Сияние черной звезды (СИ) - Звездная Елена - Страница 49

На красивом холодном лице едва заметной тенью промелькнула улыбка, и кесарь, пристально глядя на меня, произнес:

— Я вижу тебе лучше, нежная моя.

— Значительно, мой кесарь, — учтиво ответила я.

И не сумела задать следующий вопрос. Хотела, хотела настолько, что перехватывало дыхание, потому что понимала, что сделаю это с разрешения кесаря, или же без него, но в любом случае — сделаю. И все же, создавшиеся между нами отношения требовали соблюдения условностей, и потому я была вынуждена уведомить:

— Я хочу встретиться с Динаром.

Кесарь усмехнулся, откинулся на спинку кресла, и поигрывая кристаллом, который создал над затянутой в белые перчатки ладонью, язвительно поинтересовался:

— Даже учитывая то, что даллариец практически старик?

— Ой, кто бы говорил! — воскликнула я.

Глаза пресветлого императора Эррадараса опасливо сузились, но он не став комментировать мои слова, продолжил:

— Встретиться с человеком, который был женат на твоей сестре?

— Сказал тот, кто мне в глаза заявил, что моя бабушка была очень неплоха в постели, — как-то после обморока у меня прибавилось язвительности, даже не ожидала.

Но решив, что конфликт в данный момент мне вовсе не нужен, я все же сдержалась, и вежливо, с оттенком просьбы в голосе, произнесла:

— Я хочу встретиться с Динаром.

Кесарь не отреагировал, лишь нечеловеческие глаза медленно сузились, медленно и угрожающе. Вскинув подбородок, с вызовом посмотрела на супруга и императора. Несколько секунд, несколько долгих секунд и холодное:

— Я распоряжусь, чтобы его сопроводили на остров.

Вздрогнула, менее всего ожидая такого ответа. Темное тревожное чувство заставило затаить дыхание, но я не стала спрашивать.

Учтиво склоненная голова кесаря.

Моя нервная улыбка.

Кристалл самоуничтожился, вернув однородность окружающему пространству.

Судорожно выдохнув, я повернулась к глазу, задумчиво висящему у окна, и спросила:

— Ты можешь закрыть мои мысли от кесаря?

Мир ответил печальным и кратким:

«Нет».

Поднялась, дерганным движением, подошла к окну, с удивлением поняла, что уже практически рассвет, но работы продолжаются и в основном силами огромных лысых гномов. И судя по тому, что они привезли с собой наковальни, меха для раздува пламени, и прочие инструменты — их работу оплатили, и я даже знаю кто.

— Сатарэн, а ты сможешь сообщить, когда кесарь покинет собственно тебя? — все так же глядя за окно, спросила я.

«Да», — пришел несколько напряженный ответ.

Кивнула с мрачным удовлетворением. И постаралась не думать о том, каким образом кесарь собирается распоряжаться тем, кем, насколько мне известно, и насколько я надеюсь — не владеет. Территории орков закрыты даже для Араэдена, и маги там, не чета элларам — все же есть разница между тем, кому триста лет и теми, кому по три тысячи!

«Я распоряжусь, чтобы его сопроводили на остров»…

Как интересно? Просто до крайности интересно, что же я пропустила, скрывшись на Свободных островах?! И у кого я могу это узнать?

В следующее мгновение я подошла к столу, достала еще один кристалл из россыпи ему подобных в шкатулке, разместила на открытой ладони и произнесла:

— Къяр.

Кристалл увеличился, преломляя пространство, и через мгновение на меня взглянули багрово-черные глаза принца Ночного Ужаса.

— Катрина, рад видеть, — произнес он, приветственно полусклонив голову, но при этом, не отрывая от меня взгляда, что выглядело крайне непристойно.

Могла бы не отреагировать, но каковы шансы, что в этом случае темный осознает насколько важен этот разговор для меня? Демонстрировать собственную уязвимость было бы глупо. И я ступила на тонкий лед, на лезвие ножа, на самый край пропасти — метафор можно было бы подобрать множество, но все они отражали ситуацию превосходно, потому что один неверный шаг и Акъяр поймет то, что понимать темному не следует. Это кесарь Динара не тронет, вероятно решив, что мои чувства в данном случае подостыли, как и чувства бывшего правителя Далларии, а вот Къяр убьет Динара едва лишь заподозрит в нем соперника.

