Искаженное время (СИ) - "Deacon" - Страница 106

-Я вас вполне понимаю и не отрицаю, что иногда поступаю не рассудительно в порыве чувств. Но мы живем в разное время и по-разному оцениваем те или иные ситуации. Тем не менее у нас есть что-то общее: я тоже не всегда была на вершине и достигла то, что имею своими усилиями, так что мы тут равны, доблестный капитан! Я высоко ценю вашу защиту и благоразумный характер, знаю, что иногда бываю слишком вспыльчивой и прошу меня извинить, если задела ваши чувства!

Однако в душе девушку все же позабавила пылкая речь капитана, как всегда забавляли его старания всех защитить. В жизни так обычно не получалось, но Ингемар верил, что может постоять за себя, за нее, Рейвена, эльфа, даже за Эрика и Диму. Конечно же, Ларсен не мог не заслуживать искреннего уважения.

"С этой лоханью в руках вы бы могли поднять людей на мятеж" - подумала она и одарила капитана мягким взглядом. Этот человек никогда не унывал и не падал духом.

Вот только пол капитану все-таки пришлось мыть за двоих.

V

Трудовые будни

В какой-то момент Ингемару даже показалось, что непослушание графини сошло им с рук. Капитан аккуратно исполнял поручение, в то время, как Лилит опустилась на выступ подле одной из колонн и спокойно за этим наблюдала. Для окончательного издевательства не хватало только достать пилочку и начать полировать ногти. Впрочем, Ларсен посчитал, что лучше оставить всё как есть, нежели тратить время на споры, которые все равно ни к чему хорошему не приведут. Занимаясь работой, Ингемар думал о том, что теперь будет с ним и его спутниками. Разумеется, оттирать пол было безопаснее, чем сражаться с неведомыми существами на арене, вот только перспектива провести за таким занятием всю свою жизнь капитану тоже не улыбалась. Попробовать сбежать? Но куда? Они не знают города, и что за его пределами. Вдруг, после изнурительных часов побега, они наткнутся на песчаные стены того самого грота, из которого их забрали, прежде чем отправить на торги. Единственное хорошее во всем этом было то, что Лилит была с ним, и капитан мог хоть как-то защитить ее, несмотря на то, что девушка ясно дала понять, что в услугах защитника не нуждается. От этих мыслей капитану сделалось неприятно, поэтому он решил отогнать их, размышляя о своих других спутниках. Оказавшись поближе к графине, капитан поднял голову и, улыбнувшись, обратился к ней, желая хоть немного развеселить:

- А вы представляете, как сейчас драют пол участники нашей многострадальной команды?

Ингемар оказался прав. Столь приятная мысль немедленно заставила Лилит улыбнуться.

- Полагаю, все они действуют так же, как и вы, и благоразумно избегают неприятностей. Жаль, я не могу этого увидеть. Многое бы отдала, чтобы следить не за вашей работой, а, например, за трудами месье Лескова. В отличие от вас, этот «царёк» наконец занял свое настоящее место, и я желаю ему здесь и остаться.

- Не слишком ли жестоко, графиня? – Ингемар усмехнулся, заметив, насколько сильно Лилит обожает их нового союзника.

- Я еще слишком добра к этому мерзавцу. Я еще не придумала, как поквитаться с ним за то, что он сотворил в России!

- Да полно вам, графиня. Он со всеми нами сотворил нечто подобное. Я готов был умереть за него прямо на месте, даже забыв о вас и Мирии. Так что мне есть за что на него злиться. Причем не меньше вашего. И Рейвену есть: именно он заставил его принять непроверенную сыворотку, и нашему Харту чудом повезло, что он не умер.

- Спасибо, что напомнили, капитан. Теперь мое желание отомстить утроилось. Предлагаю устроить против него заговор.

- Предлагаю выбраться отсюда живыми и невредимыми. Все вместе.

- Только не просите меня взяться с ним за руки, словно лучшие друзья. Я никогда его не прощу.

- Сейчас я крайне рад, что не на его месте, - улыбнулся Ингемар. – К остальным ваше отношение такое же радикальное?

- К вам – нет, - Лилит слегка смутилась. – Что касается Рейвена, то к его несносному характеру я уже начинаю привыкать. Это как спать на камнях – долгое время ворочаешься, но потом усталость всё же берет верх.

