От альфы до омеги (СИ) - "Lorain" - Страница 49

— Этих?

— Ну, пыльных бродяжек... — смущенно выдал Тит.

— Пыльных? — удивилась Ирис.

— У нас в школе о них очень много говорили. Ходит слух, что в округе Эмпориума еще сохранились города. Ну или поселения. Может, просто семьи, которые смогли выжить после третьего Возмущения... Ну и наверняка есть такие люди, которых не принимают нигде. И они скитаются между этими... пунктами... А там ведь пустыня... Вот и пыльные. Бродяжки, — выдохнул мальчишка.

— Ну и слухи у вас ходят, — ухмыльнулась Ирис и тут же добавила: — В школе. Там вовсе не везде пустыня. Там есть горы. Их даже отсюда видно.

— Это не я слухи придумывал, — оправдался Тит. — И вообще, школа — это прошлый век. Осенью я иду в университет. Пройду практику на «отлично», и меня примут. Вообще-то меня уже приняли, только с практикой осталось разобраться. Но я-то ее не завалю. Ни за что.

Ирис вздохнула. Распушил перед ней хвост, будто университет — это какая-то невидаль. Омегам, например, никакие университеты не нужны...

А что, если немного... воспользоваться этим робким задавакой? Ведь если она хочет зажить как обычный человек, без пряток в Пыльных Городах, отключения систем и прочих предосторожностей, то ей нужно человеческое жилье. А еще — галии, чтобы заплатить за это самое жилье и шоколадки или, может быть, даже соевое мясо или фрукты из гидропонных садов. Она ведь никогда не пробовала фруктов... А еще никогда не думала о деньгах. Ведь галии созданы, чтобы удовлетворять потребности, а какие нужды у омег? Питание и сон, а еще, быть может, крыша над головой — да и то необязательно. Ну и, конечно, регулярные проверки у прима — но без них она как-нибудь обойдется. Хотя Мариэлла, например, заказывала в городе духи и украшения — ей, как единственной в Центре девятке, доплачивали вознаграждение и в галиях. Но о духах Ирис думать нечего. А вот еда, сон и, возможно, кров — все это ей придется добывать самой.

— Я почему спросил, — снова начал Тит. — У тебя платье из странного материала. Я таких не видел.

Ирис подняла локоть и рассмотрела рукав. Обыкновенная синтетическая ткань крупной вязки. Легкая и пористая — чтобы тело хорошо дышало, но слишком сильно не охлаждалось.

— Как будто не у нас сшито, — пояснил он.

Остроглазый. Ирис повела плечом.

— Слушай, — сказала она. — Я заблудилась во время развлекательного полета. Так я сказала твоему шефу.

Мальчишка навострился.

— Сказала, — с готовностью кивнул он, — но не факт, что это правда. А может, ты из другого города? Вот почему ты так одета... — глаза Тита загорелись огнем новой догадки. — Твой дисколет потерпел крушение... Вот почему тебя привезли из-за стены, вот почему...

Ирис в притворном смущении опустила взгляд. Отрицать она не будет, и кивать тоже. Пусть думает, что хочет. Чем больше тумана, тем больше интереса. Так это, кажется, работает у людей... По крайней мере, о подобных трюках рассказывала Мариэлла.

— Ведь связи с другими городами оборвали больше сотни лет назад... Взорвали спутники... Прервали дипломатические отношения... — глаза Тита округлились. — Ну конечно. Тебе нельзя ничего говорить, — он поднял руку. — Ни слова больше. Можешь молчать. Но я буду польщен... — он снова запнулся. — Если позволишь тебе помочь.

— А если я просто бродяжка? — хитро улыбнулась Ирис, наконец-то на него взглянув.

— А платье? А туфли? — даже обиделся Тит.

Ирис посмотрела свои запыленные балетки. Подошва совсем не стоптана, а низенький каблук не стерся: Ирис ходила только по гладким полам и мягким полиуретановым дорожкам во дворе Центра. Вряд ли бродяги могут похвастаться такой неношеной обувью.

— Ничего не говори, — он замотал головой. — Скажешь потом. Если захочешь. В обмен на кое-что.

Его глаза снова блеснули. Ирис сощурилась.

— Что же?

— У тебя, конечно, нет личной карты?

— Потеряла.

— Я так и думал. Я могу достать новую.

Ирис наклонила голову. Мальчишка, стажер в полицейском участке, хочет сделать ради нее что-то нелегальное?

