Я твой хозяин! (СИ) - Амарант Кристина - Страница 24

— Нет, нет, — бормотала она, не желая уступать.

Сначала Андрос, потом его секретарь. Дальше кто? Дворецкий? Или помощник конюха?

Но тело во власти инстинкта не хотело бороться. Этот самец был слабее, хуже того, другого. Но он тоже был демоном, желал ее и имел возможность, а значит и право воспользоваться ею. По крови растекалось привычное предвкушение и собачья рабская покорность.

Он распахнул на ней пеньюар, прижался губами к груди, больно укусил за сосок и навалился сверху на трепещущее от желания тело.

— Я не хочу!

— Врешь! — прорычал он, одной рукой тиская грудь, а второй пытаясь разобраться с пуговицами на ширинке. — Всегда хотел засадить тебе, сучка. Гордая, да? Я для тебя недостаточно хорош?

Он приподнялся над ней и с размаху отвесил пощечину. Наама ахнула и схватилась рукой за щеку.

Ей приходилось терпеть куда более болезненные побои. Например, после ареста. Или укусы плети Андроса в тот раз, когда он применил ее в полную силу после покушения. Но отчего-то именно этот полный презрения удар по лицу, призванный унизить, указать ей ее место, поразил и шокировал демоницу настолько, что заставил забыть об инстинкте, велевшем раздвинуть ноги перед любым мужчиной.

Она ударила в ответ, целя коленом насильнику между ног. И попала. Карро взвыл и скорчился, прижимая ладонь к низу живота. Наама дернулась в попытке выбраться из-под его тела, уйти, пока демон не пришел в себя и не отыгрался на ней.

Сначала никак не получалось — Карро всем весом давил на ноги и бедра. А затем вдруг резко стало легко, словно тело мужчины воспарило над кроватью. Над головой послышалось знакомое яростное рычание. Наама вскинула голову и увидела Андроса. Тот стоял над кроватью, легко удерживая Карро на весу и душил его. На лице демона читалась такая же невозможная, дикая ярость, как в тот раз, когда он понял, что Наама хотела отравить его.

Воспоминание разбудило тот давний страх, пробившись даже сквозь одурманенное гоном сознание. Наама перекатилась на другую сторону кровати, кувырнулась на пол в стремлении уйти как можно дальше от обезумевшего чудовища.

— Убью! — проревел Андрос.

Карро прохрипел что-то в ответ. И словно взорвался в руках Андроса изнутри, обретая истинную демоническую форму.

Но Наама этого уже не видела. Не видела, как два огромных, крылатых и хвостатых монстра дерутся, полосуя друг друга когтями и зубами, как разносят зеркала, мебель, люстру. Как взлетают и падают на пол, вгрызаясь друг в друга и урча от ненависти. В первобытном, животном инстинкте уничтожить, порвать соперника и овладеть самкой.

Не видела, потому что пулей добравшись до двери, выскочила в другую комнату, забившись в самый дальний угол, за диван с резными ножками. Съежилась, спряталась, охватив себя ладонями за обнаженные плечи. По телу прокатывалась крупная нервная дрожь, взгляд неотступно следил за дверным проемом. Всякий раз, когда из-за стены доносился особенно громкий грохот или рев, она вздрагивала и инстинктивно взывала к отсеченной сущности демона. Бессмысленно, безнадежно, но слишком страшно это было — оставаться в слабом человеческом теле — нагом, беззащитном, лишенном когтей и чешуи.

Бесплодные попытки. Отрезанную половину души не пришьешь заново.

Звуки сражения за стеной то затихали, то возобновлялись с прежней силой и страх медленно отступал. Наама поерзала и вдруг поняла, что ей неудобно. Она сидела на чем-то небольшом, но твердом. И это что-то болезненно впивалось в ягодицы.

Приподнявшись, Наама пошарила рукой и извлекла из под себя небольшой кинжал упакованный в неброские ножны. Глаза демоницы изумленно расширились. Она бросила опасливый взгляд на дверь, за которой еще раздавались звуки сражения, снова перевела на свою находку.

Откуда это здесь? Неужели Андрос специально подкинул, чтобы испытать ее?

Наама потянула за рукоять, обнажила полированную сталь, густо покрытую полупрозрачной вязкой мазью. В ноздри ударил гнилостный запах с тонкой ноткой миндаля.

