Огонь (СИ) - Болотонь Елена - Страница 4

Колин задумалась, смотря куда-то поверх Ридерика. Альросский понимал: так она выплёскивает накопленную боль. И, помня о данном обещании, великодушно позволял обиженной девушке выговориться. Впрочем, не жалко. Колин сама выбрала судьбу, соглашаясь на все условия.

Пожалуй, единственный раз условия отбора оказались нарушены, когда он не встретился с Евой после церемонии с кубками, а сразу оставил любимую во дворце. Кто знает, как бы он повёл себя, сложись всё иначе? Хотя...

Нет. Поступил бы так же. С той самой секунды, поймав в тронном зале изумлённый внимательный взгляд, безотчётно понял, что никогда эту женщину не отпустит.

Тишина прервалась, вырывая дракона из мрачных раздумий.

— Так смотрели на меня вы. Когда-то. Принц покладист характером. А ещё он доказал преданность королю. Вдовец. — В глазах девушки загорелась надежда. — Я буду счастлива с ним.

Альросский невольно улыбнулся. И даже ощутил толику уважения. Совсем чуть-чуть. За то, что Колин многое поняла.

— Ты уж точно справишься, — тонко подметил Ридерик.— Тем более с моим подарком.

— Вы очень добры, — со смирением и благодарностью улыбнулась Колин. — Свобода, приданое, достойный муж. О чём ещё может мечтать девушка вроде меня?

— Дай руку, — поморщился Ридерик, уловив иронию в её голосе.

Дождался, когда нежные пальчики коснутся его ладони. Почти не удивился собственному равнодушию. Рядом стояла красивая женщина, но внутри него царил лёд. Он восхищался её красотой, но не испытывал ни любви, ни страсти. Крепко сжал тонкую кисть. Колин вдруг отскочила и ахнула от боли, выдёргивая руку. На её ладошке проявился нежным мерцанием голубой рунический знак.

— Что это, милорд?

— Руна. Поможет тебе в сложных ситуациях. Трижды. Но с каждым разом её сила будет слабеть. Поэтому будь осмотрительна, используя магию на необдуманные желания. Это твоя защита от обидчиков и моя поддержка.

— Милорд... — Колин прикусила губу и нахмурилась. — Вы... Вы так великодушны!

Девушка сделала к нему неуверенный шаг. Смятение на её лице, сожаление и даже раскаяние засветились в широко распахнутых глазах. Колин явно не ожидала, что откровения будут восприняты так спокойно.

Ридерик с усмешкой наблюдал за замешательством бывшей любимой.

— И вы не злитесь на меня? — недоверчиво уточнила она.

Альросский покачал головой и улыбнулся, глядя, как Колин протянула руки.

— Можно вас обнять, милорд?

— Можно.

Он раскрыл объятья, несильно прижал к себе девушку. Вдохнул сладковатый, давно знакомый запах её волос. Тонкий, даже нежный, но не такой, как у Евы. У любимой волосы пахли мягкой горечью редких цветов, растущих высоко в горах на его родине в Раниндаре. Каким образом Еве удалось смешать доступные ароматы, выбирая себе духи у дворцового парфюмера, что медовые искры вельеса, свежая прохлада и тёплая умиротворённость левды притягивали его и манили так, как дикую красную пчелу привлекают белые бутоны, цветущие лишь несколько дней в году?

— Будь счастлива.

— Благодарю вас, милорд. — Колин отстранилась, словно прочувствовав его внезапную холодность.— Я пойду?

— Иди, — отпустил её дракон.

Печаль ядовитой топью захлестнула Ридерика, пока он провожал Колин взглядом. Нет, на самом деле Альросский был рад за девушку. Счастливая улыбка, блеск в глазах не оставили его равнодушным. Оказывать милость так же приятно, как утверждать волю и власть. Только вот её радость разительно контрастировала с горечью его вынужденного одиночества, а язвительные слова, сказанные ранее, магическим клеймом легли на сердце, причиняя боль.

Пусть рыжая бестия не знала тонкостей переходов между мирами и всех способностей Ледяного дракона, у неё получилось зацепить его и всколыхнуть подавляемые тёмные чувства. Воспоминания о Еве подстегнули Альросского, словно вентайрская плеть. Её перевитые полоски из тонко выделанной кожи мёртвого дракона во время наказания вызывали у жертвы не только физические, но и адские душевные страдания.

