Никакого зла (СИ) - Сакрытина Мария - Страница 75

   - И не принято отдавать дочь в жёны бывшему Тёмному Властелину, - спокойно добавляет Дамиан, и я вздыхаю.

   - Дами, ну что ты, все уже забыли...

   - Но я помню. - Дамиан очищает засыпанные землёй цветы ближайшего кустика. - Твоя мать против?

   - О, не вспоминай!

   Дамиан молча кивает и отворачивается.

   - Ты тут ни при чём, она просто считает, что я должна вернуться в Сады...

   - Я тоже так считаю.

   - Чтобы жить там в красивой золотой клетке? Нет уж, спасибо. Дамиан, ты знаешь, как она убеждала меня в первый раз? Помочь герою, я имею в виду. Она меня связала, сунула кляп и го-во-ри-ла! Часа два!

   Дамиан оборачивается и окидывает меня внимательным взглядом.

   - Не могу не заметить, что её метод убеждения, когда это касается тебя, видится мне очень действенным.

   - Дами. Если ты попробуешь хотя бы раз меня связать и тем самым в чём-то убедить, я сбегу от тебя к папе, но до этого пожалуюсь моей крёстной ведьме. Ты помнишь мою крёстную ведьму?

   Дамиан делает страшное лицо - словно испугался. Потом смеётся.

   - Убеждать тебя бесполезно, Виола. Истину нужно сунуть тебе под нос, тогда ты, быть может, решишь изменить своё твёрдое, поистине алмазное мнение. Мне кажется, вы с твоей матушкой в этом похожи.

   - Даже думать об этом не хочу, - отмахиваюсь я.

   - Вот видишь. А если бы она была здесь и произнесла те же слова ты, быть может, и изменила бы свою точку зрения. - Дамиан усмехается. - Быть может.

   - И что? Тебе это не нравится? Да?

   Он ловит мою руку и целует пальцы - долго, мягко. Тепло.

   - Безумно нравится!

   Вечером Ромион даёт бал. «Да так, маленький приём по случаю того, что мы все здесь собрались», - говорит он. А Дамиан потом шепчет мне на ухо - во время посещения паука-портного: «Братец просто решил заключить под шумок парочку союзов». Ну да, а мы из-за этого страдаем: я в платье с таким длинным и тяжёлым шлейфом, что школьная сумка, честное слово, легче, вынуждена танцевать.

   - Почему ты хмуришься, фея? - улыбается Ромион, по праву хозяина открывая бал, и опять же по праву хозяина выбрав любую партнёршу.

   - Ты точно хочешь это знать? - Все силы уходят на то, чтобы не запутаться в неудобном подоле.

   Ромион улыбается мне, а заодно и всему залу, а также маме, которая точно была уверена, что первый танец будет её. Она и все остальные.

   - Лиса я оценил. Особенно мне фиалковый венок на нём понравился, - ещё шире улыбается Ромион.

   - Я подумала, что так он выглядит красивее.

   - Несомненно, моя леди. Между прочим, у меня для тебя подарок... Ну не надо так закатывать глаза, моя дорогая фея, это неприлично.

   - Ещё раз назовёшь меня феей - врежу.

   - Виола, ну какая леди так разговаривает?.. А подарок ты получишь после пира. Тебе понравится, уверяю.

   От его тона у меня мурашки бегут по спине. Сбежать, что ли, с пира?

   - Удачи, - улыбается Ромион, когда танец заканчивается, и целует мне руку.

   Я отворачиваюсь, даже не утруждая себя церемониальным поклонном... И оказываюсь лицом к лицу с расколдованными аристократами Сиерны. Где-то я уже видела подобную сцену...

   Потом они буквально наперегонки бросаются просить меня о танце, а я думаю, что если сейчас сбегу - как в прошлый раз, оставляя по пути детали туалета - то это будет не просто унизительно... Это будет катастрофа!

   Но меня спасают.

   Чёрные щупальца захлёстываются вокруг шеи ближайшего ко мне «поклонника», потом следующего... И ещё, и ещё...

   - Моя леди, - Дамиан спокойно проходит по образовавшемуся «живому коридору» и кланяется мне. - Вы позволите?

   - Да!

   Он выводит меня на середину зала, где уже танцуют Ромион с мамой. Мама старательно меня игнорирует, Ромион улыбается.

   - Ты наконец-то меня пригласил, - шепчу я.

   Дамиан поднимает брови.

   - Виола, если мне не изменяет память, мы уже танцевали однажды...

