Следы на пути твоем (СИ) - "Arbiter Gaius" - Страница 34

— Если взять один скрупул корня мандрагоры от припадков и траву дубровки, растертую на дереве деревянным пестом от судорог…

Аптекарь перебил его, поморщившись:

— Мандрагору дают с водой, дубровку с вином. В чем их смешивать-то? Почему не дать каждую из этих трав отдельно?

— Давал, они на него почти не действуют.

— Мандрагора почти не действует?!

— Дидерик, я бы не пришел к тебе среди ночи, если бы мог разобраться сам. В том и хитрость. Дубровка обладает схожей с мандрагорой природой, они могли бы усилить друг друга.

— А ты уверен, что такая смесь не станет ядом? Тем более, если там малолетка. Я бы дягиля еще туда добавил, как противоядие. Помешать не помешает, а если у него из ушей полезут наши художества — так сдержит.

— Дягель тонизирует, — покачал головой Виллем. — А он и так сутками не спит.

— Тогда лакк, копытень и сок алойного дерева. Они умерят друг друга и уравновесят мандрагору с дубровкой.

Лекарь задумался, делая пометки на пергаменте.

— Пойдет, — наконец согласился он. — В чем смешивать?

— На воде. Винные пары и здоровому-то разум затуманят, а уж этому твоему… А к дубровке добавим ситник ароматный, он ее усилит, должно будет сработать и без вина.

Снова наступила тишина. Виллем задумчиво потер лоб.

— Добро, — наконец произнес он. — Сделаешь завтра с утра?

— Сделаю. Я бы и сейчас взялся, интересно, что за пойло получится — страсть как! Но боюсь с недосыпу чего перепутать.

— Давай дозировку примерную набросаю?

— Да ладно, домой иди. Сам на свежую голову посмотрю. Малый твой, небось, спит уже… Эй, а где он?!

Гвидо обнаружился у одного из шкафов в темном углу зала. Не спящим. Более того — с горящими глазами и таким восторженным выражением на лице — будто в рай заглянул.

— Ты что это, парень, так и прошастал тут, пока мы говорили? — снова заворчал мастер Дидерик. — Вот так потом и недосчитаешься…

— Он не вор, и ты прекрасно это знаешь, — ответил Виллем. — Да и что он может украсть, если не понимает ценности того, что у тебя там понаставлено?

— Ишь, заступничек! — вдруг снова фыркнул аптекарь. — За своих горой, да? Ладно, парень, шучу я. Так, для строгости.

— Снадобье, как сделаешь, им сразу пошли, хорошо? — говорил Виллем, выходя с хозяином и Гвидо в коридор. — Дом на левом берегу, почти у самой воды, он там единственный каменный, флюгер в виде петуха.

— Сделаю, не переживай. Счастливой дороги домой.

Он вновь зажег от свечи погасший факел лекаря и распрощался.

***

— Понравилось у мастера Дидерика?

Гвидо, шедший на шаг позади Виллема, услышав обращенный к нему вопрос, догнал его, пошел рядом, стараясь держаться поближе к пылающему факелу.

— Я в жизни не видел ничего красивее, мастер, — ответил он. — Все это… Я не знаю, как оно все называется, но… Это как будто ангелы сотворили, такие, как у него над входом. Это все нужно, чтобы готовить лекарства?

— Да, чтобы отмерять нужное количество веществ, обрабатывать их, смешивать… Я сам далеко не все знаю об этих его приспособлениях, — признался лекарь. — Потому и обращаюсь к нему, когда нужно приготовить что-то действительно сложное.

— Вы с мастером аптекарем все так подробно обсуждали… Я думал, вы просто скажете ему, что делать.

— Если бы я знал, что делать, я бы сам и сделал, — усмехнулся Виллем. — Нет, в том-то все и дело. Аптекарь должен и в медицине разбираться. Я прихожу, описываю ему случай, он предполагает, как в дальнейшем будет развиваться болезнь, и мы вместе продумываем состав лекарства.

— Но он сам не лечит больных?

— Нет. Лечат такие как я. Видишь, что получается. Я много знаю о лечении, но меньше о лекарствах. А провизоры — наоборот, все о лекарствах, но в практической медицине они слабее.

— Вы будто дополняете друг друга, — кивнул Гвидо. — Мастер?..

— Что?

— А… Как становятся аптекарем? Тоже едут в медицинскую школу, как вы в этот ваш… Ну где вас со стены еще хотели сбросить.

