Искаженное время (СИ) - "Deacon" - Страница 109

- Лапы льва касаются подушек неба, и змее следует обвивать пышное дерево цветущего оазиса, - очередной «совет» Сфинкса, от которого Рейвену едва не поплохело.

- Без обид, но... я не понимаю тебя, - наконец не выдержал он. – Ты говоришь, как китаец, зашедший в «Макдональдс», и вроде все слова по одиночке звучат понятно, но в целом все смешивается в какую-то непонятную кашу.

- Макдональдс? – эхом повторил Сфинкс, и на его лице впервые промелькнуло что-то похожее на эмоцию.

- Да, Макдональдс. Там бургеры продают и жаренную картошку, - мрачно пояснил Харт, поднимаясь с пола. Лицо Сфинкса было непередаваемым. В его глазах вспыхнул неподдельный интерес, после чего он философски изрек:

- Лев колосится в глубинах великого Макдональдса, желая познать мироздание небесного бургера и могущество поджаренной картошки.

- А? – Рейвен обернулся на своего «инструктора» и невольно улыбнулся от того бреда, который ему только что нагородили. Вчера Нефертари заявила, что ему напекло голову, а сегодня он и Сфинкс будто нашли друг друга, так как оба кажутся полнейшими дебилами в глазах общественности.

Воин выглядел удивительно довольным. Он снова подал Рейвену нож, но Харт уже понял, что ближний бой против Сфинкса – это явно не его конек. Может, попробовать... «колоситься» как-то иначе? Тогда Харт метнул кинжал, целясь Сфинксу в руку, и острие почти достигло своей цели, как в эту секунду тело противника обратилось в песок. Воин появился у Рейвена за спиной, держа в руке его нож.

- Так мы не договаривались, - в голосе полицейского сквозила досада. – Как можно ранить того, у кого нет тела.

- Змея всё-таки обвила пышное дерево цветущего оазиса, утратив прикосновения песка...

С этими словами Сфинкс едва заметно улыбнулся.

- То есть, надо было сразу атаковать таким образом? Впрочем, ты прав. Метать ножи у меня всегда получалось лучше, чем использовать его в ближнем бою, - задумчиво ответил Рейвен и довольно хмыкнул. В тот же миг он рассердился на себя: вместо того, чтобы думать, как удрать отсюда, он, как идиот, радуется сомнительной похвале своего нового учителя. Наверняка, его спутники сейчас сидят в храмах и помогают оракулам рисовать на стенах птичек и другие закорючки, в то время как его готовят на убой. От этой мысли ощущение мимолетной радости моментально испарилось...

У Дмитрия Лескова было всего два варианта, как реагировать на происходящее с ним в данную минуту: либо он мог попытаться заговорить с существом, стоявшим сейчас перед ним, и объяснить причину своего появления, либо продолжать молчать, ожидая, пока тварь сама не начнет действовать. И то, и другое мужчине совершенно не нравилось, но стена за его спиной по-прежнему оставалась непроницаемой, и выбраться за пределы грота было невозможно. Страх холодным свинцом растекался по венам, мешая трезво соображать. Наверное, молчание – самое безумное в данной ситуации, но почему-то Дмитрию казалось, что все, кто приходили сюда ранее, уже пытались расположить к себе это существо ненужными вереницами слов.

Она не задавала вопросов, ее глаза были закрыты, вот только Дмитрий чувствовал на себе ее внимательный изучающий взгляд. Он пронизывал до костей, словно девушка пыталась ворваться в сознание своего гостя и окунуться в его мысли.

Она чуть склонила голову на бок, и ее красивые губы тронула ироничная улыбка.

- Какой-то ты неразговорчивый..., - задумчиво произнесла она, медленно выходя из озера. Дмитрия поразило, что вода вокруг не колышется, словно и нет никакого водоема. Ступив на берег, существо склонило голову на другой бок и улыбнулось, обнажив зубы, словно в оскале.

- Впервые ко мне пришел гость, который не приветствует меня, не кланяется, не выражает своего почтения и, что совсем странно, не просит пощады... Они все просят пощады, словно я - зверь какой-то. Но разве я похожа на зверя?

От этих слов мужчина почувствовал, как его сердце начинает биться быстрее. Конечно же, она чувствовала его страх и смаковала, словно какое-то редкое лакомство. Ее забавляло, как он смотрит на нее, беспомощный и загнанный в угол, и ее ласковый голос вызывал в нем куда больше страха, чем если бы она кричала.