Ридерик снова поднялся в мастерскую. Там, в просторном зале с поделками и рисунками, хранившими прикосновения и частички души Евы, он был ближе к любимой. Дракон подошёл к резному столику расположенному недалеко от окна, взял красный камень с недорисованной жар-птицей.

— Ну что ж ты... Снежинка моя... Не скучаешь... Не думаешь обо мне... — с горечью произнёс Ридерик, крепче сжав поделку. — Неужели так уверена, что сможешь избавиться от меня?

Видимо, уверена... А любила ли? Стал ли он ей дороже, чем вот эти бессмысленные игрушки? Чем тот шелудивый пёс, место которому — на кладбище? Альросский даже скривился, представив радостную Еву в объятьях другого. Желание смести всё со стола, разгромить мастерскую усилилось, камень уже больно впивался в ладонь.

— Милорд...

Тихий женский голос за спиной заставил его на миг вскинуть брови от удивления. Алиа. А ей-то что нужно здесь?

Страстный порыв девушки и просьбу не выдавать её замуж, не отлучать от себя, Ридерик помнил до сих пор. Как и то, что стремление утешить Алиа вылилось в бегство Евы. Скромная эдерейская фиалка не спешила покидать дворец, но и не надоедала присутствием. Он тоже не гнал «любимую». Честно говоря, попросту о ней забыл.

Дракон развернулся и... опешил. Так и встал ледяной глыбой, глядя на девушку, одетую в полупрозрачную кисейную накидку, едва скрывавшую нежные прелести. Сквозь ткань просвечивались тёмные маковки небольших грудей, чуть выступающий округлый животик. Взгляд невольно скользнул ниже, к тёмному треугольнику, и вернулся к светлым глазам, обжигающим неприкрытой решимостью. Скромности в них не осталось и следа.

— Зачем ты здесь?

Голос предательски прозвучал глуше и сдавленней, чем обычно. Дракон прищурился. Волосы... Причёска! Вдруг Альросский понял, что не так. Алиа осветлила волосы и заплела их в косу как Ева, став неуловимо похожей на неё.

— Милорд скучает, — с мягкой улыбкой произнесла девушка. — Любимая обязана делать всё зависящее от неё, чтобы его осчастливить.

Босая Алиа вошла в мастерскую, и только тогда Ридерик увидел оставшуюся лежать на полу плотную меховую шубку. Усмехнулся, пристально наблюдая, как соблазнительно покачиваются бёдра девушки в лёгкой грациозной походке. Вот Алиа сделала несколько последних шагов и остановилась напротив. Изысканный горьковатый шлейф духов коснулся его, и Альросский замер.

Притягательный, почти забытый аромат женщины, растопившей лёд сердца дракона, взвинтил до апогея чувства, заставив кровь забурлить от страсти. Горячая жгучая лава заструилась по жилам. Как же он соскучился по ней... Очень соскучился.

Шагнул, приближаясь к девушке, привлёк к себе тонкий стан. Наклонился, касаясь бархатной щеки губами. Вдохнул запах и замер, наслаждаясь оттенками очарования и пробуждённой чувственности. Несравненна. Превосходна. Совершенна. Ева. Не девушка, стоящая перед ним.

— До сих пор не могу забыть ваши слова, — страстно шепнула Алиа. — В ту самую, нашу, ночь...

Ридерик сжал челюсти, когда в памяти всплыли минуты близости. Уж лучше бы молчала. Заблуждаться было приятней, думая, что любимая с ним. А так... Он даже не помнил, в чём Алиа встретила его в покоях. И что говорил ей тогда. Нёс, наверное, как всегда что-то ласковое, ничего не значащее. Влюблённые дурочки так падки на нежные слова... Ему вообще было безразлично, с кем проводить ту ночь. Любая, первой подавшая кубок, оказалась бы в его постели.

Сам не заметил, как задышал чаще, напрягся, раздражаясь от присутствия нелюбимой.

— Не ругайте свою малышку, господин. Умоляю, — голос девушки дрогнул. — Мне так хочется быть похожей на неё. Стать ей. Хотя бы на мгновение. Понять, кого вы полюбили... Облегчить вашу боль.

Она очень чутко улавливала его настроение. Ридерик порывисто отстранился.

— Вот как? — Он схватил Алиа за руку и потащил к столику с кисточками и красками.— Ей хочешь быть?

— Господин? — нахмурилась девушка, покусывая губу. — Что вы задумали?