Искаженное время (СИ) - "Deacon" - Страница 153

В первую секунду показалось, что крик, разрезавший тишину, ему лишь приснился. На протяжении всей оставшейся ночи Эрика терзали кошмары. В последний раз ему снились шакалы, которые с жадным рычанием пожирали внутренности убитой женщины. Жертва пыталась убежать, но, когда первая тварь настигла ее и вцепилась в ногу, несчастная пронзительно закричала. Тогда Фостер посмотрел на свою ладонь, на которой по-прежнему тускло поблескивали зеленые пластины чешуи. Мысленно выругавшись, Эрик поднялся с соломенного тюфяка и огляделся по сторонам. Рабов в комнате уже не было, но его не разбудили, а это означало, что слова Имандеса о временной свободе оказались правдой. Но всё же, прежде чем выйти из комнаты, Эрик применил свои способности делаться незначительным. Его действия были на уровне инстинкта, и будь у него сейчас оружие, он немедленно бы сжал в ладони его рукоять.

Сны, больше похожие на видения, начинали Эрика пугать. Осознание того, что он начинает путать реальное с выдуманным, сбивало с толку, поэтому сейчас Фостер уже сомневался, действительно ли он вышел в главный зал или он по-прежнему продолжает спать. Почему-то в помещении было полно народу: преимущественно это были оракулы, которые столпились вокруг чего-то, что Эрик никак не мог рассмотреть. Имандес стоял поодаль, встревоженный и крайне недовольный. Рядом стояла заплаканная Нефтида. Ее платье хранило на себе кровавые разводы, волосы девушки были всклокочены, а золотое напыление размазано чьими-то прикосновениями.

- Это все из-за него, Имандес! – повторяла она. – Пока белые чужаки не пришли в город, ничего не было. Никто не убивал лучших воинов арены и не творил подобного с невинными женщинами. Это твой Низам сделал! Клянусь, я видела, как он ходил по комнатам. Продай его Косэю, пусть сделает из его кожи мебель, и попроси его, чтобы он как можно дольше держал этого неблагодарного в живых. Пусть он страдает так же, как сейчас страдает мое сердце!

Услышав эти слова, Эрик был настолько изумлен, что даже разозлиться не смог. То, что эта девица постоянно точила на него когти, было ясно с самого начала, вот только в чем она обвиняла его на этот раз? По каким еще комнатам он ходил? Неужели эта тварь уже готова выдумать, что угодно, лишь бы его подставить?

Имандес отрицательно покачал головой, и, когда Нефтида попробовала настойчивее повторить свою просьбу, к облегчению Фостера, велел ей убраться с глаз долой, пока он не пожалел, что не выбрал в эту ночь другую любовницу. Поджав губы, египтянка стремительно удалилась.

Желая понять, что происходит, Эрик осторожно приблизился к центру комнаты и тут же брезгливо отвернулся. Он никогда не мог спокойно воспринимать такие зрелища, поэтому предпочитал пользоваться только огнестрельным оружием. Чтобы убить человека, хватает одного выстрела, но то, что сейчас увидел Фостер, походило на изощренное издевательство. Будь он сейчас в своем мире, то решил бы, что здесь орудует жестокий маньяк. Эрик увидел трупы четырех женщин, разложенные на полу для того, чтобы оракулы могли их рассмотреть и поделиться своими предположениями об убийстве. Все они хором утверждали, что, скорее всего, это работа того же существа, которое отрезало голову Жрецу. Вот только Фостер не понимал, какой резон убийце лишать жизни четырех, пусть и стервозных, девиц? Всех этих женщин Эрик прекрасно знал. Очаровательные любовницы Имандеса и первые красавицы города сейчас представляли собой истерзанные тела. У одной из убитых отсутствовали глаза, у других какие-то органы. Детально Эрик не мог и не хотел их рассматривать. От увиденного его начало мутить, и он поспешно вышел на улицу, желая прийти в себя. В голове никак не укладывалось, кому нужно было убивать любовниц Имандеса? Разве что главной любовнице, Нефтиде. Быть может, она решила устранить конкуренток и свалить всё на него, Эрика? Но тогда к чему подобная жестокость? Можно придумать достаточно способов, чтобы избавиться от неугодных.

