Алби (СИ) - Олейник Юлия Александровна - Страница 20

Кит Тригг опрокинул ещё рюмку без закуси и невидяще уставился перед собой, периодически шмыгая носом. Ему было себя безумно жаль, он чуть не плакал от того, насколько мир несправедлив к нему. Насколько мир несправедлив был к Алби Мирр, её бывший жених не задумывался.

Алби из-под почти полностью опущенных ресниц наблюдала, проснувшись от чего-то колючего в матрасе, как Гарт при свете фонарика, извлечённого из запасов Селвина, расстёгивал рубашку, и внутренне запаниковала. Ей овладел давешний леденящий ужас, заставивший девушку зажмуриться на мгновение. «Но он же обещал... Он же сказал, с него хватило... Господи, неужели это никогда не кончится...»

Но Рифус, решив, видимо, что Алби спит, попросту развешивал на крючки форму для просушки. Галстук он придавил кейсом, чтобы тот хоть немного разгладился. Девушка незаметно выдохнула. На этот раз, кажется, обошлось. Она постаралась максимально естественно перевернуться на другой бок. Ещё не хватало, чтобы этот ненормальный понял, что она за ним наблюдала.

Гарт развесил мокрую одежду по крючкам и, оставшись без ничего, засел разбирать оружие и подводить учёт всех боеприпасов. Интересно, как это до войны люди ухитрялись таскаться с металлическими пистолетами или, не приведи бог, автоматами или винтовками. Он читал, их заклинивало, они могли подвергнуться коррозии, пули вообще отливались чуть ли не из свинца. Господи ты боже. Всё же сейчас не в пример лучше, с его табельным можно хоть в огонь, хоть в воду, даже солёную. Полимерной керамике мало что страшно, а рукоятка по голове бьёт не хуже металла. М-да. Он разобрал и собрал оружие, привычно успокаиваясь от этих нехитрых действий, доведённых до автоматизма. Патронов с учётом нычки Селвина должно хватить на всё время его пребывания здесь, во Внешнем мире, и ещё для канцлера останется, чтобы лучше слышал. И для Алби.

При этой мысли он обернулся. Девушка спала на тонком продавленном матрасе лицом к стене, скорчившись в позе зародыша и натянув видавшее виды покрывало неопределённого цвета себе на плечи. Ну-ну. Хотя сейчас и впрямь спит, тихо вздрагивая во сне то ли от холода, то ли от ночных кошмаров, с которыми она так самоотверженно боролась, и которые в итоге привели её в распростёртые объятия «Красного отдела» вообще и лейтенанта Рифуса Гарта в частности.

«Спит. Хорошо. Притворяться она не умеет категорически. Ну, будем надеяться, увиденное ей понравилось. А теперь надо заняться электричеством...»

Алби проснулась от холода из-за сохнувшей прямо на ней одежде и от света, ударившего в глаза. Она испуганно села на матрасе, вцепившись в покрывало и, подслеповато моргая со сна, пыталась понять, что произошло.

Рифус Гарт, уже успевший натянуть брюки, широко улыбался.

— Да будет свет. Генератор, как и всё здесь, доживает свои последние славные дни, но на неделю-другую его хватит. Тускловато, ну да ничего, не всё ж при фонарике сидеть, как за обедом.

Небольшой переносной генератор, треща и поскрипывая, подавал энергию к мутно-белой лампе, эпилептически мигающей, но дающей хоть немного света.

— Вот теперь заживём. Выспалась? Вылезай, буду тебя учить выживать здесь в своё удовольствие.

Алби встала с матраса, ёжась от прилипшей к ней влажной одежды. Рифус присвистнул.

— Ты чего, прямо так легла? Совсем чокнулась? Свалишься с простудой, я тебя, что ли, выхаживать буду? Здесь аптек нет. Быстро сушить все шмотки, вон, в покрывало пока завернись, господи, ну за что ты на мою голову...

Алби, закутавшись в покрывало, попыталась снять майку, обвившую тело не хуже тех лиан снаружи. Держать одной рукой прямоугольную волочащуюся по полу тряпку, а другой бороться с предательской майкой оказалось куда как непросто. Гарт фыркнул.

— Я отвернусь. Я тут то и дело отворачиваюсь. А некоторые подсматривали.

Алби в лицо словно плеснули пунцовой краски. «Ненавижу... Да что же это... Сама дура. У него глаза на затылке, особист чёртов...»

— Ну? Так мне отворачиваться, или решим дело взаимозачётом?

