Побратим змея (СИ) - "Arbiter Gaius" - Страница 89

Внемлющий, однако, ни на умильные взгляды, ни на другие более чем очевидные намеки не поддавался, и тогда Айрат прибегла к последнему средству: молниеносным движением выхватила из-под его уже протянутой руки большой костяной гребень, – и, не теряя времени, подняв тучу брызг, кинулась в воду.

– Ах ты наглая морда!!

Тур издал едва слышный смешок: этот гребень Внемлющий делал сам, – даром, что большим умельцем в вырезании из кости не был, – и совершенно определенно бросился бы за ним в огонь, и, – как и вышло теперь, – в воду.

– Утопишь – назад в лес выгоню!

Родичь проворно плыла вперед, к середине реки, и Тур успокоенно качнул головой – не утопит. Чтобы выдрать из ее зубов что-то, с чем ей не хотелось расставаться, нужно еще очень постараться.

Затем, однако, он снова замер, чувствуя, как на смену веселости приходят совершенно другие чувства и мысли.

«А он ведь красивый... Стройный, изящный... Точеный, как тот гребень. И плывет хорошо, мощно. Даже не ожидал... Я бы и быстрее мог – но не так. Так, как он, пожалуй, никто не может: тихо как-то, и быстро... Будто разрезает воду, как нож мягкую кожу... Красиво...»

Айрат, видимо, посчитав свою миссию исполненной, гребень вернула, пловцы вновь повернули к берегу, – а охотник в очередной раз помотал головой: «Духи, о чем я думаю?!.»

И однако же, хоть и ругал себя на чем свет стоит – не мог отвести взгляда от бликов Лучезарной, играющих в струях воды, стекающих по телу выбирающегося на берег Кныша. Во рту почему-то враз пересохло.

Молодая родичь выбралась на берег и энергично затряслась, обдавая Внемлющего тучей брызг. Тот что-то проворчал, затем, чуть наклонившись, начал отжимать воду с волос.

«Да что за морок такой?! – окончательно рассердился на себя охотник, осознав, что вот уже невесть сколько времени скользит взглядом по его ногам и бедрам. – Чего я в мужском теле не видел?!»

И однако, едва произнеся это в мыслях, подумал, что тело Кныша отличается от всех мужских тел, виденных им раньше.

«Может, из-за прически? – размышлял он, уже потеряв надежду воспрепятствовать подобным рассуждениям. – Вон какие длиннющие волосы отрастил... Не у всякой молодой такие... Но не молодой же я его считаю!»

Охотник постарался как можно подробнее представить виденных им обнаженными Рослых – что мужчин, что молодых. Получилось – однако никакого интереса возникшие картинки не вызвали – только ощущение, лучше всего описываемое все тем же «чего я там не видел». Почувствовал очередной укол раздражения, осознав, что, по всему выходит, чего-то «не видел» он исключительно в Кныше, и исключительно он вызывает в нем интерес и вполне определенное волнение.

«Вот мрак!..»

Кныш оглянулся, привлеченный хрустом сухой ветки – но в зарослях у Ближней уже никого не было.

====== Глава 36 (полный лик спустя) ======

– Все-о-о, не могу больше!.. – простонал Ёль, картинно падая на усыпанную толстым слоем опавшей листвы землю. – У меня, видится, голова сейчас лопнет...

Внемлющий устроился рядом с ним, машинально утирая пот со лба и устало прикрывая глаза. Айрат, весело носившаяся неподалеку, забеспокоилась, и, примчавшись, ткнулась носом ему под ребра в знак поддержки.

Обучение рыжего подростка, что весьма вероятно, проходило бы легче, если бы и наставник и ученик имели хотя бы приблизительное представление, чему именно и как нужно учить. Но поскольку план за истекшие с Летних Проводов два полных лика так и не сложился, то приходилось эксперементировать. Поначалу решили было отталкиваться от результата, которого хотели добиться. Нужно толковать волю духов? Валяй, толкуй. Как чувствуешь.

