Искаженное время (СИ) - "Deacon" - Страница 147

– Мне нравится, что вы такие разговорчивые! - Косэй весело ухмыльнулся и вновь покрутил нож в руке. – Люблю, когда приходят такие интересные гости!

Он медленно обошел собравшихся новичков, рассматривая каждого, словно диковинное создание. Все эти рабы были напуганы, но каждый проявлял свои эмоции по-разному. Глаза капитана Ларсена пылали от гнева: его наваждение наконец прошло, и теперь он вновь стал самим собой. За Лилит он готов был разорвать красноволосого ублюдка голыми руками. Быть может, стоит напасть на него прямо сейчас? Здесь только он, Сфинкс и четыре слабые женщины, которые вряд ли вступят в бой. Нефертари, Акана, Кайтана и Роса не казались капитану опасными, а со Сфинксом Дмитрий уже один раз справлялся. Капитан же планировал разделаться с красноволосым. Вот только мысль о том, что Рейвен и Лесков послушно ходят за своими госпожами несколько настораживала. Оба всегда были гордыми, а тут вдруг опустили голову, как провинившиеся щенки? Что-то тут нечисто! Вряд ли эти двое не ссорятся со своими хозяйками лишь потому, что они уж больно хорошенькие. Рисковать и подставлять под удар присутствующих капитан не хотел. И уж тем более Лилит, которую так жестоко провёл Эристель. Ларсен с досадой вспомнил, как графиня искала этого некроманта на болотах, утверждая, что только ему она может доверять. Как скрывала его присутствие от всех, даже тогда, когда ее начали подозревать во лжи. Когда она говорила об Эристеле, ее глаза вспыхивали, и Ингемар чувствовал ревность, понимая, что, вспоминая о нем, эта женщина вряд ли будет вести себя так же.

Когда Косэй поравнялся с Ильнесом, эльф вскинул голову и смерил красноволосого презрительным взглядом. Тот, кто посмел издеваться над женщиной, вызывал у него лишь отвращение, и теперь эльфу хотелось сразиться с этим мерзавцем. Ильнес понимал, что с огненной птицей ему не сладить, однако он надеялся, что успеет убить ненавистного врага раньше, чем он обратится.

- Ты поплатишься за свою жестокость, - тихо произнес он, вызывая у Косэя лишь веселую улыбку.

- Тебе не нравится жестокость? – поинтересовался Феникс. – Не нравится жестокость? Мы поработаем над этим. Я научу тебя получать от этого удовольствие. Пока придумай себе врага, с которым мы развлечемся.

- Он уже стоит передо мной! – процедил сквозь зубы эльф.

- А мне он начинает нравиться, - улыбнулся Косэй, и Ильнес услышал звонкий смех Нефертари. Храбрость эльфа ее откровенно веселила. – Я думаю, мы подружимся!

Затем Косэй приблизился к Дмитрию. Спокойствие этого раба было деланным, однако Фениксу оно все равно не понравилось. Он любил чистые эмоции: страх, гнев, отчаяние, но никак не это деревянное спокойствие.

- Мне хочется вырезать на твоем лице хоть какую-то эмоцию, - сообщил Косэй. Дмитрий внутренне напрягся. Сейчас этот мясник смотрит ему в глаза: быть может, попытаться заставить его вскрыть горло самому себе? Соблазнительная идея. Но потом их всех перебьют. Эта девушка подле Лилит явно стоит здесь неспроста, не говоря уже о том, кто взглядом способен превращать людей в истуканов.

- Как бы я на твоем лице что-то не вырезала! – резко произнесла Акана. – Не зли меня, Косэй. Я крайне плохо держу себя в руках.

На лице Дмитрия наконец появилась эмоция, но совсем не та, которую хотел увидеть Феникс. Это было удивление. То, что Акана заступилась за него, никак не укладывалось в голове. Ведь усмирять демона Лесков мог, даже будучи изуродованным.

- Ты же излечилась! - ухмыльнулся Косэй. – И, кстати, твои слова еще больше провоцируют меня на то, чтобы попортить твоего раба. Я давно мечтаю поссориться с тобой... Той, другой!

- Та, другая, тоже давно мечтает выпотрошить одну зарвавшуюся птицу, - ответила Акана. Она приблизилась к Косэю и, погладив его по плечу, чуть мягче добавила, - а потом та, другая, может натворить таких бед, за которые я себя никогда не прощу. Может, всё же не будем ссориться?

