Наощупь (СИ) - Резник Юлия - Страница 25

— Тихо, бесценная, тихо… Сегодня обойдемся без магии, да?

— Нет… — хнычу, качая его в колыбели своих бедер. Извиваюсь, трусь о Степана, как кошка, сжимаю его твердость в себе. Я кончила, но мне мало! Мне не хватает! Не хватает полета…

— Шшш…

— Сделай так, как было… Пожалуйста, Стёпа…

Я почти злюсь! Я не могу понять, что произошло, и почему мне этого так ничтожно мало. К тому же он сам не кончил! Ощущая мое недоумение, Степан подчиняется. Не выходя из меня, разворачивается на сто восемьдесят градусов. Жестко толкается еще несколько раз и под мой негодующий стон покидает тесный плен моего тела. Я хнычу, но образовавшуюся у меня внутри пустоту практически сразу же заполняют его сложенные вместе пальцы. Еще секунду спустя к их смелым ласкам подключаются губы и язык. Степан таранит меня изнутри и снаружи, но все не то! Я понимаю, что не так далеко не сразу. А после, мысленно отругав себя, хватаю ртом его сочащуюся смазкой головку. Степан рычит, эта вибрация проходит через мой клитор и ударяет в мозг. Набрасываюсь на него, как оголодавшая. Жадно, порой давясь, но не утрачивая энтузиазма.

— Не торопись, позволь себе насладиться. Прислушайся к себе… — сипит он, прижавшись лбом к внутренней стороне моего подрагивающего от напряжения бедра.

Я подчиняюсь. Залипаю на том, что Степан делает и как… Как он неспешно и со вкусом меня ласкает. Невольно подхватываю его ритм, следую за ним, полностью погружаясь в эту сладкую размеренность. Мне мало кислорода. Я как будто впадаю в транс. Внутри меня рождается то самое чувство бескрайнего счастья. Наши границы стираются. Мы вместе — вселенная, пульсацию которой я ощущаю. Вот, к чему я так долго стремилась… К чувству невозможно прекрасной неги, к безграничному удовольствию единения с ним.

Я не знаю, как долго это все продолжается. Я почти теряю сознание, когда Степан выплескивается мне в рот, но в тот самый момент и я дохожу до точки.

Происходящее должно было меня утомить, однако, напротив, я ощущаю небывалый прилив сил. Словно во мне ключом бьет живительный источник энергии. Вспоминаю слова Степана о том, что это он меня подпитывает. И мне становится страшно. Что, если своей настойчивостью я ему навредила? Ведь была же какая-то причина, по которой он решил ограничиться обычным сексом? Наверняка была…

— Извини меня, — шепчу, когда эмоции от происходящего отступают.

— За что? — искренне недоумевает Степан.

— За то, что настояла… Я не хочу высасывать из тебя все соки, я… — замолкаю, понимая двусмысленность сказанного, но не смеюсь в ответ на его тихий смех.

— А мне понравилось. Я бы не отказался повторить… — жарко шепчет мне в ухо Стёпа и плотно прижимается пахом к моей попке, тем самым давая понять, что и правда не шутит. Мои страхи чуть отступают.

— Тебе правда нравится… секс со мной? Тебя все устраивает?

Сама не знаю, почему меня снова окутывает неуверенность. Я ведь чувствую, как Степану со мной хорошо. Иногда мне вообще кажется, что я ощущаю весь спектр его эмоций. Но это так… ненормально, что ли… что я сама себе не верю.

— Абсолютно. Ты моя женщина, с тобой мне нравится абсолютно все.

Осторожно высвобождаюсь из Стёпиных рук. Подхватываю развешенную на ветках одежду.

— Ты мне не веришь?

— Я… верю. Просто… Саша… — Господи! Я не знаю, как это сказать, и вообще стоит ли говорить об этом.

— Просто Саша? — вскидывает бровь Степан и тоже встает с подстилки.

— Саша говорил, что я слишком большая… там… Господи, прости, это мерзко обсуждать… Я понимаю… Прости, пожалуйста, прости! — тут же иду на попятный. Мне стыдно почти до слез.

— Тебе не за что просить прощения, — отрезает Степан. — Не твоя вина в том, что неумелый заяц полез на кобылу.

— Кобылу? — я настолько ошарашена его ответом, что вмиг забываю обо всем. В том числе и о своем недавнем стеснении.

