы разговариваем в Главном Храме. Либо посредством оракулов, либо жрецов. Но жрецам они отвечают редко. А вот воинам арены после победы в третьем бою можно задавать любые вопросы, и они откликнутся. Главное, понравиться богам, чтобы они дали тебе свое покровительство.

- И как это сделать? – невзначай поинтересовался Харт.

- Спроси у Сфинкса. Если поймешь его ответ, станешь величайшим мудрецом Египта. Сфинкс – единственный, кто получил покровительство всех шестерых богов.

- И никто до сих пор не выяснил, почему?

Нефертари пожала плечами:

- Косэй считает, что Сфинкс понравился богам лишь потому, что в нашем городе к нему относятся, как к дурачку. Его выставили на арену, чтобы посмеяться над тем, как его убьют. Само собой, никто его не тренировал. Даже не дали оружия. Все думали, что Сфинкс будет хныкать и молить о пощаде на своем непонятном языке, и это будет очень смешно. Ты бы видел лица господ и воинов, когда Сфинкс за одно мгновение лишил противника кинжала и вонзил его ему в глаз по самую рукоять! Ни единой царапины не было на его коже! С тех больше никто на арене не смеялся над ним.

Удивление на лице Рейвена послужило для Нефертари поощрением, и она продолжила, всё больше распаляясь.

- Я бы многое отдала, чтобы еще раз увидеть этот момент. Дальше противники Сфинкса начали вести себя куда более осторожно. Но результат был таким же. Этот раб оказался прирожденным воином, хладнокровным и безжалостным. В его глазах даже не было гнева, скорее интерес. Чем больше я и Косэй наблюдали за ним, тем больше узнавали в его движениях нас самих. Он забрал лучшее от каждого воина и объединил это в себе.

- Наблюдал за вами и обучался самостоятельно? – предположил Рейвен.

- Да. Вот только никто ни разу не видел его за тренировками. Да и в Зал Воинов он никак не мог попасть, чтобы следить за нами. Мне кажется, что ему достаточно было один раз увидеть воинов арены, чтобы понять, как сражаться. Косэй победил его лишь потому, что песку вредит пламя. А в рукопашном бою он проигрывает Сфинксу до сих пор.