У любви пушистый хвост, или В погоне за счастьем! (СИ) - Гусейнова Ольга - Страница 52

Пустая телега быстро нагнала обоз. Вернувшиеся мужчины, посмотрев на наши зареванные лица, с сочувствующими улыбками сказали поберечь силы и посадили нас на телеги. Дальше я, держась за борт, покачиваясь и подпрыгивая на ухабах, смотрела на Дина иначе — восхищалась его добрым сердцем. Мирон с Далеем больше не казались слишком суровыми и строгими. Жизнь все по местам расставляет!

***

Сегодня на ночь остановились раньше. Обозники, народ бывалый, сказали, место подходящее поблизости есть. Мы свернули с тракта и скоро приехали на огромную поляну с прудом и молодой травой для лошадей. Дальше на многие версты густой лес стоит. Судя по запахам, с большой и малой живностью. Вот оборотни и решили поохотиться, чтобы на ужин свежатины поесть.

Я умылась, переплела косы и собралась в лес поискать полезных трав и кореньев, а то давненько не собирала, соскучилась, да и светло пока. Предупредила подруг, помогавших Науму готовить ужин, — мало ли, вдруг добычи не будет — и отправилась на свою охоту, тихую.

Далеко от поляны я уходить опасалась: во-первых, одна в незнакомом лесу, во-вторых, Долгун стоял перед глазами. Отошла за деревья на несколько шагов, прислушиваясь к кашеварам, и присела на корточки: шершуху нашла. Дальше ковырялась в земле, осторожно подкапывая это полезное растение; цветочки у него тоже невзрачные, только летом будут, а вот корешки на редкость полезные. Даже глубокие раны хорошо заживляют.

Услышав подозрительный шорох, я настороженно вскинула голову и осмотрелась в поисках опасности. И замерла, глядя на показавшегося из кустов огромного зверя с дикой свиньей в пасти. Он неспешно, почти беззвучно вышел, затем бросил бездыханную добычу к ногам и направился прямиком ко мне.

А я вытаращилась на это чудище лесное с мощным телом, лобастой головой, жуткой пастью с острыми и длинными, как кинжалы, клыками. Яркие желтые глаза горят словно яхонты и мой взгляд не отпускают. Под красивым, светлым, в темных разводах мехом перекатываются мускулы. Зверь огромными сильными лапами ступает неслышно, неторопливо, важно. Знакомый длинный толстый хвост низко висит над землей и почти не шевелится, показывая, что хозяин спокоен.

Во все глаза рассматривая идущего ко мне тигра, я ошеломленно прошептала:

— Дин?

Тигр фыркнул насмешливо. Он! Обошел меня вокруг и развалился рядом, словно в плен взял. Громко сглотнул и раскатисто прорычал:

— Покажи мне свою кошку кар-ракала!

Так-так, поговорить решил в звериной ипостаси. Кошку ему покажи. Пришла моя очередь фыркнуть:

— Вот еще, полосатый командир нашелся!

Хотела встать с корточек, а тигр, толкнув меня хвостом, заставил усесться. Положил здоровенную лапу мне на бедро, нахал, еще бы когти выпустил! Я попыталась убрать лапищу, хоть и не давит лишне, но моя человеческая рука ни в какое сравнение с силой и размерами полосатого зверюги не идет.

— Покажи, кр-расавица, — кажется, попросил тигр, подавшись ко мне и совсем повалив на землю.

Я уперлась в мохнатую, оказавшуюся приятной и мягкой на ощупь грудь нависшего зверя и упрямо уставилась в его хитрющие глаза:

— Обойдешься!

Ох, Луна, какая же жуткая у него морда! А мех я помяла пальцами — шелковистый!

— Мой тигр-р тебе понр-равился, — неожиданно сипло «рассмеялся» огромный котяра. — Пр-риятно!

— Тигр как тигр, ничего такого. — Я дернула его за длиннющие усы — он недовольно сморщил шкуру на переносице. — Ты о себе слишком высокого мнения.

— Пр-роверим! — игриво прорычал зверюга.

И под мой испуганный писк уткнулся мокрым холодным носом мне в шею. А когда его шершавый здоровенный язык прошелся по чувствительной коже, я завопила от щекотки.

— Дин, не наглей, — возмущенно пыхтела я, пытаясь увернуться от облизывающего меня зверя. — Сначала в пасти вонючую свинью нес, а сейчас мне лицо облизываешь!

— Р-разве моя кошечка эту свинью есть не собир-рается? — насмешливо проурчал тигр.

— А где здесь твоя кошка? — не сдавалась я.

