После нас - хоть потом - Лукина Любовь Александровна - Страница 11

- Чьи документы?

- Это одного из наблюдателей, - как бы извиняясь, проговорил Гриша. - Ну, из тех, что работали здесь, у вас…

Так… Час от часу не легче.

- Но они уже все отозваны, - поспешил добавить он.

«Ну спасибо тебе, мать, - устало подумал я. - Пустила квартиранта…»

- А почему отозваны?

- Из этических соображений, - сказал Гриша.

- Чего-о?

- Из этических соображений, - повторил он. - Было решено, что тайное изучение неэтично. И наблюдателей отозвали.

Я ошалело посмотрел на Гришу, потом на фотографию.

- А устройство? На память оставили?

- В-возможно… - неуверенно отозвался он, и что-то взяло меня сомнение: а не прикидывается ли дурачком наш Гришенька?

- А язык? Ах да, раз наблюдатели…

Тут я осекся и в который раз уставился на Гришу Прахова.

- Так тебя что? Тоже в наблюдатели готовили?

От неожиданности он чуть было не рассмеялся.

- Что ты! - сказал он. - Меня бы к ним и близко не подпустили.

- А к машине этой, значит, подпустили? - прищурясь, спросил я. - К устройству, а? Или скажешь, что там охраны не было?

- А там ее и не бывает, - с недоумением ответил Гриша.

Во дворе, отфутболенная мощным ударом лапы, загремела и задребезжала по кирпичной дорожке пустая миска. Мухтар требовал жрать.

- Гриша, - проговорил я, не разжимая зубов. - Я тебя сейчас ушибу, Гриша! Как - не бывает? Как это - не бывает? Значит, сигнализация была! Что-нибудь да было?

- Было, - сказал Гриша. - Знак.

- Какой знак?

- Н-ну… - Гриша в затруднении пошевелил пальцами. - С чем бы это сравнить?.. А! Ну вот вешают же у вас на дверях таблички «Посторонним вход…»

Я схватил разорванную сигаретную пачку, но она оказалась пустой. Хотел скомкать - и даже не смог сжать как следует кулак.

- И ты думаешь, тебе поверят?

Гриша поднял на меня встревоженные глаза.

- А кто еще должен поверить? - робко спросил он.

Рядом с дверью нужного нам кабинета стояли шеренгой четыре стула. На крайнем, поближе к двери, сидел этакий жировичок в мятом костюме. Наше появление его насторожило.

- А товарищ майор еще не пришел, - с опаской глядя на нас, предупредил он.

- Ничего, подождем, - проворчал я, присаживаясь рядом. Гриша подумал и тоже присел.

Уяснив, что перед ним всего-навсего посетители, жировичок успокоился.

- Будете за мной, - с достоинством сообщил он.

Некоторое время сидели молча.

- Как она хоть называется, твоя планета? - негромко спросил я Гришу.

Гриша сказал. Я попробовал повторить - не получилось.

- Понятно… А где находится?

- Не знаю…

- То есть как? Не знаешь, где твоя планета?

- Я ведь не астроном, - с тоской пояснил Гриша. - И потом это в самом деле очень далеко…

Я вспомнил, что где-то в кладовке у меня должен лежать старый учебник астрономии за десятый класс. Карты звездного неба и все такое… Хотя что с него толку, с учебника! Гриша-то ведь по своим картам учился, в наших он просто не разберется. Да я и сам теперь в них не разберусь.

- А вы, простите, по какому делу? - поинтересовался жировичок.

- По важному, - отрезал я.

- Понимаю… - Он многозначительно наклонил голову. Потом сложил губы хоботком и принялся озабоченно осматривать ребро своей правой ладони.

У него было круглое бабье лицо, острые, глубоко упрятанные глазки и седоватая гривка.

Я снова повернулся к Грише.

- Слушай сюда… - до предела понизив голос, приказал я. - Значит, так… Ты наших законов не знал…

- Да я их и сейчас не очень… - шепотом признался он.

- Вот и хорошо. Главное: ты не знал, что у нас нельзя жить с чужим паспортом. Ты вообще с другой планеты, и спрос с тебя маленький… Понимаешь?

Гриша кивнул, но, судя по выражению лица, ни черта он не понимал. Жировичок все это время ерзал от нетерпения - ждал, когда мы закончим.