   - Ты прекрасно понимаешь, о чём я.

   Он усмехается и, пренебрегая этикетом, целует меня в щёку. Потом кидает взгляд поверх моего плеча.

   - Как думаешь, если я посажу рядом с тобой духа из Астрала, эти надоедливые глупцы оставят тебя в покое?

   - Вряд ли. Они пойдут убивать духа.

   - Духа невозможно убить.

   - Значит, изгонят к концу бала, - усмехаюсь я. - А что, Дами, ты ревнуешь?

   Он смеётся и кружит меня.

   - Тогда, пожалуй, я поцелую тебя, как можно и следует жениху, чтобы они поняли, чья ты. И да, Виола, я ревную.

   - Я люблю тебя, - вырывается у меня.

   А он меня целует. Так, как можно и следует жениху - крепко и долго. После, к концу бала, насколько я знаю, Дамиана вызывают по крайней мере на десять дуэлей, а Ромион потом повторно просит брата расколдовать каменные статуи. Но это потом...

   А пока нас ждёт пир, а после него - подарок короля Сиерны. Ромион сам его объявляет, улыбаясь до ушей. «Дар в честь моей почётной гостьи», - и кланяется мне.

   У меня подслащенный ромашковый чай идёт не в то горло, и я пропускаю тот момент, когда перед столами появляется целый оркестр, а потом и хор. И смутно знакомый мне лысый толстяк, тоже улыбаясь, объявляет, что вот, дескать, представляю пьесу моего сочинительства, прошу любить и жаловать.

   На лице Дамиана тут же появляется такое мечтательно-восторженное выражение, что я второй раз чуть не захлёбываюсь чаем. Потом благоразумно отставляю кубок в сторону и готовлюсь зажать уши.

   Надо было сразу это сделать...

   Нет, поют и играют замечательно, прекрасно и удивительно... Но вот что они поют!

   - Тебе нравится? - шепчет мне на ухо неслышно подошедший Ромион.

   Я смотрю на лысого толстяка и вспоминаю, где его видела. В театре, на премьере Изабеллы. Он грозился написать о нас с Дамианом пьесу. И написал...

   Там длинное такое вступление про заколдованную красавицу, которую расколдовал прекрасный принц, а она ему отказала, и принц вырвал у себя сердце... И так далее. Причём главная героиня просто великолепно живая - этакая себялюбивая дурочка, не знающая, чего она хочет. Противная до одури.

   - Ну как, Виола? - шепчет Ромион. - Да, это я его вдохновил.

   - Я убью тебя.

   Ромион добродушно смеётся, потом тихо добавляет:

   - Запомни: никогда, никогда не делай больно моему брату. Или, клянусь моим троном, я ославлю тебя на весь мир.

   - Я его спасла!

   Сидящий рядом Дамиан - и влюблённо глядящий на толстяка - вздрагивает, оборачивается, бросает на нас недоумённый взгляд, но тут же снова отворачивается.

   - Да. Спасла. Поэтому я заплатил только за одну балладу и приказал не писать пьесу. Но знаешь, Виола, гений мастера велик и необъятен...

   - Придушу!

   - Мастера? - хмыкает Ромион, тоже глядя на толстяка. - Не сможешь. Его гений так же необъятен, как и он сам. И его шея.

   - Тебя!

   Ромион в ответ только смеётся. А к концу удерживает меня в кресле, потому что заканчивается баллада в традициях мыльных опер: красавица, поняв, кому принадлежит её сердце, отдаёт свою жизнь за возлюбленного. А он её забывает и да, остаётся жив. Такая вот справедливость. Момент смерти героини расписан долго, много и с подробностями. Когда последняя нота замирает, слушатели дружно рыдают, одна дама даже бьётся в истерике... или в экстазе?

   - Я хочу его автограф! - подскакивает Дамиан.

   Я дёргаюсь следом.

   - Я тоже!

   Но Ромион надавливает мне на плечи, а Дамиан, радостно улыбаясь, объявляет, что возьмёт два, и исчезает в толпе поклонников.

   - Я убью его! Пусти! Пусти меня!

   Ромион громко хохочет, наверное, чтобы заглушить мой визг. И сквозь смех выдыхает:

   - А мой брат-простачок даже ничего и не понял...

   - Пусти-и-и-и!

   - Что ты, Виола, знаешь, как мой брат расстроится? Между прочим, ты готова вместе с ним читать слезливые романы этого гения? У Дами их целая полка.