Искаженное время (СИ) - "Deacon" - Страница 171

Утро Рейвена Харта началось с непривычной слабости, которая обрушилась на его тело сразу же после пробуждения. Несколько минут он пытался привыкнуть к неприятному ощущению, после чего нехотя поднялся с постели. Голова гудела, как потревоженный осиный рой, поэтому мысль проваляться в постели весь день казалась чертовски соблазнительной. В последний раз полицейский так мучился после пьянки, организованной Майком в честь его повышения. Хотелось чего-то вроде холодного пива и не менее прохладного помещения, но ни того, ни другого в его распоряжении не было.

Неожиданный стук в дверь показался Рейвену настолько непривычным в этом городе, что он невольно насторожился. Скорее всего, это мог быть кто-то из его спутников, кому разрешили его проведать. Неужто Лесков так быстро соскучился? Каково же было удивление полицейского, когда за дверью обнаружился никто иной как Лилит.

- Понимаю, верх дурного тона являться даме в спальню мужчины без сопровождения. Однако сложившиеся обстоятельства сами являют собой сплошной дурной тон! – произнесла графиня, несколько смутившись. – Доброе утро, месье Харт. Позвольте узнать, как вы себя чувствуете?

- Бывало и лучше, и хуже, - ответил Рейвен, улыбнувшись своей гостье. Он отступил на пару шагов, пропуская девушку в комнату. Графиня огляделась по сторонам, с досадой отмечая, что все ее спутники живут по-человечески, и только она ютится на жалком тюфяке.

- Красивые кошки, - произнесла графиня, коснувшись одной из статуэток, стоявших на столе. Рейвен посмотрел на ряд идиотских фигурок, которыми была уставлена комната, и тихо усмехнулся: Нефертари и Лилит, определенно, могли подружиться хотя бы на почве любви к ненужным предметам интерьера.

– Нефертари ничего не сообщала о вашей дальнейшей участи? Вы ведь наверняка слышали, что бои начнутся завтра. Но, так как вы находитесь в таком плачевном состоянии, Нефертари должна передумать выставлять вас на арену, - добавила графиня, чуть помолчав.

Услышав, что поединки решено устроить раньше, Рейвен заметно помрачнел. Свою «госпожу» он не видел со вчерашней ночи, поэтому понятия не имел, что она прикажет ему делать.

- Значит, времени у нас почти не осталось, - задумчиво произнес полицейский. - Либо нужно найти способ, как перенестись, либо мы погибли.

Он не тешил себя иллюзиями, что на арене можно победить. Если бы полицейский мог по щелчку обращаться в дракона, всё было бы куда проще. Но этой возможности не было.

Новость об исчезновении Эристеля понравилась ему еще меньше. Где гарантии, что это злобное привидение не додумается отлавливать их по-одиночке и изощренно мстить?

- Как вас сюда впустили? – Харт не удержался от вопроса, который беспокоил его с самого начала. Он надеялся, что у Лилит хватило ума получить дозволение своего господина, и теперь ее никто не накажет.

- На правах вашей сестры, - ответила графиня. – Это прозвучит странно, но Косэй очень трепетно относится к братским узам. Когда-то у него была сестра, и ее убили. Видимо, глядя на нас, он вспоминает себя.

- Сомневаюсь, - усмехнулся Рейвен. Косэй не ассоциировался у него с сентиментальным маньяком, который хранит между книжных страниц засушенные ромашки. Но еще больше его удивило то, что графиня назвала своего господина не «царьком» или «варваром», а по имени. В ее голосе не было слышно ненависти или страха, и это еще больше озадачило полицейского.

- Зря сомневаетесь. Вспомните наш вчерашний ужин. Косэй позволил...

- Кстати, о вчерашнем ужине, - внезапно прервал ее полицейский, и графиня чуть нахмурилась. Рейвен оставался невоспитанным даже после стольких дней в приличном обществе, то бишь рядом с ней. – Что это было вчера? Я никогда не воспринимал вас аленьким цветочком, но то, как вы накинулись на капитана... Каменный столик? Серьезно???

- Я знала, что вы это скажете, - графиня прошлась по комнате, всем своим видом показывая, что тема ей неприятна. - Если вы думаете, что я собираюсь перед ними извиняться...

Харт усмехнулся.

- Из вас извинения каленым железом не вытащишь.