Степан вздыхает и, ничуть не сердясь, терпеливо объясняет:

— Залогом счастливого существования и духовного единства в паре является сексуальная совместимость партнеров. В Камасутре Ананге-ранге и других древневосточных трактатах о любви очень много говорится о совместимости различных женских и мужских типов. Авторы этих трактатов весьма откровенно рассуждают о размерах мужских и женских половых органов. Совместимость между мужчиной и женщиной во многом определяется совместимостью данных размеров. Но особенно принципиальным этот вопрос становится в случаях, когда своим лингамом, то бишь пенисом, мужчина так и не научился пользоваться.

Степан хмурит брови, а мне почему-то становится смешно.

— Последнее тоже написано в древневосточных трактатах?

— Нет, это я уже от себя добавил.

Никогда не видела его таким… Раньше мне казалось, что Степана невозможно вывести из себя. Но сейчас он совершенно определенно ревнует. О Боги… Он ревнует меня!

— Так что там с размерами? — отгоняю прочь ненужную радость.

— Ты, правда, хочешь об этом поговорить?

— Ну, интересно же… — шутливо оправдываюсь, ощущая, что градус настроения снова зашкаливает.

— Камасутра выделяет три основных женских типа в зависимости от размера половых органов. Газель, кобыла и слониха.

— Видимо, градация идет по возрастающей? — хихикаю я.

— Ты правильно понимаешь, — косится на меня Степан.

— А у мужчин эээ… кого выделяют?

— Зайца, быка и коня. Совпадение размеров как раз и обеспечивает гармонию в интимной жизни.

— Никогда не думала, что это настолько важно. Выходит, врут, когда говорят, что не в размере дело? — интересуюсь с умным видом, как если бы мы обсуждали какую-то новую сверхважную научную теорию, но смех в голосе, по-моему, выдает меня с головой.

— Человек — существо сложное, и одними размерами половых органов его трудно удовлетворить. Если твое сердце не лежит к партнеру, то никакая физическая совместимость не поможет. Точно так же, как ее отсутствие не встанет на пути у истинных чувств. На этот случай та же Камасутра предлагает использовать позиции «баланса и равновесия»

Откашливаюсь:

— А мы… мы подходим друг другу?

— А ты не чувствуешь? — отвечает вопросом на вопрос. Что ж… Он имеет право.

— Мне с тобой лучше, чем когда либо в жизни, — ничего не тая, признаюсь в самом сокровенном.

— Вот и хорошо, моя бесценная… Вот и хорошо.

Степан целует меня. Жарко, сладко, как он один умеет. И все остальное становится неважным.

— Кобыла и бык. Хорошая пара, — некоторое время спустя шепчет мне Степа на ухо.

— Что?

— Ты — кобыла, я — бык. Идеальное совпадение.

Я стряхиваю с себя морок желания и с трудом понимаю — Степан шутит, как и я совсем недавно.

— Бык — второй. Хм…

— И что это «хм» означает?

— Что у третьего, как, бишь, его?

— Коня.

— Вот-вот! Коня! Больший размер, чем у быка?

— Это ж надо, какая ты наблюдательная! — притворно восхищается Степан, но его плечи под моими ладонями мелко-мелко подрагивают, он, как и я, еле сдерживает смех.

— Хм… И каков же размер половых органов у… ээээ… коня?

— Двадцать пять сантиметров. Мне до такого еще далеко.

— Серьезно? Ты думаешь, у тебя меньше?

Широкая, до ушей, улыбка обнажает его крепкие белые зубы. Испуганный смешок слетает с моих губ, ему вторит раскатистый смех Степана. Он льется над рекой, поднимается ввысь над деревьями, подхваченный ветром, несется вдаль. Мне легко, мне так невозможно легко!

— Я люблю тебя.

О Боже! О, Боже мой! Я это сказала! Я это действительно произнесла! Поверить не могу! Смех замирает на губах. Тишина становится оглушительной. В ней так отчетливо слышен стук! Так стучит наше сердце?

— Таня, Танечка…

И вместе с именем в унисон. Тук… тук-тук. Огромное сердце. Одно на двоих. Открываю глаза, только когда его загорелые руки обхватывают мои пылающие скулы. Когда они хаотично и как-то нескладно начинают меня поглаживать. Будто бы мой Степан в этот самый момент не в силах совладать со своими чувствами. Его пальцы надавливают мне на глаза, из которых почему-то хлынули слезы. Он осторожно их растирает. Гладит меня по голове, путаясь в моих взмокших растрепанных волосах, касается пульса на шее и жадно водит по припухшим от поцелуев губам.