Убийство к ужину - Клюпфель Фолькер - Страница 50

— Здравствуйте, господин Клуфтингер. Конечно, можем. А какие отпечатки с негатива вам нужны?

— Увеличенный сектор кадра. Пожалуйста, можете проявить срочно?

Поршт, фотолаборант предпенсионного возраста, отечески улыбнулся:

— Господин Клуфтингер, мы уже давно не проявляем фотографии. Негатив я могу вам прямо сейчас просканировать, инвертировать и распечатать в любом приемлемом увеличении. Это не проблема. Давайте ваш материал.

Очевидно, романтические представления Клуфтингера о работе полицейской фотолаборатории сильно устарели. Сегодня уже никто не стоит часами в темной комнате с красным светом и ванночками с химикатами. Все давно компьютеризировано. Клуфтингеру даже подумать было страшно, какой перестройки на новые технологии потребовал от старых коллег прогресс. От фотопленки «АГФА» до цифрового фото. И кажется, они справились с этим без труда. По крайней мере самому Клуфтингеру давали сто очков форы. А в Порште он ценил его добросовестность: если требовалось что-то срочное, тот никогда не отговаривался загруженностью и не ворчал — всем, мол, срочно.

— А, это фото, — кивнул эксперт, — я уже им занимался. Номерные знаки на грузовике прочитать не удастся. Я все перепробовал.

— Нет, мне не нужен грузовик. Видите, вон там с краешку просматривается еще одна ферма или ее часть. Не могли бы вы увеличить этот фрагмент? Там возле дома какие-то агрегаты.

— Это можно. А что вас в них так заинтересовало?

Несколько «кликов» мышки, и вот уже глазам Клуфтингера предстал во всей красе желаемый фрагмент в большом формате.

— Одни лишь сельскохозяйственные машины, а?

— Пожалуй, — согласился Поршт.

— Так, один пресс-подборщик, несколько резервуаров для навоза, сенокосилки, грабли-ворошилки, бороны… И… секундочку… минимум восемь старых тракторов.

— И только двух фирм — «Айхер» и «Порше», — уточнил Поршт. — Все до семидесятого года выпуска, могу вас заверить.

Клуфтингер изумленно воззрился на коллегу:

— А как вы определили?

— По цвету, господин Клуфтингер. «Айхер» всегда были синими, а «Порше» — всегда красными. Я ведь сам вырос на хуторе, и мне ли не знать? Обе фирмы уже не выпускают такую технику. А кроме того, посмотрите на обтекаемую форму кабин — все типично для старых моделей.

— Точно-точно, «Айхеры» всегда были светло-синими, — предался Клуфтингер воспоминаниям. — Помню, ребенком во время сенокоса и мне удавалось покататься на маленьком тракторишке нашего соседа. Интересно, а что хозяин делает со всеми этими машинами? — размышлял он вслух, наморщив лоб, и вдруг лицо его просветлело. — А вам не кажется, что скорее всего торгует?

— Вообще-то есть такие сумасшедшие коллекционеры, но в нашем случае, думаю, весь этот хлам выставляется на продажу. Надо посмотреть объявления в газетах о предложении старых тракторов «Порше» и «Айхер».

Клуфтингер воодушевился.

— Точно! Это зацепка! Спасибо, вы здорово помогли, — поблагодарил он чуть ли не на бегу.

— Эй, а фотографии! — крикнул Поршт, но Клуфтингера уже и след простыл.

Санди Хенске как раз сидела на телефоне, пытаясь дозвониться в рекламный отдел «Альгойер цайтунг», чтобы запросить частные объявления о продаже подержанной сельскохозяйственной техники за последние месяцы, когда в приемной появился Поршт. Он протянул ей негатив и фото с увеличенным фрагментом, к которому оказался приклеен желтый липкий листочек с заметкой: «Возможно, „Крестьянский листок“. Привет от Поршта».

— И маленькая подсказочка, — шепнул Поршт секретарше, не без гордости тыча пальцем в записочку.

Санди прикрыла рукой микрофон на трубке и так же тихонечко ответила:

— «Листок» шеф уже просматривает. Ты светлая голова, Порштик, а уж Клуфти — о-го-го! Сам дошел.

После одного корпоратива, выпив на брудершафт, они были с фотолаборантом на короткой ноге. Послав уходящему приятелю воздушный поцелуй, она снова переключилась на телефон.

— Прошу прощения. Слушаю вас.

