Побратим змея (СИ) - "Arbiter Gaius" - Страница 73

...И дивились мы, ибо не встречали еще существ, подобных Детям Завета, в которых бесконечно великое так легко и охотно укрывалось бы в малом...

...Порождением не дум – самого духа и сути Предвечного были они – и потому стояли превыше нас всех...

...Но в смертных и слабых телах этот дух помещался – и было неясно нам, почему одним из подарков Избранницы детям ее была смерть...

...Лишь позже поняли мы: Дети Завета суть те, кто несет в себе обоих, породивших их...

...И потому не может порожденный Матерью познать ее, не став однажды тем, из чего она соткала его – и лишь познав Мать, возвращается он к тому, чье дыхание дало ему жизнь...

...Знали это и Глядящие Вглубь – и хотели они до конца пройти путь свой, чтобы еще глубже постигнуть замысел Предвечного, глубины которого манили их, и потому приняли они дар Избранницы и научились от нее умирать...

...И радовался Предвечный решению их, и ждал, когда вновь предстанут они сердцу его...

...И творили Глядящие Вглубь гармонию и порядок, с любовью воплощая замысел Предвечного, все глубже вглядываясь в него, и открывая все новые его вершины и грани – и неисчерпаем был труд их, как неисчерпаемы и помыслы Всемогущего о той, что ему хороша...

...И дивными были творения их, и не нашлось никого больше, кто смог приблизиться к ним в мастерстве и понимании...

...И так, пока не исполнились сроки, и не пришло время им показать, чему они научились...

...И встретил их Предвечный, и сорадовались они ему, ибо свой путь они завершили...

...На их же место придут те, кого не нужно учить умирать...

...Кого не нужно учить умирать, братик...

...Кого не нужно учить умирать...

...Ты ведь знаешь, о ком речь, верно?..

...Ты подрос, уже-не-совсем-маленький-братик...

...Ты быстро растешь – хотя и сам не понимаешь, как...

...Твой выбор, братик...

...Выбор, что ты совершаешь...

...Их много, они такие разные и сложные...

...Они делают тебя сильнее...

...Или наоборот, ослабляют...

...Как повернешь, братик, как повернешь...

...Ты ведь не сердишься за ту ночь, светлячок?..

...Мы хотели поиграть, только поиграть...

...Поиграть мы всегда хотим, и однажды ты нас научишь, как и с кем...

...О-о-о, нет-нет, не спеши, братик...

...Для этого еще слишком рано...

...Слишком рано нам играть по твоим правилам...

...Не глупи, светлячок...

...На то, что ты сейчас пытаешься сделать, не было сил даже у Глядящего Вглубь...

...Во всяком случае, пока он был один...

...В такие игры в одиночку не играют, светлячок...

...Хм, да, вот так – это уже что-то...

...Так чего ты хотел от нас, так-быстро-растущий-братик?..

Кныш устало опустил разведенные в стороны руки, чувствуя, как по лицу, несмотря на ночную прохладу, струится пот.

Весь восход они потратили на то, чтобы добраться до Озера Избранницы, повторяя по привычке маршрут, которым шли во время Большого путешествия. Внемлющему несколько раз приходила мысль о том, что они могли бы выбрать и какое-нибудь другое направление – однако что-то (или кто-то) словно мягко удерживал его от того, чтобы высказать подобное предложение вслух.

Неслышные голоса, сопровождавшие их на протяжении всего пути, враждебности не выказывали – лишь напевно, торжественно шелестели, лепетали где-то на границе восприятия, так, что до сознания доходили лишь отдельные слова и обрывки фраз, непостижимым образом, однако, умудрявшиеся сложиться в единое цельное и связное повестование о союзе Неба и Земли, духах и рождении Детей Завета.

И на сей раз они оба слышали их. Тур, казалось, поначалу был обескуражен – однако затем растерянность на его лице уступила место задумчивости и сосредоточенности, словно он пытался разобраться в чем-то сложном – и одновременно странно знакомом.

Земля, усыпанная толстым слоем опавшей хвои, словно сама ложилась под ноги – мягко, ласково и, казалось, даже услужливо,– и, по той ли причине или нет, – но Пустоши Великого волка они достигли гораздо менее уставшими, чем обычно. Обустроились. А дальше...

