Друид (СИ) - Поляков Эдуард Павлович - Страница 28

Восточная граница Аркрума. Крепость Анна.

После разговора с грандмастером крепости Анна, в котором тот уклончиво и вскользь интересовался про игровой статус Спартака, его отпустили. Не совсем конечно, но и Гриша не грезил мечтами покидать замок в котором ему посчастливилось отреспауниться.

Крепость представляла из себя средневековый замок, который был расположен на парящей в воздухе скале. Чтобы замок просто не улетел, дрейфуя на степных ветрах, его к земле приковывали четыре цепи. Попать на землю из замка можно было при помощи железный клети, спускаемой на стальных тросах на манер лифта. Замок стоял на границе королевства Аркрум и вольных степей, защищая мирные земли от набегов кочевников.

Рыцарский парящий в облаках замок и связанный с землей только 4-мя цепями. Не менее сказочно он выглядел и внутри. Его населяли два вида людей: облаченные в латные доспехи рыцари с увесистыми алебардами и мечами и маги облаченные в дорогие ткани маги с вышитыми на одеяниях рунами и знаками к магии. Оба этих сословия были так непохожи, что идеально гармонировали друг с другом.

Отряды, которые спускались на патруль, имели в своем составе оба виды бойцов. Меч и Магия вместе в полной гармонии. Чем больше Гриша общался с местными, тем больше ему нравился этот мир. Кстати, его способности к скорости остались при нём, чем он весьма удивил тяжело вооруженных бойцов, изматывал их на арене до полного изнеможения и уже тогда брал противника практически голыми руками . Однако, его не выпускали за пределы летающего бастиона.

Став зачисленным в рекруты, он исправно осваивал науку боя, учась применять ярость и боевые классовые умения вместе с низкоуровневыми неписями. Методом проб и ошибок, он выяснил, что в этой игровой Вселенной запрещено произносить любые вещи связанные с реальным миром или указывающие на вымышленность этого. Игра жестко пресекала такие демарши, сначала лишая зрения или голоса , а если усердствовать, игнорируя недвусмысленные намеки системы, то в конечном итоге можно на достаточно долгий период лишиться и зрения, и слуха, и голоса. Это Спартак уяснил на второй день, как только его выпустили из карцера.

И вот спустя две недели, бородатый старшина не раз валявший его в соломе на арене точно щенка, по отечески положил руку на его плечо и произнес:

- Собирайся в Дозор, Спартак...

Глава 9.

Остров Кверк

Если порт Бьёркхэма встретил Артёма обилием пузатых барж, перевозивших товары торговцев, то каменная пристань Кверкхэма больше напоминала ярмарку на воде. Здесь не было ни одного грузового судна, зато было без счёта, как бы их назвали в наше время, туристических лайнеров.

Десятки больших вместительных судов, блестевших множеством иллюминаторов, около сотни кораблей поменьше, не таких больших, но не менее необычных и без счета мелких яхт и катеров, на которых вряд ли поместится больше пяти-шести человек.

Остров Кверк очень отличался от других скалистых берегов Остгёрдов. И не удивительно, ведь остров жил за счёт приезжающих сюда туристов, желающих прикоснуться к святыне всех островитян - дубу Кверку, имеющему немаловажное значение отсюда и до самой тропы Огров далеко на востоке материка Кейла.

Туристам требовалась пища и кров, и они не жалели серебра, золота и стали на своё путешествие, поэтому появились торговцы, менявшие звонкую валюту на свои товары. Торговля здесь велась не просто бойко, а скорее хаотично. Новоприбывший турист, бывало, ещё не успевал коснуться своей подошвой каменной мостовой, но успевал потратить пару серебряных на какую-нибудь безделушку для себя, на память, или в подарок близким. Торговать купцы начинали даже не на пристани, а еще в гавани.

Ну а где крутятся деньги, всегда найдется место для карманника или жулья, торгующего абсолютно настоящими медальонами, вырезанными из тела священного дуба. И ничто не могло справиться с этой напастью и бичем больших городов. Всегда находились те, кто думал, что уж его-то, точно не достанет крепкая рука стражи конунга Тарро.