И подросток толковал. Сначала несмело, потом все более уверенно. Кныш же сообщал, нравится духам то или иное видение или нет. Разобрали таким манером обряд заключения союзов и Летних Проводов. Пришли к выводу, что хотя замысел в целом хорош, но ряд его недостатков сводит положительные стороны на нет. Первым из них было то, что весь процесс был возможен только в присутствии Кныша, который должен был либо подтвердить, что духи толкование одобряют, либо сказать, что они не согласны. Предоставленный раз самому себе, Ёль, как выяснилось, тут же добавил в пояснения собственные мысли, чем, как показалось потом Кнышу, духов не столько разгневал, сколько насмешил. И из этого вытекал второй недостаток: Ёль, хоть видел и разумел многое, недоступное остальным Рослым, все же знал о мире духов крайне мало. Еще меньше он знал о Величайших (о своих отношениях с одним из них Кныш так и не решился пока ему рассказать), и уж совсем мало – об Отце-Небе, его плане для Избранницы, судьбе, добре и прочих труднодоступных для понимания материях. И потому, хоть и все, что говорили духи через Кныша, он помнил едва ли не слово в слово, но повторял услышанное скорее механически, и иногда брякал такое, что не только духи, но и Внемлющий не знал, смеяться ему или плакать.

Промучившись таким образом полный лик, решили менять подход. По всему выходило, что без должного понимания того, как устроен мир, Ёль ни видеть, ни разъяснять ничего не сможет. Проблема была только в том, что поди разбери, каково оно – устройство мира, и что за силы лежат в его основе. Даже от духов многое в этом было сокрыто – а что сокрыто не было – они передавать рыжему подростку отказывались, на все вопросы Кныша отвечая, что ни один смертный этих знаний все равно не вместит, а на все просьбы в духе «ну нам очень надо!..» попросту хохотали (если это можно было назвать смехом) и исчезали.

Кныш понимал их веселость. За последний лик он уже и сам чувствовал себя шутом гороховым и со всей ясностью видел, что завел ученика совершенно не туда, куда надо было бы. Верное же направление, если таковое вообще существовало, до сих пор ускользало...

Айрат, разом вскочив на лапы, куда-то помчалась, и Ёль проводил ее удивленным взглядом.

– Тур идет, – не открывая глаз, пояснил Кныш. – Она только к нему так несется.

Родичь действительно успела полюбить сына вождя и не упускала случая с ним пообщаться. А потому охотник и вправду скоро выбрался на полянку, которую они отвели под свои занятия. Собирался ли он туда изначально – осталось неизвестным, – но по мнению родичи, зайти он должен был непременно – а свое мнение она подкрепляла зубами, накрепко ухватившими сына вождя за полу плотной безрукавки.

– Вас чего, мором побило? – поинтересовался охотник, сверху вниз созерцая две распростертые на листьях тушки.

– Да лучше б мором... – пробурчал Ёль, поднимаясь. – У меня скоро голова разорвется от этого всего! А ничего не лучше!

– М-м?..

Айрат явно не собиралась отпускать Тура раньше, чем он достаточно почухает ее за ушами, и потому он, стараясь сохранить одежду целой, опустился на землю рядом с Внемлющим.

– И что именно не лучше? – уточнил он.

– Ничего!! – хором простонали измученные наставник и ученик, а затем, перебивая друг друга, детально пояснили, что именно под этим понималось.

– Чтобы толковать волю духов, надо знать все сокровенные тайны Матери и Отца?!. – Тур недоверчиво приподнял брови. – А вы ничего не напутали?

– Ясно, что напутали! – рассердился Ёль. – Только теперь распутаться не можем.

Кныш кивнул, подтверждая его мысль.

– Хм... – охотник задумался. Айрат, покрутившись возле него, улеглась рядом, положив морду ему на колено, и сосредоточенно засопела, словно тоже размышляла над создавшейся проблемой.

– А может... – наконец предположил Тур, – может, этому нельзя научить? Ну... Мы же учим детей только тому, что знаем и умеем сами. А если сами не знаем и не умеем...

Кныш заинтересованно взглянул на него, признавая, что эта простая мысль была, пожалуй, чем-то наиболее разумным, что он слышал с момента начала их с Ёлем занятий.

– Так Внемлющий вон у духов спрашивал, – возразил между тем подросток. — Они-то наверняка все знают.

– Не все, – уточнил Кныш. – А чего знают – нам не говорят. Сказали, что смертные не выдержат этого знания.