Мышеловка для кота (СИ) - Николаева Ольга - Страница 30

Кир мною тоже не очень-то любовался. И я на него не смотрела. Закрыла глаза. Я, действительно, смертельно устала от этих американских горок. Адреналин — дело хорошее, но в разумных дозах.

Даже слегка задремала, кажется. А что еще делать в этом тягостном молчании? Кирилл продолжал ощутимо злиться. Нет, не рычал, и не кидал грозных взглядов. Просто, зубы стиснул, желваки на скулах играют, да ноздри вздрагивают. А больше ничего. Но мне и этого достаточно, чтобы чувствовать себя неуютно рядом с ним на одном сидении. Неосознанно отодвинулась подальше, к дальней от него двери. Заметил. Пересел ближе, почти вжимаясь бедром в мое. И ничего больше. Я устала ждать дальнейших действий, сморило, в конце концов.

Очнулась от того, что хлопнула какая-то дверь, потом — скрежетание раздалось. На улице — темень. Белые ночи в июле уже не так действуют. Или тучи натянуло?

Но даже в этой непроглядной тьме разобрала, что мы где-то за городом. То ли по тому, что практически не было фонарей, то ли по звукам, непохожим на обычный шум мегаполиса. Стало очень не по себе.

— Куда вы меня привезли? И зачем?

— Это мой дом. Будем тебя воспитывать здесь. Туфли натягивай и пойдем.

— Что значит "воспитывать"? Ничего не попутал? Кто ты такой, по какому праву ты меня куда-то притащил, не спросив?

— А толку тебя спрашивать? Хоть бы раз что дельное ответила. Не хочешь идти — понесу. Выбирай, что нравится. — И уже потянул свои лапы загребущие, чтобы вытащить меня из машины. Оттолкнула их.

— Сама дойду. Не притрагивайся.

Тут же пожалела. Шпильки провалились в рыхлую землю. Еле удержалась на ногах. Сделала пару шагов и поняла — так идти невозможно. Решила уже снова разуться — не успела. Янкевич демонстративно вздохнул и снова подхватил на руки.

— Здесь еще стройка не закончена. Поранишься. — Снизошел до объяснений.

— Какая забота! Я тронута. Вот только, вернул бы ты меня туда, откуда взял.

— Когда решу, что можно, тогда и верну.

— Ясно. Нормальных, человеческих слов ты не понимаешь. Ну, делай что хочешь, в таком случае. А я планирую молчать.

— Что хочешь, говоришь? Так и поступлю. Сама разрешила. — Лица почти не видно, да и смотреть с такого ракурса неудобно, а вот радость в голосе напрягла.

Хотела возразить, что от моего разрешения ничего не зависит: он замечательно творил, что пожелает, и без согласия с моей стороны. Но вовремя опомнилась, что молчать пообещала. А я это тоже умею, когда очень захочу.

Он втащил меня в темный проем двери, кем-то предусмотрительно открытой. Бросил коротко: " Все свободны. Завтра позвоню", и пошел куда-то в темноту, не останавливаясь. Меня, собственно, тоже туда потащил.

Я смотрела на все это безучастно, будто со стороны. Подумаешь, забыл на пол поставить. Сам дурак, тяжести таскает. К старости надорвется и будет ходить с костылем. Я не виновата..

Но когда он пару раз чуть не запнулся о порог, не стерпела:

— Хочешь угробить, бросай сразу. А зачем ронять и калечить?!

Он прошипел что-то не очень разборчивое, упрямо мотнул головой и поволок дальше. Идиот. Или какой-то клинический случай, а я сразу не догадалась?

— Черт! Кирилл, а света в этом доме нет? Или счета не оплачены?

— Сейчас дойдем до готовой части. Там есть.

Пимперец полный. Он меня привез на какую-то стройку?! Зря я с ним так жестоко, видимо, обращалась. Окончательно сбрендил.

Похоже, дверей в этом здании нет. Иначе, давно бы хряпнулись лбом об какую-нибудь, закрытую.

Наконец, добрели до помещения, в котором четко прослеживались намеки на кухню. Просторную, как я поняла, хоть источник освещения был где-то за окном и в стороне. Наверное, фонарь одинокий где-то висел.

Кир сгрузил меня на что-то мягкое, похожее на диван, и пошел вдоль стены. Искал выключатели и при этом негромко чертыхался.

— А это чей, вообще-то, дом? Тебе можно сюда входить, или это такая подстава, чтобы сдать меня в полицию за взлом?