- Только потому, что ты когда-то была моей госпожой, хозяюшка, - улыбнулся Косэй и, подмигнув девушке, направился к Рейвену.

- И как же поймать вашего неуловимого друга? – обратился он к полицейскому. - Поделитесь своими наблюдениями.

Красноволосый обвел взглядом окружающих. Никто, кроме Лилит, не знал ответа на его вопрос. Все путешественники во времени были бледны, как полотно, но все их взгляды устремились на Лилит, тем самым невольно выдавая ее. В этот миг капитану вспомнилась их с графиней ссора. Типа, спасибо, конечно, но не лез бы ты, чувак, со своей помощью, сама справлюсь. Но Ингемар сомневался, что справится. Сейчас Лилит была в руках этого Косэя, который явно был жесток и опасен. И некому будет вмешаться в процесс укрощения строптивой рабыни. Капитан ничего не мог с собой поделать, он всё равно волновался и переживал за девушку. Тем более, что основания к тому явно имелись. Вот только сделать он ничего не мог.

В свою очередь, Рейвен уже сам готов был рассказать про Эристеля, лишь бы красноволосый шизофреник отцепился от Лилит. Получать по шее за некроманта, Харт уж точно не собирался, поэтому вздохнул с облегчением, когда графиня рассказала правду. Не хватало еще, чтобы ведьма корчила из себя партизана, защищая того, кто едва не убил их в своем мире. Узнав, что этот сукин сын сделал с Лилит, Рейвен почувствовал злость, но не удивление. То, что графиня думала подчинить себе некроманта, лишний раз доказывало, что эта девушка слишком самоуверенна: решила сделать из волка домашнюю собачку и кичилась им до тех пор, пока он не вцепился ей в горло.

- Ну же, - воскликнул Косэй. – Кто-нибудь знает, как поймать вашего дружка? Неужели вам не хочется расквитаться с ним за страдания этой очаровательной девушки?

- Я могу попробовать создать ловушку, но для этого мне нужно немного окрепнуть, - произнесла Лилит. – Я не тяну время, уж поверьте мне. Мне есть, за что мстить этому человеку.

Ее слова заставили Рейвена вздохнуть с облегчением. Вот тебе и симпатия! Еще недавно графиня говорила о некроманте с придыханием, а теперь собирается заманивать его в ловушку. Если, конечно, это не очередная ее хитрость: в противном случае, выражение «любовь до гроба» обретает здесь какой-то устрашающий подтекст. Видимо, разрыв отношений с чудесной графиней, действительно, проходит преимущественно на кладбище.

Косэй задумчиво усмехнулся. Затем на его лице отобразилась наигранная досада.

- И зачем я вас всех собирал, когда та девица, которая знает все ответы, уже с утра находится в моем доме? – фыркнул он. - Даже обидно...

- А, по-моему, было весело, - усмехнулась Нефертари. - Ты был таким грозным, что мне даже понравилось. Но своего раба я тебе все равно не позволила бы портить. А та женщина, которая дала своей вещи имя и подавно.

- Еще одна шутка, и я заставлю тебя поверить, что ты – кобра. Будешь ползать по улице и шипеть на всех, - парировала Акана. Нефертари звонко расхохоталась, прижимая руки к груди.

- Ты не представляешь, как я скучала по тебе всё это время! Я лично расцелую лекаря, который наконец-то нашел способ тебя исцелить.

У Лескова нервно дернулась бровь: еще недавно один буйно помешанный чуть не порезал их на куски, а теперь его подружка собралась целоваться, словно еще несколько минут назад ничего странного не происходило. Благо, Акана заявила, что совершенно утомилась и желает немедленно отправиться к себе. Она первой покинула дом, уводя за собой Лескова. Ингемар проводил их взглядом, мысленно порадовавшись за везучего русского. На торгах его купил какой-то дряхлый старик, но, видимо, Дмитрию удалось заставить оракула продать себя потрясающе красивой женщине. И к тому же эта женщина называла его не вещью, а по имени, да еще и вступилась за него. Интересно, Лесков убедил ее быть с ним помягче взглядом или каким-то другим, более ласковым способом?

Всю дорогу до дома Акана хранила молчание, и русский не предпринимал попыток ее разговорить. Он думал о том, что задумал некромант, который зачем-то убил какого-то Жреца. С какой целью это было сделано? А, главное, где доказательства, что это сделал именно некромант? К тому же, зачем ему понадобилось лишать сил графиню? Ситуация начинала принимать всё более неприятный оборот. Кто он – этот Эристель? Враг или всё-таки союзник.