В свою очередь Имандес размышлял о том, что ему делать дальше. Он защитил Фостера не потому, что испытывал жалость к этому рабу, а потому, что этой ночью у него было видение, что четыре шакала Анубиса, привлеченные запахом крови, придут за дарами. Но узнать, чья кровь приманила чудовищ, Имандес так и не смог. Неизвестно откуда взявшийся в его постели скорпион ужалил старика, и видение оборвалось. Пальцы оракула в который раз нащупали скрытый под тканью медальон с изображением скарабея, и он несколько успокоился. Шакалы Анубиса были единственными существами, которые могли убить бессмертного, но пока бессмертный носит защитный медальон, звери не могут его учуять...

Утро графини ди Левильо началось с того, как чья-то рука грубо схватила ее за плечо и так тряхнула, что Лилит едва не вскрикнула. Спросонья она со всей силы вонзила ногти в запястье наглого раба, но уже через миг нервно сглотнула, осознав, что над ней склонился сам Косэй.

- Еще раз поцарапаешь, отрежу пальцы, - произнес он. – Вставай, или уже возомнила себя госпожой, которая вечно спит до полудня? Не знаю, кем ты была в прошлой жизни - мне на это откровенно плевать, но здесь ты вещь, и когда вещь будят, она немедленно просыпается. На, выпей вот это?

- Что это? – графиня с опаской посмотрела на протянутый пузырёк.

- Не хочешь, не надо, - сквозь зубы процедил Косэй, после чего швырнул пузырек о стену, и тот разбился, пачкая пол какой-то коричневатой жидкостью. В комнате сильно запахло то ли валерьянкой, то ли имбирем.

Лилит ожидала, что следом этот варвар ударит ее, но, вместо этого, Косэй рывком поднял девушку на ноги и потащил за собой. В этот миг графиня почувствовала, как ее охватывает злость. Будь при ней ее способности, этот мерзавец уже давно кричал от боли, умоляя снять с него проклятье. Но она была беспомощна. Те жалкие крохи, которые восстановились за ночь, могли убить разве что таракана.

В другой комнате кто-то не менее грубо растолкал спящего Ингемара. Когда капитан приоткрыл глаза, то обнаружил, что головка Эрби больше не покоится на его груди, и это чертовски встревожило мужчину.

- Где она? – резко произнес он, поднимаясь с постели. Его взгляд скользнул по равнодушному лицу синеглазого мужчины, а затем переместился на строгое лицо его спутницы. – Я спрашиваю, куда увели девушку, что была заперта со мной?

- Ее готовят к арене, - спокойно ответила Кайтана. – Теперь она – такой же воин, как я и Сфинкс. Нахти желает, чтобы ты тоже принял участие в тренировке. Он еще не решил, выставлять ли тебя на арену, но считает, что будет неплохо, если ты будешь готов. Ну же, вещь, мы теряем время!

- Вы даже не дадите мне воды? – спросил Ларсен, чувствуя, что жажда скоро окончательно одолеет его. Даже есть не хотелось так сильно, как сделать глоток спасительной влаги. В тот же миг Сфинкс протянул ему пузырек с какой-то жидкостью.

- Что это? – Ларсен задал тот же вопрос, что и графиня, но в отличие от ведьмы, получил ответ на свой вопрос.

- Это восстанавливает силы, - терпеливо пояснила Кайтана. – Не заживляет раны, но помогает чувствовать себя в хорошей форме. Действует не на всех, но на тебя должно... Так сказал Всевидящий.

Несколько секунд капитан колебался, но, решив, что травить его может только Нахти, выпил содержимое. В тот же миг он почувствовал, как голод и жажда отступают, а его физическое состояние становится таким же, как после пробуждения на его собственном космическом лайнере.

«Неплохая вещица...» - довольно подумал Ингемар. Не видя иного выбора, он последовал за Сфинксом, надеясь, что в том месте, где тренируют воинов, он увидит Эрби. Затем его мысли обратились к графине Лилит. Спутница Сфинкса была более разговорчивой, да и изъяснялась понятнее, поэтому Ларсен решил узнать, что происходит с ведьмой.

- Господин проверит ее и решит, можно ли ей сражаться, - пояснила Кайтана.

- Она слишком слаба сейчас. Зачем выставлять на арену рабов, которые погибнут в первом же сражении? Неужели нельзя подождать до следующего раза, когда силы Лилит восстановятся?