Карта жизни (СИ) - Гор (Горенкова) Эльвира "Эльвира Гор" - Страница 14

– Что это? – озадаченно прошептал Джонас. Обращался он, скорее, к самому себе нежели к своему невольному компаньону. Лука только глупо улыбался.

– Понятия не имею, – пожал он плечами. – Но, если в этом месте можно будет нормально поесть и переночевать, то нужно торопиться. В лесу ночь наступает гораздо быстрее. Даже с фонарем ничего невозможно разглядеть.

– Ну, если я не буду видеть твоей рожи, то не особенно расстроюсь, – ухмыльнулся Джонас.

– Ты меня, конечно, спас, но это не говорит о том, что я собираюсь вечно выслушивать твои глупые издевательства, богатенький мальчик, – яростно воскликнул он, пиная под ногами длинную толстую ветку. – Поверь, несмотря на то, что мне двенадцать, я могу здорово попортить твою мордашку! – Лука с силой сжал кулаки.

Джонас странно на него посмотрел. Кажется, тот действительно его испугался. Губы затряслись, лицо подозрительно исказилось и плечи задергались. А в следующую секунду Джонас разразился громким хохотом.

- О, Владыка! Так тебе всего двенадцать! С кем я вообще связался? – едва проговорил он сквозь смех.

Лука подумал, что после такого истеричного смеха у людей обычно болят животы и не стал ничего говорить в ответ. Он лишь всей душой захотел продлить припадок несносного богача.

Наконец, Джонас вдоволь нахрюкался и воцарилась привычная тишина. Лес с немым укором взирал на них. Лука лишь пожал плечами. Он-то здесь причем? Во всем виноват богатей. Пусть с него и спрашивают.

– Ржешь ты как лошадь, – проворчал он.

– Чего? – недовольно отозвался Джонас.

– Ничего. Так мы идем?

Глядя на приклеенную насмешку белоручки, хотелось продолжить путь одному. О, это было бы замечательно! Зря он тогда предложил путешествовать вместе. Надо было бросить богатея там, посреди огромной лесной пасти. Темнота – лучший воспитатель капризных, избалованных детишек.

– Ладно, пошли, – на удивление легко согласился Джонас.

Лука твердо решил провести весь путь до обозначенной точки в гробовом молчании.

Невидимые колокола пробили три раза и замолчали. Выжженная трава заскулила и потянулась к водице, о существовании которой здесь позабыли уже более полувека назад.

«Вода! Вода!» – шептала одинокая роза, раскинувшаяся прямо у тропинки.

Но ей так и не суждено было окунуться в живительную влагу. Потому что в этот самый миг жизнь цветка оборвалась. Толстые кривые пальцы неаккуратным, рваным движением выдернули розу из земли, смяли ароматные лепестки в ладони, тщательно протерли остатки несчастного растения и выкинули на дорогу.

Громкий свист наполнил пространство, варварски заглушив старательное пение птиц.

– ТЫ СДЕЛАЛ, ЧТО ТЕБЕ ВЕЛЕЛИ?

Тоненький хрупкий человечек низко склонил голову. Он старательно избегал колющего взгляда своего собеседника. Обноски на нем скорее напоминали постельное белье, наволочку, одеяло, все, что угодно, но не человеческую одежду.

– К-конечно. Как я мог ослушаться Вас? – прошептал он.

– РАССКАЖИ, ЧТО ТЫ ВИДЕЛ. ГДЕ ОНИ. О ЧЕМ ГОВОРИЛИ И КУДА НАПРАВЛЯЮТСЯ.

Человечек сглотнул. Неведомая сила заставила его поднять свое сморщенное желтоватое лицо. Он старался не смотреть. Пусть в сторону. Или на бесцветное небо, или коричневую грязь под ногами. Только не прямо. Не в эти, горящие красным огнем глаза.

– Я видел… они пересекли озеро, обошли болота и… у них карта… та самая… единственная, – человечек нахмурился. – Я и сам удивился. Думал, мальчишке, тому, который второй… – он шумно сглотнул и поежился. Становилось очень жарко. – Почему-то был уверен, что у него самая настоящая подделка. Коих на свете с десяток, не меньше. Он и сам в это верил, – поспешил заверить своего собеседника человечек. Огонь обжег его горло. Но он лишь поморщился.