Графиня устало вздохнула:

- Ошибаетесь! Совсем недавно я извинилась перед капитаном за то, что просила его не спасать меня каждый раз, словно принцессу от разъяренного дракона.

На миг Лилит запнулась. "Разъяренный дракон" как раз стоял напротив нее и слушал с понимающим видом.

- А вы просили его себя не... спасать? – странное слово «спасать» в данном контексте, но Рейвен все-таки употребил его. Мужчина полагал, что графиня с куда большей вероятностью сама спасет капитана, нежели наоборот.

- Я могу сама за себя постоять! – продолжила графиня, всё больше распаляясь. - Я - не Мириа Харвент! Да, у меня не совсем традиционные методы, однако я до сих пор жива, следовательно, они действуют. Вы ведь предпочли оберегать Мирию, а не меня. Почему капитан не поступил так же?

- На фоне Мирии вы всегда представлялись мне Дарт Вейдером рядом с сияющей Барби. Неудивительно, что в моих глазах миссис Харвент казалась более уязвимой. Ты злишься за то, что капитан постоянно рискует своей жизнью, но я сомневаюсь, что он делает это для того, чтобы казаться Дон Кихотом? Может, он к тебе неровно дышит?

- Тогда капитан ко всем неровно дышит, - фыркнула графиня. Она заметила, что Рейвен перешел на «ты» и хотела было осадить его, как вспомнила, что теперь они брат и сестра, и в Египте подобная фамильярность очень процветает.

- Я не собираюсь идти на мирные переговоры, - Лилит скрестила руки на груди и хмуро посмотрела на полицейского.

- Ладно, переговорщик, насильно за руку тянуть не буду, но все-таки послушай. То, что здесь случилось, случилось не со зла. Никто из нас не мог знать, что твое мстительное привидение взбесится и угробит четверть города.

Лилит по-прежнему молчала, но злости Рейвен не чувствовал, поэтому продолжал "дергать льва за усы".

- Я бы не хотел, чтобы мы все перессорились из-за ничего.

- Из-за ничего? Я потеряла силы из-за этой каменной дряни, а толку никакого! Зачем он постоянно пытается защитить ее? Какое ему до нее дело? Погибнет и всё. Не хочу больше о нем говорить! Однажды эта каменная глыба его раздавит и послужит ему надгробием, и я не хочу в этом участвовать! Лучше поговорим о вас, месье жандарм! И о том, как вам сладить со своей госпожой?

- И как можно сладить с истеричной стервой, повернутой на феминизме и кровопролитии? – скептично поинтересовался Рейвен.

- Как и с любой женщиной. Лаской и вниманием, - покровительственным тоном произнесла Лилит. – Если вы будете вести себя сдержаннее и не раздражать ее своим невыносимым характером, ваша жизнь наладится и даже продлится дольше одного дня.

- Почему это у меня невыносимый характер? – обиделся Харт. – Я что, долбаная гейша, которая с улыбкой должна терпеть любое хамство, лишь бы ее не выгнали из чайного домика?

- Вы снова говорите непонятно! – воскликнула графиня.

- А, по-моему, очень понятно, - раздался насмешливый голос Фостера. Только сейчас Рейвен и Лилит заметили, что дверь в комнату приоткрылась, и на пороге стоит американец.

- Что вы тут...? – начала было графиня, но прервалась, заметив веселую улыбку на губах наемника.

- Я с самого начала «что вы тут», только не хотел прерывать ваш душещипательный диалог. Не каждый день принцесса жалуется дракону на то, что ее спасает рыцарь. Драма, достойная Оскара!

- Вы подслушивали? – графиня и смутилась, и рассердилась одновременно. – Впрочем, что ожидать от человека, у которого напрочь отсутствует честь!

Рейвен с легкой иронией наблюдал за разворачивающейся перебранкой. Лилит набросилась на незваного гостя, как ураган Катрина на хлипкий домик, но, в отличие от капитана Ларсена, Эрик совершенно не воспринимал сказанное ведьмой близко к сердцу.

- Я не собираюсь больше разговаривать с бесчестным человеком, - подытожила графиня и гордо отвернулась.

- Графиня, у меня есть честь, - виноватым голосом произнес Эрик. – Но представьте себя на моем месте. Представьте, что у вас есть туфельки. Красивые, расшитые бусинками, с бантиками, на каблучке. В общем, такие, как вы любите.