Форпост на Миссисипи - Скворцов Владимир Николаевич - Страница 60

– Господин наместник, нам не стоит заниматься ревизией достигнутых соглашений. Это ставит под сомнение всякую возможность для дальнейшего продолжения переговоров.

– А я и не занимаюсь изменением предшествующих договорённостей. Я утверждаю, что граница между нашими странами в своё время не была определена, и привожу доводы, почему стала возможной такая ситуация. А раз не действует одно утверждение, значит, в силу должно вступить другое. Исходя из духа Нерчинского договора, направленного на установление между нашими странами добрососедских отношений, мне приходится возвращаться к другому положению, обсуждавшемуся при его заключении.

Так что, руководствуясь исключительно уже достигнутыми соглашениями, я и предлагаю считать Амур границей до устья Сунгари. К вашему сведению, если бы я не был ограничен уже существующими договоренностями между нашими государствами, то предложил бы провести её совсем по-другому. Прошу вашего внимания, вот что, по моему мнению, стоит обсуждать, – и я протянул послу карту. – Как видите, до устья Сунгари граница проходит по Амуру. Затем от этого места по хребту Лаоелин, из-за чего мы, кстати, сейчас и встречаемся, идёт к морю, – и я изобразил предлагаемую для обсуждения границу.

– Эти земли сейчас с вашей стороны не заселены, а значит, не представляют никакого интереса. Если же такое предложение кажется неприемлемым, то я готов обсуждать прохождение границы по Малому Хингану, – и на карте появилась новая линия, отрезающая от предполагаемой территории Китая гораздо большую территорию. – Прошу учесть, что это пока исключительно предложение, и я затем уточню, по каким местам граница будет проходить.

Если и такой вариант вас не устроит, то я готов обсуждать границу непосредственно от территории Кореи до территории Маньчжурии. И я хотел бы для достижения добрососедских отношений обсудить и другие вопросы, в частности, связанные с торговлей. Без этого я считаю переговоры бесполезными.

Я не дипломат и привык действовать прямыми методами. Стрельба из пушек и абордаж – самые действенные и убедительные аргументы. Похоже, посол начал понимать, что крутить и уговаривать друг друга мы не будем.

– Кстати, господин посол, предупредите ваших воинов, что попытка пересечь реку будет восприниматься как акт агрессии, и совершивший её будет уничтожен. Напоминаю, что на хребте Лаоелин пятнадцать моих солдат справились с пятью тысячами ваших, не получив ни единого ранения. Здесь у меня солдат, как и оружия, гораздо больше, так что не стоит испытывать судьбу, а то нам придётся обсуждать прохождение границы у Манчжурии.

В общем, после ещё нескольких часов переливания из пустого в порожнее и обмусоливания уже высказанных аргументов, мы расстались, договорившись встретиться завтра.

После ухода посла меня окружили соратники, и началось обсуждение произошедшего.

– Ну ты и нахал, Григорий Иванович, – заявил Шелехов. Мало того, что оттяпал у китаёзов Амур, так ещё готов забрать в два раза больше.

– А не надо других держать за дураков, – ответил ему я. – Здесь нет предателя Васьки Голицына, эта земля полита кровью русских людей, и значит, быть ей русской. А если надо узкоглазым раскрыть глаза, кто в доме хозяин, я это сделаю.

– Насколько соответствует действительности ваше утверждение о неоднозначности границы по Становому хребту? – спросил меня Бухарин.

– Трудно сказать, я ведь моряк, а не географ. Но когда я предварительно проконсультировался у специалистов, они мне ответили, что единого мнения пока не сложилось. Все эти хребты можно считать как предгорьями Станового хребта, и следовательно, его частью, так и вполне самостоятельными. Для меня выгодно первое, и я этим воспользовался. А всё остальное просто казуистика – если какое-то положение невозможно однозначно определить, то оно не принимается в расчёт.