Глаза, о, эти глаза, которые каждую секунду проверяли, ощупывали его душу – вот, что по-настоящему внушало страх, заставляло покориться. Ему не нужно было стоять на коленях, это лишнее, внешний показатель готовности служить и быть верным своему хозяину. Он раб. И раб он отнюдь не своим немощным, высохшим телом. Служение его вечно, непоколебимо и неразрушимо никакими проклятиями. Он раб душой.

– КУДА ОНИ СЕЙЧАС НАПРАВЛЯЮТСЯ?

– Карта обозначила точку, Ваша милость. «Три огонька».

Глаза напротив сузились в две щелочки. Красный полыхнул и превратился в желтый. Это хороший знак. Значит, огонь на время притих. Костер будет гореть долго. Если, конечно, не забросить туда поленья.

– ЭТО ХОРОШО… НУ, А ТЫ? СЧИТАЕШЬ СЕБЯ ВИНОВАТЫМ?

Человечек обреченно вздохнул и кивнул. Обманывать он тоже не мог.

– ТОГДА ТЫ ЗНАЕШЬ СВОЕ НАКАЗАНИЕ.

Человечек застонал и упал на землю. Что же, он сам это заслужил. Так подсказывала ему совесть. Его разум. Чувства. Долг.

Цепи раба.

Когда сумерки их все-таки нагнали, Джонас уже не выглядел столь уверенным и развеселенным. У них не было еды, а воды осталось так мало, что можно было сделать лишь один-два глотка. Горло пересохло. Бутылка находилась в огромной сумке мальчишки, которая болталась у него на плече. Просить у него ничего не хотелось. Нужно было лишь немного подождать, но, похоже, Лука привык долго обходиться без воды (Джонас даже предположил, что, возможно, этим хитростям его научил мастер), потому как выглядел тот весьма бодро и от жажды явно не изнывал.

– У тебя есть спички? – не оборачиваясь спросил Лука.

- Я так похож на человека, который раскуривает сигары? – Джонас хмыкнул и подпрыгнул. От долгой ходьбы ноги ужасно разболелись.

– Когда собираешься провести неизвестно сколько времени в Темном лесу, спички становятся лучшими друзьями, – мальчишка покачал головой. – А вот я вроде и взял несколько, – рука его юрко проникла и принялась обыскивать спички внутри огромного пространства бывшей некогда зеленой, а ныне отливающим желтоватым оттенком, сумки.

Лицо мальчика просияло, когда он вытащил тонкую деревянную палочку. Держал он ее так, словно перед глазами была уменьшенная версия волшебной палочки. Лука схватил с земли небольшой камушек и чиркнул потемневшим концом о его поверхность. Вмиг пространство вокруг них преобразилось и осветилось неестественно ярким светом. Однако, позже, стоило глазам Джонаса привыкнуть к этому своеобразному свечению, сумрак снова обступил их со всех сторон. Маленькое пламя распространялось лишь на небольшое пространство. Луке приходилось вытягивать руку, чтобы увидеть, какие преграды скрывались впереди.

– Когда же мы, наконец, доберемся до этих чертовых Трех Огоньков? – раздраженно процедил Джонас, удобнее перехватывая джинджер.

Мальчишка, кстати говоря, так и не удосужился отремонтировать его шубу. Видимо, обещания бедняка действительно не стоят и гроша.

– Я ничего не вижу вокруг, – досадливо поморщился Лука. – Что будем делать? – тем не менее, он упрямо шел вперед. Впрочем, выбора у них все равно не было. Устроить ночлег посреди спутанных веток и колючек, которые острыми пиками торчали из земли, едва ли представлялось возможным.

– У тебя осталась вода? – сдался Джонас.

Мальчишка передал ему спичку и принялся долго рыться в бескрайних просторах страшной сумки. Наконец, спичка осветила заветную фляжку. Джонас выхватил ее и припал губами к живительному источнику. Лишь одинокая капелька скатилась по горлу, задержалась в нем, словно дразнясь, и скатилась вниз.

Джонас разочарованно застонал.

- Да, будь все проклято! – закричал он.

Лука опасливо глянул на него и засунул фляжку обратно в сумку.

Джонас резко развернулся, и спичка выскользнула из его рук, коснулась земли и погасла.

– Замечательно! – вздохнул мальчишка. Лука был совсем рядом и громко, шумно дышал. Это ужасно раздражало, о чем Джонас незамедлительно и сообщил.