А что, хорошая вышла бы месть. Правильная. Даже если учесть, что я понятия не имею, где нахожусь. Когда и кого это волновало, если нужно человека посадить?

Ответ прозвучал одновременно со вспышкой света. Зажмурилась от неожиданности и не видела его лица.

— Упечь тебя куда-нибудь под замок было бы хорошей идеей, но я пока сам обойдусь. Без помощи.

— Оставишь одну и будешь морить голодом?

— Почему ты ищешь во мне какого-то урода постоянно, Лиз? — Мне показалось, что он очень сдерживается. Но не поняла, что именно старается сдержать. Злость, обиду, агрессию, еще что-то? Подумала и решила, что это его проблемы, а мне — без разницы.

— Потому что ты ведешь себя, как урод. Как умею, так и реагирую… — Я тоже умею обижаться.

— Лиза, я, как могу, стараюсь быть милым и заботливым. Реально, стараюсь. Но ты же вечно меня провоцируешь на какой-нибудь неадекват. — Он отвернулся и полез в холодильник. Молодец какой: война войной, а обед — по расписанию. Мне стало скучно и зябко, в неизвестном доме, наедине с отвратительно настроенным хозяином. Хотелось не этих бесконечных препирательств, а свернуться калачиком под одеялом и крепко-крепко спать. Желательно — без сновидений. Возникла мысль устроиться поудобнее и попытаться заснуть на этом мягком диванчике. Все равно, рассматривать спину Кирилла скучно и глупо. Когда без одежды — еще посмотрела бы. А так… Спина и спина. Ничего особенного. Подумаешь, плечи широкие… Я это вспомнила уже не раз за день. И ягодицы хорошие. В целом, нормальный крендель, как сказала бы Нинка, пока не слышит муж. Вот только, все эти крендели, на поверку, такие невыносимые засранцы…

Захотелось поджать под себя ноги, чтобы сидеть и наблюдать поудобнее, раз уж, все равно, смотрю. Да и не так часто мужчины мне ужин готовят. Вернее — никогда…Завтраки в постель бывали, когда-то, но идея приготовить ужин еще никого из ухажеров не посещала. Другие приоритеты были, так скажем.

Опять отвлеклась. А все ступни в песке, почти по щиколотку… Вроде бы, пару шагов сделала, а так заляпалась. Интересно, почему он здесь влажный?

— Кир, мне нужно в ванную.

— Туалет за дверью. Прямо и направо. Выключатель найдешь? — Опять, не оборачиваясь. До сих пор не успокоился?

— Мне нужна ванная комната, а не туалет. Разницу понимаешь?

— Давай, перекусим, а потом я тебя отведу. Одна заблудишься, ноги еще переломаешь.

— А ты Андерса позови. Пока готовишь. Он же ни в чем тебе не отказывает, и подменить всегда может, как я поняла…

Ляпнула без всякой задней мысли, а потом уже осознала, насколько была неправа… Почему мой язык, обычно послушный, рядом с Янкевичем ведет себя так бесконтрольно? Или мне, все же, не терпится его злить и провоцировать? Чтобы уже устал от этого и оставил в покое? Наверное…

Кир очень медленно положил на стол нож и буханку хлеба. Черт. У него же холодное оружие в руках! Вот я дурная-то…

Разворачивался тоже очень плавно, будто боялся что-нибудь зацепить или разбить. Лучше бы стоял, как раньше. Ярость, полыхавшая во взгляде, заставила вдавиться в спинку дивана. И ноги поджать под себя уже ничто не помешало.

— Все, Лиза. Ты договорилась. — Как-то слишком спокойно. Мне не нравится этот тон. И то, с каким хищным видом он приближается…

— Не подходи.

— Поздно. В ванную хотела? Хорошо.

И снова потащил меня куда-то в темноту. Я орала, что мне страшно, и я уже передумала, и хочу идти своими ногами, а он молча шел. Лишь скрежетал зубами. Или мне уже чудилось? Но боль от того, как сжимал руками, была слишком явственной.

— Кир, ты мне ребра переломаешь! Отпусти! Что за дикость-то? — Вроде бы, услышал. Ничего не ответил, но пальцы слегка разжал.

Это молчание, необычное для него, особенное пугало. Я была бы рада любой гадости из его уст сейчас, только бы не слушать зловещую тишину…

— По лестнице сама иди. Иначе, дернешься неаккуратно — и свалимся вдвоем. — На ноги поставил, но руки не отпустил. Вцепился мертвой хваткой. Можно подумать, я такая дура — бегать по темному недостроенному помещению. Хотя… промелькнуло и такое желание.