КК. Книга 8 (СИ) - Котова Ирина Владимировна - Страница 54

- Хочет мое тело, - постаралась я объяснить, хотя голос мой дрожал от злости и слабости. - Но не душа и не разум. Не могу без доверия, Люк. Не могу… Ты пока не убедил меня в том, что я снова могу тебе доверять. Зато убедил в том, - я с отвращением дернула колье на шее, чувствуя, как впиваются камни в кожу, - что у меня всегда будет достаточно побрякушек. Уходи… пожалуйста… пожалуйста…

Я просила, почти умоляла его оставить мне самоуважение - и Люк обжег меня горящим тоскливым взглядом и все-таки ушел, так быстро, словно боялся передумать.

Оставленную им бутылку я выбросила. Но перед этим не удержалась, лизнула горлышко и на мгновение зажмурилась. Было очень вкусно.

Засыпая в огромной кровати, я думала, чем заняться до конца недели. Надо бы все-таки навестить сестер, да и можно доехать до столицы герцогства - Виндерса, пройтись по магазинам. Встретиться с портнихой… срочно сшить платье на свадьбу… Мысли наслаивались одна на другую, на губах чувствовался сладкий вкус вина, и я, замотавшись в одеяло и запланировав свою жизнь чуть ли не на месяц вперед, заснула удивительно легко впервые за прошлую неделю.

Жаль, что планам моим не суждено было сбыться.

Ночь на 2 февраля, четверг, Дармоншир, Люк

Лорд Дармоншир проснулся слишком рано, с предсказуемо больной головой и мерзкими ощущениями во всем теле. По коже будто холодными слабенькими разрядами стреляло, в душе было неспокойно. За окнами еще стояла ночь, и его светлость, повертевшись и с наслаждением выхлебав стакан с шипучей таблеткой, а за ним ещё полграфина воды, со стоном натянул на голову подушку и попытался снова уснуть. Но сон не шел - Люк маялся, крутился, пытаясь найти удобное положение - и не находил. В конце концов решил перекурить, успокоиться и снова уйти в сон.

Ветер из распахнутого окна выстудил спальню, унес к сияющим иглам звезд первый дымок, начал играть с волосами, зазывая снова полетать, повеселиться вместе.

- Нет, хватит, - пробормотал Люк тяжело, уже привычно пропуская тонкие струи ветра между пальцами и балуясь с ними, как кот с пряжей.

Хватит того, что он после каждого полета как безумный идет к Марине, хотя прекрасно понимает, что нельзя пока на нее давить. Пока она не готова воспринимать его. Нужно, чтобы она успокоилась, чтобы иссякла ее злость. Любое давление, наоборот, укрепляет ее оборону.

Поэтому, как и задумал, нужно дальше обволакивать ее ненавязчивым вниманием и комфортом, отступать при недовольстве - при этом провоцируя выплески, если она на грани, - и ни в коем случае не надоедать сюрпризами и попытками примирения. Пусть привыкнет, что этот дом и он, Люк, для нее навсегда.

Не пойдут сейчас ни попытки изумить, ни романтические жесты, ни ежедневные извинения. Позже - возможно, но не сейчас. С такой, как Марина, это будет выглядеть жалко, театрально и навязчиво, и только вызовет отторжение и пренебрежение к нему.

Его светлость поморщился, вспоминая свое вчерашнее фиаско. Легко было составить план, легко понять, как правильно поступать, чтобы исправить свою ошибку. Легко должно было бы исполнять задуманное - но он давно понял, что с Мариной его хладнокровие дает сбой. С ней он срывается и ведет себя с непривычным идиотизмом.

Вот и вчера… нельзя ведь было настаивать на близости. Все, момент в первый день упущен, наберись терпения.

- Терпения, - Люк невесело хмыкнул, затушил окурок и, подумав, потянулся за новой сигаретой.

Чутье, столько раз выручавшее его, шептало: подожди, не ломай ее, не заставляй. Да, Марину тянет к тебе, и она дрогнет, если надавишь, но потом будет несчастна, начнет презирать себя. А тебя возненавидит еще больше. Имел глупость напортачить - умей подождать. Иначе потеряешь ее навсегда.