Капитан вновь усмехнулся, но уже через миг едва не рассмеялся в голос, когда Лилит чуть приподняла ножки, позволяя ему помыть пол в том месте, где они находились.

- Что касается остальных, то их судьба меня не слишком интересует, - продолжала графиня, не обращая внимания на то, что у любой другой дамы уже давно проснулась совесть, и она бы помогла капитану. Но нет, Лилит продолжала с упоением обсуждать своих спутников.

- Этот эльф... Ильнес кажется мне очень самостоятельным, отчего заботиться он будет в первую очередь о себе. Но, надо заметить, внешне он удивительно красив. Ни разу не видела мужчину красивее этого эльфа.

Лилит не заметила, как Ингемар на миг крепче стиснул половую тряпку. Фраза о том, что Ильнес внешне кажется ей красивее других, несколько уколола его, хотя он понимал, что человеку, пусть и с астероида, не тягаться с представителем эльфийской расы, каким бы привлекательным ни был этот самый человек.

Но затем графиня упомянула Эрика, и Ингемар отвлекся на анализ новой полученной информации.

- А вот этого человека я никак не могу понять... Он такой скользкий. Всегда думает только о себе, хитрит, использует всех в своих целях и к тому же считает себя центром вселенной. По-моему, у него вообще нет ничего святого. Вот смотрю на него и думаю, кого же вы мне напоминаете, месье Фостер...

«Не вас ли саму, графиня?» - ехидно подумал капитан, но вслух свои домыслы озвучивать не стал. Он был рад тому, что Лилит несколько оживилась. В конце-концов, верны утверждения о том, что на вечеринке женщину можно по-настоящему развеселить, только предложив ей обсудить остальных участников вечеринки.

Ингемар вздрогнул от неожиданности, когда за его спиной возник Нахти. Он едва не перевернул лохань с водой и поспешно поднялся, не желая стоять на коленях перед этим человеком.

- Она всё делала сама, но я заметил, что здесь было вымыто не так чисто и решил перемыть, - капитан попытался спасти положение, но непроницаемое лицо оракула могло означать, что угодно.

- Гордыня – это не то, что должно находиться в телах купленных на аукционе рабов. Гордыня может быть у воинов, которые приносят победы своему хозяину. Гордыня может быть у господ, которые обладают этими самыми рабами. Гордыня может быть у оракулов, которые обладают знаниями.

Старик не смотрел на Ингемара, его слепые глаза были обращены к Лилит.

- Гордыня может быть у тех, кто знает себе цену, - тихо произнесла ведьма.

- Ты знаешь себе цену? – внезапно Нахти мягко рассмеялся, словно перед ним стоял пятилетний ребенок, который говорил какую-то невнятную глупость. – Твоя цена на сегодня – две хлебные лепешки. Раз тебе не по вкусу мытье полов в храме, себялюбивая вещь, мне пришлось найти для тебя более достойное занятие.

«Две хлебные лепешки?» - капитан в тревоге представил, что Нахти задумал отправить девушку в дом увеселений, и от этого у него всё похолодело внутри. Лилит заметно побледнела, но не произнесла ни слова. Она резко поднялась с места, не желая больше смотреть на Нахти снизу вверх, словно раба.

- Что касается тебя, вещь, - Нахти обратился к Ингемару, - сегодня небу угодно проверить твою мудрость. Я не забыл о том, что ты сказал на торгах, поэтому твоя сила поможет мне открыть глубины мироздания и подчинить саму смерть. В противном случае, не сносить тебе головы.

Лилит бросила на капитана встревоженный взгляд. Услышав о предстоящем задании Ингемара, она на миг забыла о своем плачевном положении. Мысль о том, что Ларсену придется «подчинять смерть», ужаснула и озадачила ее. Капитан был умен, однако что он знал об основах темной магии и некро... Некромантии!

Ингемару сначала показалось, что графиня коснулась его руки, желая поддержать, однако уже через миг он почувствовал в своей ладони какое-то украшение. Ларсен понял, что Лилит не хочет, чтобы ее действия были замечены Нахти, поэтому он осторожно спрятал полученный предмет в карман.