Это же…

Она бросила еще один опасливый неверящий взгляд на дверной проем и вдруг поняла, что звуки сражения уже минуту как затихли. В покоях стояла оглушительная по сравнению с недавней какофонией тишина.

Демоница снова склонилась над сталью, вдохнула запах. Ошибки быть не могло. «Белая смерть». Нейротоксин, самый убийственный и быстрый среди известных в империи. С таким оружием не обязательно бить в сердце, достаточно слегка оцарапать, чтобы яд проник в кровь…

Наама медленно поднялась, сжимая в руках кинжал. Сделала неуверенный шаг в сторону спальни. Оттуда не доносилось ни звука. Может ли оказаться так, что ди Небиросы просто поубивали друг друга, сражаясь за право обладать ее телом?

Разум подсказывал — вряд ли. Демоническая сущность Андроса была зверски сильной. Среди ныне живущих демонов вызов ему мог бросить разве что сам император.

Значит, он жив. Возможно, ранен, без сознания.

Ежась и стискивая побелевшими пальцами рукоять оружия, она подобралась к двери. Перед глазами раскинулось жуткое зрелище полностью разгромленной комнаты. Не осталось ни единого целого предмета меблировки. Поломанная в щепки мебель, разнесенные в мелкую стеклянную крошку зеркала и хрусталь усеивали ковер. Стену напротив прочертили наискось шесть глубоких борозд, обои висели клочьями, в разрывах проглядывала серая штукатурка.

В дальнем углу под потолком начинался кровавый след, который тянулся к низу. На другом конце следа в луже крови лежал Карро ди Небирос с разорванной глоткой. Сломанное крыло торчало под неестественным углом, разорванные перепонки клочьями висели на костях.

А в самом центре на ковре, зажимая рукой рваную рану в животе, уже в человеческом обличие лежал Андрос.

Глаза ещё обшаривали комнату, словно пытаясь оценить размер нанесенного урона, а сознание уже отметило, что в отличие от своего секретаря Андрос жив. Демоны не умирают от подобных травм. Пара дней на восстановление с регенератором. Да и без регенератора хватит пары недель, чтобы рана затянулась, не оставив даже шрама.

Демон на полу шевельнулся и в упор взглянул на нее снизу вверх. Наама вздрогнула, поняв, что все это время он был в сознании.

— На-а-ама, — прохрипел он.

— Да, это я, — откликнулась она.

Дурман, вызванный гоном, словно покинул ее сознание под воздействием сильнейших эмоций и проснувшихся воспоминаний. Она снова вспомнила разгромленную комнату, себя привязанную к кровати, полыхающие от плети ягодицы, тяжесть навалившегося сзади тела и разрывающую боль от проникновения сзади.

И лежавший на полу мужчина был виноват в этой боли, этом крайнем унижении, ночных кошмарах, от которых она до сих пор иногда просыпалась с криками. Он был виноват во всем. Отобрал силу, гордость, право решать, даже самоуважение. Все присвоил, взял против ее воли…

— Время умирать, ди Небирос, — сказала Наама, обнажая кинжал.

— Вот как? — его губы скривились в горькой усмешке. — Значит, не простила?

Под пронзительным, словно прожигающим насквозь взглядом, она заколебалась.

В памяти всплыли последние недели. Его поцелуи — обжигающие и сладкие, как горячий глинтвейн. Ласки — то грубоватые, то нежные. Признание, похожее на белый флаг, выброшенный проигравшей стороной. Андрос так долго и яростно добивался абсолютной власти над ее телом и душой, но ни разу не воспользовался ею, когда получил. Напротив — вручил в ответ власть над собой, в знак то ли поражения, то ли высшего доверия.

Некстати подумалось: убив ди Небироса, она убьет и себя. Раба, поднявшего руку на хозяина, ждет смерть.

Демон заметил ее нерешительность и на властном породистом лице снова вспыхнула надежда.

— Не делай этого. Я люблю тебя. Тебя, ведьма… Только тебя.

Он говорил и говорил, не отрывая от нее взгляда. Ловил мельчайшие оттенки выражения лица. Наама всхлипнула. В груди что-то рвалось, было больно от того, что его слова — правда. От того, что он действительно любит ее, любил всегда, с первой встречи. Неправильно, жестоко и жадно, с желанием обладать, подчинить или уничтожить. Любил, как умел.