— Университет Монпелье. Нет, аптекари учатся как обычно в братстве: сначала становишься учеником, потом работником… Лет десять на все про все. Кстати говоря, братство у нас с ними одно и то же.

Гвидо промолчал, но по мечтательно-задумчивому выражению лица уловить направление его мыслей не составляло труда.

— Хочешь попробовать? — спустя какое-то время негромко спросил лекарь.

— А можно?!

Виллем улыбнулся мальчишеской горячности.

— Пока рано. Но как доживем, с Божьей помощью, до твоих четырнадцати — поговорим еще.

— Правда? И… Вы не были бы против, мастер?

— А почему я должен быть против?

Гвидо смутился.

— Не знаю… Я думал, вы захотите, чтобы я тоже был лекарем, как вы…

Виллем приостановился, пристально взглянул ему в глаза.

— Что именно отец рассказывал тебе о моей семье?

— Только, что вы были женаты и что вроде у вас сын был… Он сказал, что об остальном вы сами расскажете, когда захотите.

— И он был прав, — Виллем вздохнул. — Может, когда-нибудь и расскажу. Но как бы то ни было: я не настолько безумен, мальчик, чтобы пытаться сделать из тебя лекаря. Ты не переживешь и дня в Монпелье, Салерно или Париже. Да и не заметил я, чтобы мое ремесло тебя сильно привлекало. Вот с аптекарством — сразу видно — заинтересовало.

— Очень!.. — Гвидо несмело улыбнулся.

— Ну и прекрасно. Отец оставил тебе кое-какие деньги и дом, как ты знаешь. Но иметь возможность самому заработать себе на хлеб, — дорогого стоит. С аптекарством, при должной сноровке, ты сможешь справиться, даже будучи калекой. Так что, если не передумаешь, когда придет время, я поддержу тебя и, разумеется, оплачу твое обучение.

— Спасибо, мастер! И… Я не передумаю. Ни за что не передумаю.

Виллем молча кивнул, будто принимая к сведению это обещание, и повлек своего подопечного дальше по темным городским улицам.

***

Возвращение домой после долгого тяжелого дня приятно само по себе. Однако еще больше радует оно, если, едва переступив порог, ты ощущаешь густой аромат приготовленного ужина.

— Остыл уже, наверно, — вздохнул Гвидо, входя вслед за мастером в его жилище. — Хоть я и в очаг спрятал…

— Что это? — уточнил лекарь, чувствуя, как перед дивным ароматом даже смертельная усталость отходит на второй план.

— Подручный рулет, — Гвидо, едва дождавшись, пока опекун разожжет свечи, взял канделябр и поспешил на кухню к своему творению. — Я там у вас в кладовке муки немного нашел, она начинала отсыревать, надо было побыстрее использовать. Еще масло и яйца в погребе…

— Ты спускался в погреб?! — удивление лекаря продолжало нарастать. Он спешно омыл руки в рукомойнике и присоединился к подопечному на кухне.

— И выбирался из него тоже, — в глазах парня на мгновение вспыхнули озорные искорки, однако тут же погасли, и он погруснел. — Дома я тоже так делал, — пробормотал он, отворачиваясь. — У вас погреб почти такой же, как у нас…

«Тоскует, — подумалось Виллему. — Впрочем, удивительно, если бы это было не так».

— И что ты приготовил из этого всего? — спросил он, надеясь, что это отвлечет Гвидо от тягостных воспоминаний.

— Подручный рулет, — парень невесело усмехнулся. — Ну, это Марта его так называла. Просто на начинку идет все то, что под рукой. Из муки, яиц, масла и воды замешивается тесто, раскатывается в тонкий блин, сверху кладется все, до чего руки дотягиваются… Так Марта говорила. Потом сворачивается в трубку и ставится в очаг. Я взял грудинку, ее там мыши немного погрызли, но я обрезал. Еще порей и сыр[7].

— Ну ты даешь!.. — восхищенно протянул Виллем.— Что ж, давай попробуем, что получилось!

Ужин ожиданий не обманул, и довольно скоро лекарь, сыто вздохнув, откинулся на спинку скамьи.

— Я потрясен, — искренне проговорил он. — Правда, не ожидал от тебя такого. Твой отец говорил, что ты помогал Марте дома, но я не думал, что у тебя так здорово получается. Спасибо, ты и правда молодец.