Двадцать минут спустя на столе у Клуфтингера лежали уже два факса с пятнадцатью частными объявлениями, и это немного успокаивало: он предполагал, что их количество будет много больше. Объявления из приложения к «Альгойер цайтунг» выглядели, с точки зрения потребителя, более привлекательными, чем в еженедельном «Крестьянском листке». Там предлагались большие новые машины, широкий спектр молочной продукции и даже мелькали предложения типа: «Ищу работящую молодую спутницу жизни с целью совместного ведения фермерского хозяйства».

Клуфтингер, выдавая себя за клиента, обзвонил номера из этого списка и вскоре мог смело вычеркивать почти все: то трактора выглядели новее, чем на означенном фото, то не подходила марка изготовителя сельхозтехники.

Услышав о пресс-погрузчике фирмы «Менгеле», он поначалу навострил уши, а продавец все расписывал, какие у него есть еще два трактора и универсальная дробилка… Клуфтингер нетерпеливо спросил адрес, чтобы можно было все увидеть собственными глазами, и дорогу.

— Гёрисрид. Кемптенервальд-штрассе. Это новый микрорайон. Вторая улица направо, если подъезжать с Кайзерсмад. Последний дом на линии. Тракторы стоят во дворе, остальное в гараже. Проглядеть невозможно.

Клуфтингер вычеркнул и эту строку в факсе, вежливо пообещав перезвонить, а сам при этом усмехнулся: интересно, как относятся к такому хобби соседи?

Под конец у него осталось два наиболее перспективных предложения из «Крестьянского листка»: одно — от торговца подержанными сельскохозяйственными машинами с хутора в Дурахере под Бетцигау, второе — от некого частного лица, проживающего недалеко от Вильдпольдсрида. Тот, второй, заверил Клуфтингера, что у него этой старой техники навалом и вообще он может достать все, что душе угодно. Пусть, мол, приезжает, а там сторгуемся.

— Токо щас я в хлеву пурхаюсь, а там буду дрова колоть. Не тяни, подкатывай, — не утруждая себя вежливым «вы», предупредил продавец. — Щас растолкую дорогу.

Клуфтингер вызвал Майера и сообщил о необходимости безотлагательно проверить оба адреса.

— Будем выдавать себя за любителей старой техники, никогда не знаешь, как все обернется. Ты хоть немного разбираешься в этих агрегатах, Рихард?

Майер растерялся и медлил с ответом.

— Ладно, не бери в голову. Говорить буду я, а твоя задача — не выдать в себе полицейского.

— Будет сделано, — выдавил из себя обескураженный подчиненный. Он живо представил себе, как, изображая покупателя, ему придется месить навоз щеголеватыми туфлями или, того хуже, ложиться в грязную лужу под трактором.

— Только надо тебе сменить прикид, — как ни в чем не бывало продолжил комиссар, смерив его взглядом с ног до головы.

На Майере в этот день были кремово-желтая рубашка и модный вязаный жилет с ромбами в желто-белой гамме, светлые джинсы и бежевые туфли.

Клуфтингер подошел к шкафу и вынул коричневую вязаную кофту с народным орнаментом, отличившуюся во времена визита министра, и молча протянул ее Майеру. Тот также без звука стянул через голову свой жилет и натянул образчик фольклорного искусства.

— Вот, совсем другое дело, — похвалил Клуфтингер и широко улыбнулся.

Майер со вздохом переложил диктофон в карман кофты и покорно поплелся за шефом.

— Ну, куда вначале, Бетцигау или Вильдпольдсрид? — спросил Клуфтингер, садясь за руль.

Пока Майер, который все еще не мог прийти в себя, соображал, чего от него хочет начальник, комиссар уже принял решение и взял направление на Вильдпольдсрид.

По дороге они почти не разговаривали. Клуфтингер включил послеполуденный концерт по заявкам на «Баварии 1», и оба слушали радио.

В Вильдпольдсриде Клуфтингер вынул из кармана пачку исписанных заметок на листочках с логотипом пивной и передал ее Майеру:

— Найди листок с фамилией Ботценхард.

За спортплощадкой они свернули налево, на проселочную дорогу, которая вела сначала мимо садоводства, потом нырнула под эстакаду с железнодорожной линией, а дальше, неумолимо сужаясь, набирала крутизну. После очередного поворота пару сотен метров дорога завивалась серпантином и наконец выскочила в небольшую теснину, поросшую леском.