- Вот ведь как бывает, - поймав паузу, доверительно обратился он ко мне. - С виду рука как рука…

- Чего надо? - прямо спросил я. - Видишь же - люди разговаривают! Чего ты лезешь со своей рукой?

Жировичок тонко усмехнулся и, понизив голос, проговорил без выражения и почти не шевеля губами:

- Ребром ладони могу вскрыть любой сейф…

- Что?!

В этот момент в коридоре показался майор - крупный светловолосый мужчина лет тридцати пяти. Поздоровавшись, он задержал взгляд на посетителе в мятом костюме, и в его серых глазах мелькнуло беспокойство.

- Вы опять но мне? - вежливо, с еле уловимой запинкой спросил майор.

- К вам, Павел Николаевич! - отвечал, влюбленно на него глядя, вскочивший со стула жировичок. - Знаете, я сегодня всю ночь думал… Все-таки на учет меня поставить надо! Ведь если человек способен вскрыть сейф без помощи каких-либо инструментов…

Майор поморщился.

- Давайте лучше пройдем в кабинет, - предложил он.

- Конечно-конечно!.. - засуетился жировичок, и дверь за ними закрылась.

У меня потемнело в глазах.

Нет, вы прикиньте, что теперь получается! Заходит к майору этот чокнутый и говорит: «Здравствуйте, я вот ребром ладони сейфы режу, поставьте меня на учет…» И тут же, следом, как нарочно, вхожу я, ввожу Гришу и говорю: «Здравствуйте, тут вот товарищ с другой планеты прибыл. Выговорить ее невозможно, где находится - он не знает. Документы у него настоящие, не краденые, а что фотография везде его, так это вам только кажется…»

Я вскочил со стула.

- Гриша! - хрипло сказал я. - Айда отсюда!

Но тут дверь кабинета отворилась и в коридор вышел разобиженный жировичок. Быстро его майор…

- Ну? - с ненавистью бросил я.

- Все в порядке, - неохотно отозвался он. - Поставил на учет… Фамилию записал, адрес…

- А чего надутый такой?

Жировичок оскорбленно фыркнул.

- И здесь перестраховщики! - сердито помолчав, сообщил он. - Я, говорит, не могу доложить о вас начальству, предварительно не убедившись! Вот вам, говорит, мой сейф - режьте!..

- Ну? - еле сдерживаясь, процедил я. - А ты?

Жировичок опять фыркнул - на этот раз гневно.

- Неужели он сам не понимает? - с досадой сказал он. - Ну, разрезал бы я этот сейф, испортил бы казенное имущество, а отвечать кому? Ему же и отвечать! Странный он, ей-богу!..

- А ну пошел отсюда!.. - прохрипел я, и жировичка не стало.

На шум из кабинета выглянул майор.

- Вы тоже ко мне? - спросил он. - Что ж вы не заходите?

Пришлось зайти. Мы отдали ему пропуска и опустились в предложенные нам жесткие полукресла, стараясь не смотреть в угол, где стоял небольшой серо-голубоватый сейф.

- Слушаю вас, - деловито и в то же время доброжелательно сказал майор. - Только представьтесь сначала…

Представились. Услышав, что перед ним резчики холодного металла, майор насторожился и как бы невзначай покосился на сейф.

- Я вас слушаю, - повторил он.

Я поднялся и, ни на кого не глядя, полез в свою спортивную сумку за вещественным доказательством. Вынул, поискал глазами какой-нибудь ненужный предмет и, не найдя, установил на краешке стола спичечный коробок. Майор с интересом следил за моими действиями. Я отрегулировал рычажком дальность; аккуратно прицелился…

И ничего не произошло. Коробок как лежал - так и остался лежать. Машинка не сработала. Впервые.

А ведь я знал, что она не сработает! Еще когда нажимал клавишу! Потому что не почувствовал электрических мурашек, бегущих от кисти к локтю. Вместо этого мурашки пробежали у меня по спине, но электрическими они не были.

- Не работает… - сказал я с тоскливым отчаянием и положил оружие на стол. Пропащий ты человек, Минька Бударин! На роду, что ли, так написано?..

Майор озадаченно разглядывал лежащий перед ним на столе большой ярко-оранжевый пистолет. Потом поднял глаза на меня.

- А работало? - живо спросил он.

- Не знаю, - сдавленно ответил я и сел, не чувствуя ничего, кроме страшной разламывающей усталости.