На Варшавском шоссе
(Документальная повесть) - Стрельбицкий Иван Семенович - Страница 24

— Ну а много автоматов вы добыли тогда? — спросил кто-то Александра Ивановича.

— Тогда ночью? Ни одного…

— Как же так?

— Левее взорванного моста вновь прибывшая рота еще с вечера заняла окопы, и мы не успели с бойцами договориться. Пехотинцы, услышав стрельбу, застрочили из пулеметов в нашу сторону. К своим дотам мы добрались, можно сказать, чудом. Перед рассветом поползли к речке, собрали десятка полтора автоматов, взяли у убитых обоймы с патронами.

Бойцы нашего дота хорошо выполняли свою задачу, и артиллеристы не раз благодарили нас за точность огня. Но вот наступили тяжелые бои. Мы отказывали себе в воде, берегли ее для «максима», опасались, как бы от перегрева не разорвало кожух ствола. Кипела вода, а когда фашисты приближались к реке, пулемет снова и снова преграждал им путь. Я вел огонь, а остальные бойцы набивали ленты патронами.

На пятый день мы увидели, что к нам приближается группа «юнкерсов» — семнадцать самолетов. В результате бомбежки наш дот замолк. Пришел я в сознание спустя двое суток в подольском госпитале. Мои товарищи погибли.

После выздоровления курсант Оношко получил звание младшего лейтенанта и приказ об отправке на фронт. Командуя стрелковой ротой, он был снова тяжело ранен. Встал на ноги офицер, и ему предложили должность в запасном полку, вдали от фронта, но Оношко не согласился.

В октябре 1943 года старший лейтенант Оношко прибыл в ровенские леса. Здесь орудовали бандеровцы. Вначале все благоприятствовало Оношко, и он со своим отрядом одержал несколько побед над противником. Но нашелся предатель, небольшой отряд советских патриотов был схвачен бандитами. Первой жертвой стала девушка — комсомолка, радистка. Но она не выдала врагам тайны. Может быть, ее стойкость придала твердость и силу духа советским бойцам в тяжкие минуты испытаний. Никто из них не просил пощады.

Последним подтащили к могиле Оношко. От него потребовали стать на колени спиной к бандитам. Обессиленный, он истекал кровью, но не склонил головы перед врагами, не стал на колени. Он встретил смерть стоя…

Очнулся Оношко ночью с двумя пулевыми ранениями. Окликнул своих, никто не отозвался. Все восемнадцать разведчиков погибли от рук бандитов. Лейтенант с трудом выбрался из ямы и пополз. Всю ночь, окровавленный, медленно передвигался он, временами впадая в беспамятство. Бил озноб. Ему казалось, что он замерзает. Не помнил Оношко, как подобрали его свои люди, был без сознания. А потом, словно через мутную пелену, он вдруг услышал приглушенные голоса:

— Ну и счастливый парень! Сразу видно, что ушел из-под расстрела.

— А сегодня ночью он будет в Москве!

Оношко очнулся окончательно: «Как в Москве?.. Кто вы такие?»

— Мы — советские люди. Нашли тебя случайно, вот здесь на тропе. А насчет Москвы, придем на место — узнаешь.

К полудню они бережно принесли его в свое расположение. Тщательно замаскированный на поляне стоял транспортный самолет.

В сумерки Оношко погрузили в самолет, а через несколько часов он был уже на операционном столе. Организм у него оказался крепкий. Через полгода он вышел из госпиталя и снова попросил направить его на трудное дело…

Кто он, этот офицер? За какие подвиги ветераны войны отдают в Ярославле почести курскому гражданину, а пионеры приносят цветы и клянутся быть достойными Ивана Докукина?

В Ярославском краеведческом музее-заповеднике есть уголок, посвященный разведчикам-докукинцам, сообщил подольским ветеранам полковник запаса В. И. Малков.

В центре уголка — бронзовый бюст и фотографии командира разведроты Ивана Докукина. Он изображен в маскировочном халате, в шапке-ушанке, на груди автомат, в руке бинокль, за поясом противотанковая граната. Серьезные, умные глаза. Внизу на фотографии надпись, сделанная им самим в сорок пятом году: «Достоин жизни тот, кто борется за жизнь и не достоин ее тот, кто боится борьбы».