Но что делать, если чуть усиливается ветер - и тебя тянет полетать? А после в мозгу что-то переклинивает, и как ни заглушай ты это выпивкой, делами, усилиями воли - но в конце концов идешь к жене, и несешь ей драгоценности, потому что тебе до трясучки хочется увидеть камни на ней, хочется прикоснуться, поцеловать, сделать своей. Права Марина, это какие-то усиливающиеся инстинкты - он всегда дарил камни женщинам, но только сейчас это стало манией. И эта потребность пугает, и злит, и наполняет тоской и счастьем, несмотря ни на что. И даже пьяные и злые мысли избавиться от зависимости другими женщинами, вернуть себе разум и свободу проскальзывают без следа, оставляя разве что раздражение и кривую усмешку.

Потому что Люк был уже большим мальчиком, успевшим понять - пусть и дошло с нескольких попыток, с трудом и ломкой, - что суррогат никогда не заменит оригинал. И это не зависимость. Это, черт ее дери, любовь.

Лорд Лукас все курил и курил, подставляя тело ветру и невидящим взглядом уставившись в окно. Может, ближе к сезону Желтого запустить неподалеку стройку ипподрома и основать конный кубок герцогини Дармоншир? Марине понравится. Проекты один масштабнее другого лезли в голову, и он постепенно успокаивался, не обращая больше внимания на тревожный холодок, разливающийся по коже.

Он сейчас ляжет спать, отметив для себя, что до обеда нужно забрать результаты генетического анализа. Не то, чтобы в данный момент Люка это очень интересовало. Но закрыть этот вопрос было бы неплохо.

А около восьми утра его разбудит телефонный звонок. И жизнь в очередной раз резко изменится.

Ночь с 1 на 2 февраля, Лаунвайт, Инляндия

Над стылым полем у южной окраины Лаунвайта сияли звезды. Было очень зябко и мирно. Даже ветер, который днем выл ураганом, сейчас небрежно и легко касался оледеневших высоких травинок - и небольшой, размером с перепелиное яйцо, сферы из темного металла, вокруг которой была кратером взрыта земля, будто сфера ударилась о поверхность с космической скоростью. Вдалеке виднелась двойная цепочка фонарей у шоссе, слышался гул грузовиков и шуршание редких ранних машин. Огоньки шоссе тоненьким ручейком вливались в огромное сияющее озеро ночной неспящей столицы с ее витринами, дорогими магазинами, круглосуточными ресторанами и игорными заведениями. И добропорядочными гражданами, большая часть которых сейчас спала.

Стебельки травы задрожали, затрепетали, но не ветер теперь был этому виной. Воздух вокруг сферы подернулся голубоватым сиянием, потек горизонтальными лазурными пластами - и начал раздуваться переливающимся полупрозрачным пузырем. Вскоре он уже вырос до невероятных размеров - больше футбольного поля, и основание его скрылось под землей.

Боги-захватчики Лортаха накопили огромный опыт за время покорения чужих миров. Поняли они и принцип связи планет - когда из-за схожести миры в разных концах Вселенной в какой-то момент занимают такое положение относительно друг друга, что начинают резонировать и на них открываются пространственные порталы. Бывало, что десятки планет одной группы связывались одновременно. Осознали нынешние правители тонущего континента, что переходы открываются там, где нестабильнее всего энергетический фон планеты - в горах, в местах разломов, различных геовозмущений. А еще - над месторождениями редких металлов, если они есть на обеих планетах. В таком случае над самым богатым месторождением на исходной планете открывался вход, и над самым богатым на второй - выход. Подобное тянется к подобному.

Эновер был редчайшим устойчивым металлом во Вселенной, и даже небольшого его количества оказалось достаточно, чтобы обеспечить открытие стабильного перехода между двумя конкретными сферами из него, схожими по размеру.

Машины на шоссе начали притормаживать - перламутровый шар хорошо был виден издалека. Увидели его и полицейские на патрульном листолете, подлетели ближе. Шар, прекратив расти, дрогнул и раскрылся, как цветок, смотрящий в небо. Лепестки его уходили в землю, и там, где должна была быть сердцевина, почва вдруг беззвучно ухнула в огромный провал, в котором начала закручиваться серая дымка.