— Я хор-роший охотник, моя кошечка всегда будет сытой и довольной, — продолжал играться тигр.

— Дин, прекрати немедля! — Я попробовала оттолкнуть его голову и сесть.

Промахнулась: моя рука оказалась поперек пасти. Но не успела ахнуть из опасения пораниться о клыки-кинжалы — тигр мою руку осторожно выплюнул и продолжил своевольничать. Придавил лапищей и начал обнюхивать, словно знакомился заново:

— Как же ты вкусно пахнешь, оказывается!

Ох, я же давненько настойку не пила! Значит мой запах наконец-то «проснулся» от долгой спячки и с каждым днем будет становиться более насыщенным. Моим! И тем не менее, хрипло от волнения пригрозила:

— Не перестанешь, я его опять скрою!

И поймала себя на мысли, что сама зверя дразню. Иначе, зачем про запах говорить и выгибаться под его языком?

— Только посмей! — рыкнул Дин.

— А если посмею?

— Покусаю! — ласково мурлыкнул огромный кот и лизнул то самое местечко за ухом, от которого меня снова будто молнией прострелило вдоль позвоночника.

Вздрогнув, я прогнулась в спине, а тигр едва ощутимо сжал зубами мою грудь. Этого оказалось достаточно, чтобы мое тело будто сошло с ума от промчавшегося по жилам огня. Зверь жадно дышал, тыкаясь носом то в шею, то в ложбинку между грудями, то шумно вдыхал у живота...

Меня охватил такой жгучий стыд, что я с силой пнула его коленями в грудь и ящерицей вывернулась, проползла на четвереньках, подхватилась и рванула в лагерь со всех ног. А вслед мне неслось насмешливое довольное фырканье наглого, невозможно дерзкого тигра.

У телеги я дрожащими от волнения руками достала из кармана завернутые в холстину корешки и положила в корзину. И чуть не взвизгнула от испуга, услышав над ухом чей-то шумный вдох.

Глен грустно смотрел на меня, вдохнул еще раз и с горькой усмешкой предупредил:

— Похоже, охота на тебя началась. Плотно обложил.

Смутившись, я неловко потерла шею там, где меня облизывал Дин, покраснела и промямлила:

— Я… я… он…

Глен кивнул, скривившись, и продолжил:

— Ему тридцать пять, Савери. Он опытный охотник и боец, один из сильнейших в наших краях. Поверь, он умеет играть в подобные игры. Просто раньше не больно хотел, особого интереса не проявлял, а сейчас, видимо, припекло.

— Ты о чем? — я обеими руками закрыла шею и посмотрела на пруд.

Местечко за ухом горело, не давая забыть о знакомстве с тигром Дина.

— От тебя разит его зверем, этот запах ничем не смоешь. Каждый оборотень поймет, что ты занята.

Я вздернула подбородок и притворно беззаботно заверила:

— Ничего, ата Глен, мне по силам справиться с любым запахом. Тем более, посторонним.

— Лу Савери, в ваших знахарских способностях я не сомневаюсь, не даром вы целых четыре дня водили нас с мужиками за нос, выдавая себя за мальчишку. — Грусть из глаз моего собеседника пропала, теперь он явно потешался над моим вызовом.

— Ага, — широко улыбнулась я, — посмотрим кто кого.

Глен тоже во всю улыбался, качая головой:

— Ты пригожая, добрая, умная, но еще девчонка совсем. А Дин — взрослый, умудренный жизнью мужик. Если чего захочет, то обязательно получит. Суть тигриная такая, упертый он как скала. Я с Дином давно знаком, дружим с юности, так что поверь, знаю о чем говорю.

— И мы не лыком шиты, — заверила я, накрывая корзину и завязывая тесемки.

— Судя по запаху, Дин решил начать с твоего каракала. У тигра мощная суть, сначала приручит твою кошку-крошку, а потом займется человеческой ипостасью. Не успеешь оглянуться, а на твоей шее не только след его страсти появится, но и брачная метка.

Я внимательно слушала Глена, потом, избегая смотреть ему в глаза, осторожно спросила:

— Разве это плохо? Он недостойный мужчина?

Глен тяжело вздохнул, прежде чем ответил:

— Нет. Просто я все еще надеюсь, вдруг ты выберешь меня?! — Заглянув в мои виноватые глаза, поморщился и словно сдался: — Дин — достойный и правильный мужик. Если бы не проделки Эльсы, которую он опекает много лет, может его какая-нибудь лу давно бы завлекла. Но твоя подруга голодным комаром пила кровь любой милашки, на которую он положил глаз. Да она ему самому покоя не давала. Чего только не творила, негодница!