— Я бы попросила… — холодно потребовала, царственно усаживаясь на стул.

Это с кесарем я могла разговаривать сидя на кровати, а данный принц совершенно иная категория.

Акъяр понял, что истинно темная наглость в данном случае неприемлима, поклонился, на сей раз опустив взгляд, как и требовалось, и, отбросив фамильярность, холодно спросил:

— Чем могу быть полезен?

Вежливо улыбнувшись, начала издалека:

— Вам не составит труда ввести меня в курс дела с проникновением высших в наш мир?

Къяр несколько удивленно приподнял бровь, и вопрос «Почему бы вам не спросить у мужа?» практически читался в его взгляде, но учитывая, что целью темного с непонятно чего в принципе, было мое завоевание, он решил, что любой разговор со мной будет вполне полезен. А потому, откинувшись на спинку кресла выполненного из черного дерева, и обитого алым бархатом, принц Ночного Ужаса начал собственно вводить в курс дела:

— В данный момент нам удалось полностью блокировать Тэнетр от вторжений.

Что? Какого дохлого гоблина, начали с защиты территорий темных? А как же Эррадарас? Территории гномов? Песчанных демонов? Драконов? Да чтоб вас! Чем кесарь вообще думал?

Но внешне я лишь улыбнулась, вполне одобрительно, и очень мягко поинтересовалась:

— Только Тэнетр?

Къяр учтиво кивнул, и пояснил:

— Думаю вам уже известно, что Светочи при переносе в мир ориентируются сразу на наиболее сильных магов. Это довольно успешная стратегия — Светочи практически неуязвимы, способны ограждать себя защитным контуром, и самое главное — обладают магией построения межмирных пространственных переходов. Переход открывается для агнаров — сильнейших из высших, тех с кем ни мне, ни Араэдену лучше не встречаться в принципе — эти раздавят и не заметят.

Как интересно.

— То есть Светочи переносятся поближе к сильным магам, чтобы явившиеся через открытый ими проход высшие-из-высших сходу убили сильнейших магов этого мира, лишив тем самым народ даже призрачного шанса на противостояние? — уточнила я.

Темный принц улыбнулся и произнес:

— Вы поняли совершенно верно.

— Хорошая стратегия, с этим не поспоришь, — была вынуждена признать я.

Но собственно тогда возникают вопросы — почему блокировали только Тэнетр? Ведь сильные маги есть и в Эррадарасе и насколько я понимаю у орков тоже.

Спрашивать не пришлось, Акъяр, задумчиво пропустив темную, упавшую на его плечо прядь между пальцами, продолжил:

— Мы приняли решение заблокировать Тэнетр по причине того, что на темной стороне дать отпор Светочам, как оказалось, способен лишь я.

Помолчал и добавил:

— А допустить гибель еще одного принца мы не можем себе позволить.

Удивленно взглянула на него. Къяр улыбнулся моему удивлению, откинул голову назад, уперевшись в спинку кресла, и… и из-за него начало появляться что-то чудовищное. Действительно чудовищное. Ужасающий, черный, с неровными острыми клыками оскал… просто ужас. Натуральный ужас!

— Идеальное владение собственными эмоциями, — с нескрываемым восхищением произнес Къяр, пристально и явным удовольствием глядя на меня. — Все женщины из тех, кому доводилось видеть мою силу, обыкновенно теряли сознание, наиболее выдержанные бросались прочь со всех ног. Вы невероятно сдержанны, Катрин.

Я могла бы поспорить с этим утверждением, но не стала, спросив прямо:

— Что вы пытаетесь сказать мне этой демонстрацией вашей силы?

Усмехнувшись, принц протянул руку, и Ужас, многократно уменьшившись, но оставаясь столь, же ужасающим, разместился на ладони хозяина, словно окруженный темным дымком череп какого-то жуткого монстра.

— Я хотел сказать, — переведя взгляд со своего Ужаса на меня, медленно проговорил Къяр, — что убийство темного принца, спускает с поводка его силу. Силу, для которой жизнь владельца приоритетна. А мы, находясь на грани выживания, способны выпивать жизнь. Наша сила так же. Именно поэтому тьма, при нахождении владельца на грани, становится смертельно опасна для всех — она отбирает жизни, ради выживания своего носителя.