Так что можете считать, что всё сказанное мною чистая правда и китайцы просто в своё время не знали, что собой представляет Становой хребет. Но как говорится, незнание не освобождает от ответственности.

Было ещё много вопросов, обменов различными соображениями, но общее мнение складывалось однозначное – китайцы не знают, что делать дальше. Претензии с их стороны оказались несостоятельными, во всяком случае, они не нашли, что можно нам возразить, и всячески держались текста предыдущего договора. Так что ситуация складывалась далеко неоднозначная.

Я, сославшись на усталость и желание отдохнуть, быстро покинул место переговоров. По пути встретил Золотухина Семёна Третьяковича, командующего нашей обороной, и напомнил о готовности к провокациям со стороны китайцев, так чтобы он усилил патрули в темное время.

Ночь прошла спокойно, хотя с утра на значительном отдалении от места переговоров выше и ниже течения Амура были обнаружены группы солдат противника, пересекших реку и пытающихся закрепиться на нашем берегу. Меня об этом уведомил Золотухин.

– И какие тебе указания нужны, майор? Ты охраняешь границу, враги её нарушили и вторглись на нашу территорию. Твоя обязанность их уничтожить и восстановить порядок. Так что иди и делай, что должен.

Через некоторое время в сторону расположения десанта отправились три десятка кавалеристов в сопровождении трёх пушек, а по реке подошёл пароход. Стрельба продолжалась не более получаса, после чего мне доложили, что противник уничтожен.

Нашу встречу с китайским дипломатом мне пришлось начать с данного инцидента.

– Напрасно вы это сделали, господин посол, вас же предупреждали. Сейчас ситуация совсем не та, что была в Нерчинске, когда удалось запугать князя Голицына. Как видите, потребовалось совсем немного времени, чтобы доказать ошибочность ваших предположений о возможности использования прежних методов. Но если осталось желание убедиться в этом, то я с удовольствием поиграю в эту игру, пусть мои солдаты лишний раз потренируются. Итак, господин посол, давайте продолжим наше обсуждение возможных вариантов прохождения границы.

В общем, мы занимались этим целую неделю, и в её конце стало заметно, что спокойствие и уверенность покидают дипломата. Наконец мне надоело впустую тратить время, и я заявил прямо:

– Господин посол. Я чувствую, что наши переговоры зашли в тупик. Поэтому если у вас нет никаких новых предложений, а старые мною уже выслушаны не по одному разу, давайте прервёмся, вы отправитесь в столицу за новыми инструкциями, а я начну выдвигать свои заставы на границу по Малому Хингану. Кстати, можете об этом уведомить своё руководство. И приготовьтесь обсуждать прохождение границы по этому рубежу.

Прав был классик, доброе слово и пистолет очень многое значат в дружеском разговоре с противником. После такого высказывания посол сломался, и мы начали готовить проект договора с прохождением границы по хребту Лаоелин к устью Сунгари. Кроме того, мы обсудили вопросы торговли. Дальроссия получала право вести её на территории Китая, для чего планировалось построить специальный пост недалеко от устья Сунгари.

Я просил с этим не затягивать и уведомить об этом купцов, мол туда осенью придут наши караваны с грузом мехов. А кроме того, у нас есть что ещё предложить китайским купцам. С подачи Шелехова были прописаны правила торговли, значительно облегчающие сам процесс. Кроме того, мы договорились и закрепили это на бумаге, что Китай не будет препятствовать нашим отношениям с Кореей.

Также было зафиксировано наше желание купить там некоторые участки земли. Может быть включение таких пунктов в договор было излишним, но насколько мне помнилось, Китай в тех местах имел очень сильное влияние. И его надо было использовать.

Отдельно стоит сказать об отношении к желающим без соответствующего разрешения попасть на нашу сторону. При задержании в первый раз такие лица будут переданы местным властям, а при поимке во второй – повешены. Пребывание на территории Дальроссии разрешалось только тем, кто получил специальное разрешение. Ну и было заявлено о желании открыть посольства для своевременного урегулирования возможных недоразумений.