- Скажи мне, Дмитрий, - девушка медленно направлялась к нему, наступая босыми ногами на острые камни с таким видом, словно она идет по лепесткам роз. – Ты пришел меня вылечить?

Он судорожно сглотнул и ответил севшим хриплым голосом:

- Нет.

- Нет? – девушка замерла, остановившись в десяти шагах от своего гостя, и чуть нахмурилась. – Странно... Мне говорили, что сегодня меня навестит великий лекарь. Как же это так получается? Видимо, кто-то меня обманывает. Либо ты, либо тот, кто сообщил мне эту весть. Почему же тогда ты пришел ко мне?

- Меня заставили.

- А, понимаю, - девушка кивнула и вновь улыбнулась, но в этот раз ласково, быть может, даже с сочувствием. – Все, кто приходили ко мне в последнее время, являлись сюда по приказу моего почтенного отца. Но почему-то он ни разу не приходил ко мне сам. А я так по нему соскучилась.

Незнакомка опустила голову, напоминая маленькую девочку, которую жестоко обманули. Но вот она тихо рассмеялась и продолжила:

- Почему ты боишься меня, Дмитрий? Тебе рассказали обо мне что-то плохое? Сказали, что я больна?

- Я не знаю, что с тобой, и это незнание меня пугает, - каждое слово давалось с трудом. Казалось, Дмитрий взвешивал любой звук, срывавшийся с его губ, словно ювелир, отмеряющий золото в чаше весов. Он боялся ошибиться: боялся лгать, боялся говорить правду. Быть может, это девушка – всего лишь несчастное существо, которое безумные оракулы заточили во мраке этого подземелья, однако Лесков уже насмотрелся на «несчастных существ» этого проклятого города и ожидал подвох при виде любого из них.

Дмитрий вздрогнул от неожиданности, когда девушка рассмеялась, и внезапно заметил, как позади нее вода в озере пошла рябью. Казалось, в гроте поднялся сильный ветер, а затем крупные капли начали подниматься вверх, и вскоре большая часть водоема зависла в воздухе. Вода вскипела, и пар начал стремительно заполнять помещение.

- Я знаю, зачем ты здесь, Дмитрий, и поэтому спешу с тобой попрощаться, - тихо произнесла девушка.

В тот же миг мужчина услышал глухое рычание. Оно доносилось из воды, и Лесков почувствовал, как его начинает охватывать паника. Он слепо вглядывался в возникший туман, силясь разглядеть в нем угрозу.

Первое существо материализовалось в четырех шагах от своей жертвы. Отдаленно оно напоминало огромного пса, но шерсть на его теле отсутствовала. Кожа была черной с красными разводами на боках, в тех местах, где четко проглядывались ребра. Туловище зверя покрывали длинные полосы, оставленные кнутом. Хвост и уши были обрезаны, словно у бойцовской собаки, а желтые глаза светились в темноте, словно языки пламени. Зверь оскалился, демонстрируя ряд острых белых клыков, и в тот же миг пригнулся к земле, готовясь к прыжку.

Следом появился еще один, точно такой же, разве что на его коже был выжжен какой-то египетский иероглиф. Как и его сородич, чудовище немедленно оскалилось, угрожающе рыча.

Третий появился прямо перед Дмитрием и готов был уже броситься на свою жертву, как внезапно начал медленно пятиться назад. Отступая, чудовище то яростно рычало, то визгливо поскуливало, прижимая уродливые обрубки своих ушей к голове. Что испугало его. Испугало сильнее хлыста, который новыми отметинами мог в любой момент рассыпаться по его шкуре.

То же самое происходило и с другими тварями. Несмотря на дикую ярость, страх охватывал их все сильнее, отчего звери скулили все громче и жалобнее. Их не пугал гнев хозяина: в гроте было нечто другое, вселяющее такой ужас, что с ним невозможно было бороться.

С губ женщины сорвался какой-то шипящий звук, и чудовища замерли, дрожа всем телом. Жалкое поскуливание все еще вырывалось из их пасти, но рычание стало громче.

- Взять, - еле слышно произнесла девушка. Ее голос не был громким, однако приказ был сроду удара хлыста. Звери вздрогнули, мышцы заходили под их кожей, однако ни одно из существ так и не двинулось с места. – Что же это...