Надо отдать должное, среди всевозможного отребья, старающегося обмануть или обворовать гостей города, не находилось местных и уж подавно, уроженцев священного острова. Любой из Остгёрдов или Демгёрдов соблюдал законы своего народа, которые четко трактовали, что делать с вором. Его, по закону прародителей, ссылали на остров предателей и изменников Кайто. Ну а те, кто был не столь почтителен к закону или не так религиозен, быстро исчезали тихо и без шума. Так что на пристани, которая, по совместительству, являлась и торговой площадью, вдоль каждого из причалов, словно новогодние игрушки на елке, висели освежеванные воры и мошенники, которых, после того как с них сдерут кожу, и если они еще были живы, бросали в солёное море.

Кожу несчастных, которые решили преступить закон острова, продавали здесь же, как сувенир, на котором красовалось клеймо острова - дуб Кверк, заключённый в три круга. Да, человеческая выделанная кожа шла на сувениры, и это смущало, видимо, только меня.

Я настолько начал сживаться с этим миром, что забывал про иллюзорность происходящего. Это пугало... Настолько пугало, что порой, я делал что-то и только потом ловил себя на мысли, что это лишь игра. И постоянно висящие имена над головой, вместе с уровнями, больше не расценивались как что-то виртуальное. Видимо, Рандом был прав, я начинаю срасстаться с этим миром и все больше забываю свою прошлую жизнь. Даже Квази Эпсилон кажется просто частью какого-то сна. Вроде бы и немного времени прошло, и всё ещё свежо в памяти, но часики тикают. Тикают медленно, но бесповоротно, уже сейчас, я вряд ли вспомню лица одноклассников или фамилии некоторых однокурсников.

Когда началось нападение на морской караван и людские жертвы начали увеличиваться, многих охватила паника. Без огней маяков невозможно было нормально ориентироваться. Многие капитаны решили пойти ва-банк и уйти от нападения на полных парусах. В итоге, глупцы, умными их вряд ли можно назвать, потеряли все, что имели. Далеко не все корабли удалось спасти, когда Весенний дождь отхилил пострадавших, а громадные проблески молний изжарили летающих бестий.

И без того не пустовавшая бухта, по приходу каравана, практически встала в большой пробке. Караван из пяти дюжин сократился до пятидесяти трех. Пять флотилий понесли потери, до одного, а то и двух кораблей. Единственный кто не претерпел потерь, был Конунг Латтара. Хотя, это вполне предсказуемо, я видел его линкор - это не торговое судно, а едва ли не плавучая боевая крепость, обшитая железными листами и с бойницами в 6 рядов по каждому борту. Стреломёты, баллисты, бойницы для магов воды, огня и воздуха - выходил внушительный плавающий бастион.

Мы не стали бы сходить с корабля, если бы это не был остров священного дуба Кверк. В мои планы входило взять росток и вырастить его до размеров, подходящих для Лешего. Именно благодаря ему, мы ушли от погони тогда на Еве, и только тотальное выжигание убило Лешего. Я потёр запястье, на котором Леший оставил мне древесный браслет. После появления в мире Каэн-ар-Эйтролл он, странным образом, исчез.

Мы шли вместе с Ольгердом по мощеным камнем улочкам с двухэтажными домами. Дома, хоть и не были велики размерами, но было видно что здесь живет цвет и элита этого города. Домики соревновались между собой в архитектуре, украшениях и количестве слуг. Чем выше я и Ольгерд поднимались по мостовой на холм, чем ближе было подножие священного дуба, тем богаче выглядели дома. Розовые цветники, горшки с экзотическими деревьями, подвешенными в воздухе при помощи магии, иллюзии животных, сотканных магией из огня, воды, земли и воздуха. Эти магические проекции выглядели словно живые. Львы, с гривой из змей и скорпионьими хвостами, вальяжно протягивались под каменным забором у одной из усадеб. Завораживающее зрелище, особенно для того, кто больше привык к более приземленным зрелищам - бластерам и ЭМИ гранатам. И я сомневаюсь, что это мирные магические создания.

Мощеная камнем улица закончилась, упершись в, монументальных размеров, каменный забор. Посредине этого забора имелась арка из монолитного резного гранита с изображениями сцен из легенд о Кверке. По легенде островитян, отцом Остгёрдов и Демгёрдов является дуб Кверк, а матерью - соленый северный океан. Из этой легенды и брала своё начало вся последующая история островитян.