Еще одна фотография. Офицер в гимнастерке, туго перетянутой ремнем, фуражка надвинута на лоб. Это фуражка курсанта Подольского пехотного училища, с ней лейтенант Докукин не расставался даже на фронте, берег ее как талисман. Рука сжимает приклад автомата. И опять надпись: «Жизнь моя — жизнь народа. Родине — вечная свобода».

Здесь же рядом с фотографией Докукина — портреты разведчиков: командиры взводов — украинец лейтенант Яков Шевченко и чуваш Петр Васильев; веселый, вовсе мальчишка — боец Михаил Голубев. Это о нем писала газета: «Рота залегла под пулеметным огнем, и тогда Михаил Голубев подполз с правого фланга по косогору к амбразуре дзота и за ствол выдернул пулемет из рук гитлеровца. Затем, забросав дзот гранатами, лейтенант Докукин, старший сержант Борисов и красноармеец Голубев ворвались внутрь и захватили „языка“».

У старшего сержанта Борисова строгое волевое лицо. Вот друг Голубева — Михаил Круглов. Здесь же ярославец Владимир Чистяков, Дмитрий Ершов из села Брейтова. Суровое, умное, как будто высеченное из гранита лицо пулеметчика Алеши Сотскова. Это он прикрывал отход групп захвата, а когда было необходимо, вызывал огонь на себя.

В каждом портрете разведчика есть что-то общее с командиром: это и внутренняя сила, и душевная чистота, и твердость характера. Они, как бы вглядываясь в будущее, хотят разгадать: «А каким ты будешь, наш преемник, за счастье которого отдано столько жизней?»

Отец лейтенанта Докукина Афанасий Андреевич служил на броненосце «Потемкин». В 1905 году моряки перешли на сторону революции и под красным флагом привели свой броненосец в Одессу. За докукинцами на всю жизнь установилось прозвище «Матросовы». Спросят в селе: «Вам кого? Докукиных? — А! Матросовых!»

Окончив школу, Ваня Докукин поступил в Подольское пехотное училище. Боевое крещение принял под Москвой, на ильинском рубеже. А затем с группой лейтенантов — выпускников училища Докукин был направлен в Ярославскую коммунистическую 234-ю дивизию командиром отдельной 225-й моторазведывательной роты.

В первых боях на Калининском фронте бойцы роты Докукина уничтожили из засады штабную автомашину противника, захватив важные документы. Вскоре разведчики берут своих первых «языков». Затем, получив задание, идут в рейд по тылам врага. Подрывают мосты на железной и шоссейной дорогах, склады с боеприпасами.

В одном из вражеских складов лейтенант Докукин обнаружил ящики с патронами.

— Нам везет! — сказал он своему помощнику, указывая на патроны. — Они нам будут очень кстати для трофейных автоматов. Подготовьте десяток ящиков. Возьмем с собой.

— А кто же их понесет?

— Рабочая сила есть, — улыбнулся Докукин, — нести ящики заставим пленных! Дайте каждому по два ящика, обеспечьте веревками, чтобы могли нести через плечо.

И как же пригодились потом эти патроны!

Дивизия, отрезанная от основных коммуникаций, вела тяжелые бои. До сих пор о них вспоминают ветераны.

Лейтенант Докукин получил задание пробраться в тыл противника и разгромить его гарнизон в одной из деревень.

Саперы заминировали перекресток дорог. Оставив в засаде часть сил, Докукин повел роту на деревню, где расположился противник. Пытаясь уйти от огня, гитлеровцы отступали к перекрестку дорог. На рассвете там прогремели взрывы. На воздух взлетали танки и автомашины с немецкими захватчиками.

Новое важное задание. Докукин тщательно готовился к проведению операции: изучал оборону противника, регламент жизни его гарнизона. Возглавив группу захвата, офицер ночью, обойдя опорный пункт оврагами, снял часовых и прошел по селу в белом маскхалате, засекая огневые точки. Разведчики взорвали здание немецкого штаба и, захватив «языка», исчезли.

Много замечательных боевых дел совершили разведчики во главе со своим отважным командиром.

Подразделение готовилось к выступлению. Воины давно ждали этого часа. Но не суждено было майору Докукину возглавить бойцов. В один из дней 1943 года он был тяжело ранен.

На занесенной снегом железнодорожной станции стоял одинокий состав. Здесь разведчики простились со своим командиром. Его образ каждый солдат уносил в своем сердце.