Обряд (СИ) - Константа Людмила - Страница 31

Ведара нащупала на поясе ножны с узким кинжалом, он был как раз из заговоренной стали с двумя режущими кромками, одна из которых была покрыта серебром, как раз именно ради таких случаев. Лейврн, так же как и ведьма, оставивший своего коня подальше от деревни, похлопал себя по боку:

— У меня всегда с собой оружие против всяких тварей, не счесть скольких из них я отправил на тот свет.

— Да вы просто величайший из магов, не понятно, что вы делаете среди нас, таких приземленных, — с тщательно скрытым сарказмом улыбнулась Ведара, на что барон тут же повелся и выпятил и без того могучую грудь.

Глядя на это Шайенн со вздохом, закатил глаза и кивнул в сторону двух улиц, разделявших деревеньку ровно на несколько частей:

— То, что здесь затишье, говорит о том, что многие попрятались. Причем как жители, так и сами гаки.

— Чтобы разобраться в этом быстрее, пожалуй, нам стоит разделиться, — кивнул Маккендзи, сурово сдвинув ярко выраженные черные брови, — женщина пойдет со мной, прикроет мне спину. А вы сэр Херефорд, можете постоять здесь и посторожить наших лошадок.

В глазах вампира мелькнула тень неудовольствия, Шайенн терпеть не мог, когда низшие существа, за которых он держал людей, пытались командовать им. Но не изменяя своим привычкам, он мягко, даже нежно проговорил:

— Чтобы разобраться со всем этим действительно быстрее, как вы говорите, придется пойти у вас, таких самоотверженных дураков на поводу и помочь. Поэтому женщина пойдет со мной. Зачем же вам, такому великолепному магу и воину подобная обуза?

Шайенн надеялся, что его подозрения по поводу alere в отношении ведьмы не подтвердятся, поэтому решил, что им нужно проводить как можно больше времени вместе и если после этого на ее теле не появятся магические отметки, повторяющие его рисунок ауры, тогда можно будет списать все на излишнюю впечатлительность и расслабиться. А пока для него самого ничего не ясно на сто процентов, с Ведары не должен упасть даже волосок. Он не может так рисковать будущим своего собственного рода. Два раза избранницы в жизни вампиров не встречаются. Хотя, конечно, неприятно осознать, что твоей единственной может стать человеческая женщина, а не эльфийка, которая пусть тоже не имела к вампирскому миру никакого отношения, но все же была представительницей Высшей расы.

Сэр Маккендзи сделал вид, что задумался и неуверенно протянул, косо посматривая на медленно закипающую ведьму:

— Вообще-то вы правы, сэр, это та еще обуза, но так добровольно вешать ее на себя… Сдюжите ли?

— Что делать, — притворно вздохнул Шайенн, всем своим видом изображая вселенскую скорбь, — должен же кто-то быть из нас на подхвате.

— А не рано ли вы меня начали делить, как колбасу? — стараясь не шипеть, буквально выплюнула Ведара и, вынув кинжал, пошла в сторону правой улицы в гордом одиночестве.

Шайенн удивленно посмотрел на ее идеально ровную спину, не в силах привыкнуть к тому, что у женщин есть свое собственное мнение. За свою бесконечно долгую и местами однообразную жизнь, он отвык спрашивать о чужих желаниях и тем более планах.

— Ведара, у вас, несомненно, присутствует талант писателя, не пробовали себя на этом благодарном поприще? С такими красочными сравнениями, у вас явно все должно получиться!

— Сэр Херефорд, мне иногда кажется, а в последнее время все чаще и чаще, что вы не правая рука графа Соммерсета, а сбежавший артист какой-нибудь погорелой труппы, — устало проговорила ведьма, при этом она не остановилась и пыталась не обращать на вампира внимание.

Глаза Шайенна тут же возбужденно заблестели. Слова этой женщины подействовали на него как валерьянка для кота, он любил участвовать в словесных дуэлях и ценил достойных соперников считая, что они на вес золота. Жаль, но Ведаре все эти игрища были побоку, потому что в это время она как раз дошла до третьего дома, у которого была снесена входная дверь так, что даже петель не осталось, и вдруг цыкнула на вампира.

— Тихо!