— Пожалуйста... отвернись. — Алби шептала так тихо, что Гарт понял её слова, прочтя по губам.

— Кому расскажи, — бросил он и повернулся к ней спиной.

Она стала судорожно стягивать одежду, стараясь сделать это как можно быстрее.«"Ещё возьмёт и повернётся, нарочно. Чтобы ещё больше поиздеваться. Это не человек, это... это... » Мысли у Алби путались.

Наконец, завернувшись в покрывало наподобие древнеримской тоги, она повесила майку, штаны и бельё на оставшиеся крючки и села на матрас. Краска с её щёк так и не сошла.

— Слушай внимательно, запоминай и запоминай накрепко. Мы, как ты понимаешь, не будем всю неделю сидеть безвылазно в этом бункере. Так и с ума сойти недолго, а ты уже и так в пограничном состоянии. Так что тебе предстоят прогулки на свежем воздухе в лесах Внешнего мира. Пошли, выглянем наружу.

Она покорно поплелась за ним, периодически подхватывая волочащийся конец покрывала. Чувствовала Алби себя сейчас форменной дурой и не стеснялась в этом признаваться.

— Вот, — Рифус распахнул дверь, и тут Алби заметила, что в левой руке он сжимает пистолет, — это Внешний мир. Первозданная природа, хищная, жестокая и равнодушная ко всему, в том числе и к нам с тобой. На этой территории водятся рыжие волки, здоровенные бестии мне до плеча в холке. Жрут всех, в ком течёт кровь. Ещё есть вараны. Типа крокодилов, только бегают по земле. Тоже жрут всё, включая рыжих волков. Змеи. Ядовитых мало, зато полно удавов, которые душат жертву, а потом заглатывают целиком. Во Внешнем мире почти все довоенные формы жизни после радиационной и биологической атак мало-помалу пришли к формам гигантизма. Стрекозы с размахом крыльев в обе мои руки. Черви, похожие на маленьких питонов. Они все, в основном, держатся в глубине леса, море их не очень привлекает, и вряд ли сюда придёт стая рыжих волков или игуан с токсичной слизью, но знать ты о них должна. Та мелочь, что не разрослась до неприличных размеров, в массе своей смертельно ядовита. Только так они и могут здесь выжить. Так что правило первое. Увидела животное — замерла. Я его застрелю, опыт есть. Правило второе. Никаких громких звуков. У многих из здешних тварей неважное зрение, зато слух отменный. Говорить только шёпотом, ещё лучше одними губами, я умею по ним читать. Правило третье. От меня ни на шаг. Я тебе уже это говорил, повторю ещё раз. Теперь о растениях. Не трогать ни одно. Помимо уже виденных тобой папоротников здесь есть куча других причудливых травок. Цветы, которые сцапают тебя не хуже удава и переварят заживо...

— Я видела... — прошептала Алби, самым позорным образом вцепляясь Рифусу в плечо, — я видела... Когда мы шли сюда. Цветок съел муху.

— Значит, маленький цветок, — усмехнулся Гарт, — маленький, но тоже голодный. Из этого вытекает правило номер четыре. Ступать след в след. А пока... — он вдруг отошёл на пару шагов и сорвал с одной из лиан, немедленно затрепетавшей, как от ветра, круглый плод в тёмно-жёлтой кожуре, — вот тебе небольшой бонус. Чтобы ты знала, что Внешний мир это не только смерть во множестве форм. Откуси, не бойся.

Алби дрожащими руками взяла круглый плод, похожий на очень большой орех в плотной оболочке. Оболочка была упругая и почему-то тёплая. Девушка завороженно смотрела на орех, не веря, что держит в руках плод из Внешнего мира. Прямо в своих руках.

— Да не бойся ты, — Рифус полоснул перочинным ножом по кожуре, — я их ел. Это то немногое, что можно здесь жрать, не боясь умереть в конвульсиях и кровавом поту. На, попробуй.

Он отрезал кусочек бледно-жёлтой студенистой мякоти и протянул Алби. Та смотрела, не решаясь отправить мякоть в рот. Внутренность ореха пахла чем-то йодистым и одновременно ванильным. Наконец девушка глубоко вдохнула и очень осторожно откусила маленький кусочек.

Мякоть была водянистой, сладковатой и похожей на сильно разбавленный водой тутовый сок. Не бог весть что, Алби ожидала феерии вкуса, но неожиданно съедобно и приятно. Рифус вгрызся в орех прямо в кожуре.