Этого момента Кныш ждал и боялся.

Голоса приблизились, словно заинтересовавшись, когда он, выйдя на берег Озера Избранницы, вновь попытался создать порядок из хаоса. Они подчинились быстро и поначалу даже проще, чем раньше. Однако тем скорее он достиг предела своих возможностей, и тем более непреодолимым тот оказался.

Внемлющий вздрогнул, вспомнив накативший тогда приступ паники. Казалось – еще мгновение – и безмолвное нежелание духов подчиниться обернется против него, и тогда его ждет кошмар гораздо худший, чем был в Ночь Излома. Однако пронизывающий ужас, едва появившись, погас, сменившись ощущением чьего-то теплого присутствия. Словно бесплотные руки легли на его плечи, успокаивая, поддерживая... Умножая его силу. Он словно воочию увидел, как она, заструившись, подобно реке, дополнила его собственную, позволила не только выстоять – но и добиться беззвучного «Вот так нам нравится, братик. Такие правила мы примем».

Умывшись напоследок водой из Озера, Кныш вернулся к их с Туром стоянке. Охотник уютно устроился у маленького костерка, на котором жарилась заячья тушка, и, казалось, дремал, положив голову на согнутые руки. Шаги Внемлющего, однако, вернули его к реальности, и когда он заговорил, голос его, был, несмотря на поздний час, совершенно не сонным.

– Удалось?..

Кныш удивленно взглянул на него, замечая, как вопросительная интонация как-то сама собой перетекла в утвердительную.

– Видится, что да. Тебя это как будто не удивляет, – он сел рядом с охотником на траву.

– Хм... Мне виделось, что я могу слышать то, что они тебе говорили. Духи. «Такие правила мы примем». Тогда мне стало ясно, что все хорошо. Хотя, возможно, я просто заснул, и мне приснилось.

– Нет, не приснилось. Ты ведь и сам знаешь, что это не было сном, верно?

Тур отвел глаза.

– Пожалуй, да. Просто... Наверное, для меня этим восходом уже слишком всего случилось-случилось. Вот и пытаюсь себя убедить, что я все ж таки еще не полностью потерянный, – он усмехнулся, но улыбка вышла усталой и вымученной.

– Поешь, – предложил Кныш, кивая на как раз приготовившийся ужин. – Тебе нужно сейчас что-то совсем простое, привычное... По себе знаю. Это помогает... Вернуться, что ли. Найти опору.

– Вот уж не думал, что буду искать опору в зайце, – хмыкнул Тур, снимая тушку с огня. – Впрочем, ничего другого и не остается, пожалуй... – он помолчал, затем спросил – решительно, словно боясь, что не сможет закончить: – С тобой тоже так было? Так... Будто всю жизнь провел в темной пещере, и только теперь вышел на свет.

Внемлющий чуть пожал плечами, также принимаясь за еду.

– Не знаю. Я ведь был ребенком, когда встретил Величайшего. Я почти не помню, что было до этого. А когда он начал меня Звать, то берёг меня, не показывал слишком всего-всего. Я и его-то самого увидел только через несколько круговоротов после того, первого раза.

– Змея? – не понял Тур. – Ты же его спас?..

– Он не только змеем мог быть. Змей – это так... Это важно, конечно,– змеиное тело ведь ему подарила Мать-Земля. Но это для него было как... Ну, как если молодая тебе подарит одежду – красивую и все такое... Это тебе дорого, ты ее носишь... Но ты же – не одно и то же, что одежда...

– Да, я могу это увидеть, – кивнул Тур.

– Ну вот. Правда, облик, наверное, влиял на него. Когда он был в змеином теле – то и вел себя так же... Не совсем, конечно: я всегда видел, что он не просто какой-то ползун. Он думал, знал, что я хочу ему сказать, и сам отвечал мне... В моей голове. Не словами. Но и змеем он тогда тоже был.

– Как ты это видишь? – запутался сын вождя.

– Ну... Он охотился. Мог убить, того же зайца, например. И сожрать.

Змеиные клыки, на всю длину вонзающиеся в еще живую, бьющуюся плоть...

Тур вздрогнул, отгоняя образ из своего сна.