Шайенн почувствовал, что парочка гаков как раз сейчас роется в том месте, куда планируется сунуться ведьма, но идти туда и пачкаться он очень не хотел, поэтому гордо выпрямился и попытался отвлечь Ведару, с чувством проговорив:

— Где вас воспитывали, госпожа Вольт, что вы позволяете себе повышать голос на мужчину?

Ведара для пользы дела могла применить кое-что эффективней простых слов, но именно с вампиром предпочитала вести себя предельно корректно. Все-таки он представитель другой расы и государства, поэтому она даже сейчас попыталась ответить с самой вежливой улыбкой, на которую была способна.

— При дворе Его Величества Филиппа Угрюмого. Вижу, что вы о таком слышали.

Темные хищные брови вампира, придававшие его бледному лицу некоторую злобность, поползли вверх, в округлившихся глазах засветилось недоумение, которое быстро начало уступать место жгучему интересу. Такого поворота Шайенн не ожидал, но причин не верить комиссару не было. Она не создавала впечатление фантазерки.

— А можно узнать, что вы там делали?

Жалея, что отвязаться от настырного мужчины в ближайшие недели вряд ли получится, Ведара тихонько взошла на крыльцо, отметив что валявшаяся рядом дверь с двух сторон была погрызена чьими-то жуткими зубами, а длинных глубоких царапин было вообще не счесть.

— А я разве не создаю впечатление столичной штучки? — с понимающей усмешкой отозвалась Ведара, вызывая небольшого светлячка для освещения, и чтобы добить вампира, со вкусом ответила на ранее заданный вопрос.

— Как и многие выпускницы столичной академии, спала с лучшим другом кронпринца, виконтом Аланом де Бюэром.

Что там было с лицом вампира, Ведара уже не видела, она уверенно перешагнула порог дома и очутилась внутри самого настоящего склепа. В помещении было так же холодно как там, а от застоявшегося воздуха хотелось чихать. Шайенн едва не задохнулся от возмущения, заслышав подобное признание, и не мог понять, как приличная женщина может позволить себе говорить такие вещи столь откровенно. Он же видел, что ведьма намеренно ведет себя так вызывающе, будто бы гордилась такой неоднозначной биографией. Он и подумать не мог, что на самом деле ведьма просто давно пережила этот момент, и чтобы не рухнуть в отчаяние, которое она испытала после расставания с любвеобильным аристократом, научилась смеяться над собой и всячески это демонстрировала, иногда выставляя себя не лучшим образом. Это было самоуспокоение, а не бравада. Тот молоденький виконт был ее первым и единственным мужчиной, который умудрился отбить всякую охоту на устроение личной жизни и тем паче семьи.

— Что же вы тогда с такой богатой биографией оказались в дыре с названием Орвилл? Я слышал про этого виконта, он всех своих любовниц всегда пристраивает в хорошие руки. По этому поводу даже у нас в Хемшфире ходят анекдоты, — сам того не ожидая, оскорбленно прошипел вампир. Хотя ему вообще не должно было быть никакого дела до прошлого ведьмы, а поди же ты, так задело за живое.

Ведара чуть улыбнулась, хоть тот поступок и стоил ей карьеры, но она о нем не жалела. Тем более что после этого сам виконт с позором был вынужден на некоторое время уйти из придворной жизни. Может быть, когда-нибудь она и расскажет обо всем, но точно не Шайенну. Тот и так почему-то скрепит зубами так сильно, что на лице вздулись желваки, и того и гляди клыки начнут сыпаться.

В общем зале опустевшего дома, кроме беспорядка больше ничего и никого не было, и это несмотря на то, что ведьму не отпускало ощущение присутствия посторонних. Стол валялся посреди комнаты в окружении сломанных стульев и мелких осколков разбитой посуды. Осторожно ступая между испорченных вещей и гадая, что именно здесь произошло. Ведара бесшумно прошла к лестнице, ведущей на второй этаж. Рядом щекоча затылок горящим дыханием, затопал Шайенн и шепнул.

— На чердаке их двое. Они сидят на одном месте где-то в глубине помещения и практически не двигаются, поэтому незамеченными не подберемся.

— Вы и такое чувствуете? — с невольным уважением отозвалась Ведара, понимая, почему во все времена вампиры считались одними из самых опасных противников несмотря на то, что магия им не подвластна.