— Ну конечно, — протянула она. — Ты заливаешь. Никакую ты карту сделать не можешь.

— Еще как могу, — разобиделся Тит. — Я стащил несколько носителей еще в прошлом году. Ради кое-кого еще.

Ирис хмыкнула.

— Для друга, — подчеркнул он. — Ему очень нужно было заменить личность. Спрятаться. На этих носителях даже немного галиев есть.

Она качнула головой, но Тит продолжал:

— Все, что нужно — это вписать новые данные. Я могу внести все, что нужно.

— Для этого нужен компьютер, оборудованный специальным разъемом, — предположила Ирис.

— А вот и нет. То есть да, в участке стоит именно такой. А еще бывают внешние системы записи. Я и такую свистнул.

Ирис усмехнулась.

— У тебя дома целая подпольная империя?

— Небольшое королевство, — украдкой улыбнулся Тит.

И тут вдруг Ирис будто током ударило. Она попала в прошлое — но не только собственное прошлое, в котором она еще не родилась и не представляла ни для кого интереса, но в прошлое Ликвидатора и Сенатора Сальватора. Если и есть возможность предотвратить появление аномалии-Возмущения, то только здесь и сейчас, в этом времени. Попади сюда Ликвидатор, он бы в первую очередь занялся именно ей. А Ирис... Сами по себе аномалии волновали ее в последнюю очередь. А вот связь между аномалиями и омегами ее мысли занимала. Ей не хотелось знать тайну, за которую могли передраться восемь Сенаторов и, наверное, добрая часть Эмпориума. Когда-нибудь этот секрет непременно выплывет на поверхность, и вот тогда за ней опять объявят охоту. За ней и ей подобными — когда они появятся.

А что, если уничтожить Центр в зародыше? Не допустить рождения омег? Перерезать синтетическому проекту Сената глотку?

Но тогда не появится на свет и она сама. Не будет Центра — исчезнет и она.

Но что, если это время — вовсе не прошлое, а новый виток, параллельная реальность, ответвление? История не поменяется, просто напишется новая. Тогда и Ирис не исчезнет, ведь в этой реальности — ее настоящее и будущее, а не предпосылка к рождению. Новая Ирис не родится, зато в живых останется старая.

А может, нет никаких витков, и время — одно? Тогда переписав одну главу, она перечеркнет все следующие...

Дрожа от перегрузки, Ирис прикрыла глаза.

И почему какой-то час назад все казалось ей таким простым? Она думала лишь о том, что свободна. А теперь — что делать ей теперь? И почему ей снова так хочется увидеть Ликвидатора и задать этот вопрос ему?

Внутри уже знакомо заныло. То ли отголоски операции с чипом слежения, то ли системы работают не так хорошо, как следует... Но прима, который отвечает за программы, больше нет. Пока нет. Можно, конечно, запустить сканирование организма, но для этого нужно несколько часов, спокойное место и тишина. На улице она такого провернуть не сможет.

А что, если найти ту самую аномалию-Возмущение самой?

Ирис невольно содрогнулась. Системы продолжали оценивать обстановку в новом для Ирис мире и выдавали одну идею за другой, но эта была сумасбродной и какой-то... колючей.

Что же, что же ей делать? Ликвидатор ей ничего не сказал. Беги... и просто живи? Или он имел что-то в виду? Что-то такое, что может быстро и просто изменить будущее...

Но быстро и просто не получится. Это «быстро» займет ровно столько, сколько положено: двадцать лет. Скорее всего. К тому же, аномалия-Возмущение появится — когда? Только спустя двадцать лет?

Глаза у Ирис так и расширились. Застукало сильнее синтетическое сердце, разгоняя системы. Двадцать лет назад: тот самый год, когда Ликвидатору поставили метку. То самое лето, когда случилось что-то страшное, о чем она так и не осмелилась его расспросить.

Увидеть Ликвидатора, снова его увидеть, — назойливо и волнующе ныло внутри системы. Ирис снова сжала голову, силясь собрать все процессы воедино.

Она ведь может увидеть его еще раз. Все рассказать. Он здесь, где-то в этом старом Эмпориуме. А еще этим летом его ждет нечто ужасное. Что, если предотвратив это событие, она разрубит узел? Тогда не поссорятся друзья, не будет карты Сенатора, не будет метки — все пойдет по-другому. Тогда, быть может, не придется думать и о Центре…