Навеки твой (СИ) - Любимка Настя - Страница 27

Воцарилась мрачная тишина.

— Пойдемте, нас уже заждались, — и я пошла прочь.

Сложно мне было принимать таких братьев. Чудно и чуждо. Складывалось впечатление, что они действительно сожалеют о моем отъезде. И я просто не знала, как реагировать. Тяжело на что-то решиться, если внутренне не готов к переменам. Мне было проще с колючками-братьями.

— Дай обниму, — вдруг потребовал Лукас, когда я проходила мимо и тут же прижал меня к себе. — Прости.

Я оцепенела. Мне не были противны его прикосновения. Да и обнимал он меня не дольше пяти секунд. Только ощущения были странными.

— Вы словно прощаетесь со мной. — Нервно поправив локон, произнесла я. — Навсегда.

— Все может быть, — прошептал Кортин, но я услышала.

— Тогда, прощай, Лукас! — и шагнула из комнаты.

Все-таки с Кортином мы еще точно встретимся на балах или в театре.

Братья, молчаливыми тенями проводили меня до кареты, что стояла у ворот.

— До свидания, Алиса, — заявил Лукас и захлопнул дверцу.

Глава одиннадцать

Глядя на дорогу мои мысли возвращались к разговору с леди Элис. И если тогда я была шокирована откровенностью, то сейчас спокойно прокручивала в голове ее слова. Ненависть и иллюзии — вот мир, в котором живет эта женщина. Выбор, который сделала мачеха не должен отразиться на мне. И пусть отец назвал меня в честь нее, я не она и такой как леди Элис не стану. Мне сложно представить, что должно произойти со мной, чтобы я всей душой возненавидела ребенка, тем более от любимого мужчины.

Разве это настоящая любовь? Вряд ли.

Десять лет до моего приезда леди Говер взращивала в себе неприязнь и злобу. Маленькая девочка в моем лице ощутили их сполна. Какая мать будет стравливать своих детей между собой? Да, по официальным документам леди Элис значится моей матерью. И тот факт, что придуманный ею мир рухнул, не служит оправданием для поступков главной женщины рода.

Но возникает вопрос, на который леди Элис не дала ответ. Зачем отец признал меня? Зачем пожелал ввести в свой дом? Получается, меня должны были забрать из Общины сразу, а не через десять лет. Не поэтому ли леди Аннабель, женщина, давшая мне жизнь, была ко мне холодна и равнодушна?

Устало потерла виски. Могла ли моя мама заранее абстрагироваться от боли, которую принесла бы ей разлука? Но только правильно ли это? Должно ли так вести себя со своим ребенком, хоть и зная, что его отберут и память о тебе сотрут навеки?

Ослушаться приказа лорда Сайриона страшно, однако будь у моей матери капля любви к своей дочери, она бы в первые годы моей жизни в поместье рода Миал, посылала краткую весточку о себе. Чтобы подбодрить «выброшенного в море» ребенка.

Возможности у нее были. Я точно об этом знала, так как на двенадцатилетие получила весточку от старшего брата — Ликара. Но я так сильно разволновалась, что письмо перехватил Лукас и отдал его отцу. Что было написано в нем, я так и не выяснила.

Конечно, мама могла передавать письма отцу, а тот не пожалел мне их показывать. Об этом я тоже думала, ведь послание Ликара он скрыл. Поэтому во мне еще теплилась надежда, что леди Аннабель, хоть самую малость, но любила меня.

Карета остановилась на заднем дворе пансионата.

Я обрадовалась, увидев хрупкую фигурку леди Витории. Меньше всего мне бы хотелось встречаться с леди Байлен.

— Леди Алиса, оставим церемонии, — тепло улыбнулась куратор, и потянула меня за собой.

Я не успела сделать реверанс, как и поприветствовать женщину.

В лекарское крыло мы шли в полном молчании.

— Леди Гарнер, леди Миал, — нас встретила старшая лекарь лазарета и провела в отведенную мне комнатку.

Пока я осматривалась, женщины о чем-то перешептывались. Кровать, тумбочка и стул, вот и вся обстановка. Впрочем, я надеялась, что скоро смогу вернуться в свою комнату, покинув уголок аскетизма.

— Леди Миал, вам были выданы инструкции и список лекарственных средств, где он? — обратилась ко мне госпожа Лиас.

— Пожалуйста, — я протянула ей листок, который так и держала в руках.

— Благодарю. Располагайтесь, а нам с директрисой Гарнер, нужно обсудить ваше лечение.

— С директрисой?!

Я удивленно смотрела на куратора.

— Леди Миал, ваше поведение… — начала лекарь, однако была остановлена леди Виторией. — Госпожа Лиас, оставьте нас на минуточку.

Лекарь поджала губы, но возражать не стала и вышла.

— Все верно, Алиса, вот уже неделю я исполняю обязанности директора пансионата.

Куратор прошла к кровати и опустилась на нее. Рукой же похлопала рядом, приглашая присесть и меня.

— Но где же леди Байлен? — выдохнула я, опускаясь около женщины, — ох, простите, конечно я поздравляю вас с…

— Не стоит, — качнула она головой. — Не при таких обстоятельствах я бы хотела получить повышение.

— Обстоятельствах?

Леди Витория молчала и смотрела перед собой. Она словно раздумывала, стоит ли быть со мной откровенной. По сути, куратор не должна передо мной отчитываться.

— В любом случае, рано или поздно тебе станет известно, — рассуждала куратор вслух, — учитывая в какую семью ты войдешь….

Леди Витория вздохнула.

— Я скажу один раз и прошу, чтобы ты сохранила это в тайне. — Решительно заявила наставница.

— Я обещаю, что никому не расскажу.

— Палач Императора.

Внутри меня все сжалось в тугой комок. Я прикрыла глаза. Астоун, Байлен, кто еще? И главное, почему?

— Мне жаль, — прошептала я.

— И мне. — Леди Витория поднялась, — располагайся, Алиса, и попробуй отдохнуть. Она ласково провела рукой по моим волосам.

С уходом леди Гарнер ко мне пришли служанки. Они проводили меня в ванную комнату, где я быстро и под их присмотром приняла душ. Помогли облачиться в ночную рубашку и расплели волосы. А перед самым сном принесли мне стакан теплого молока.

Засыпала я с мрачными мыслями. Мне все время чудился Тай Авраз в маске Палача Императора. В какой момент уснула не знаю, но реальность заменилась кошмаром, в котором я убегала от отца, желая найти маму, а попадала в объятья Тая.

— Как же долго она спит!

— Тише ты, разбудишь!

— Вот и славно, мы уже в третий раз приходим.

— Ари, нельзя же так, Алиса еще не оправилась от болезни.

— Сицилла, ты похожа на ее мамочку, — фыркнула подруга, чем окончательно вывела меня из полудремы. Я не сдержала смешка.

— И вам, доброе утро, девочки, — я открыла глаза.

— Утро? — хмыкнула Арабель, — почти вечер!

— Быть не может, — я резко поднялась и тут же упала на подушку, тело затекло и теперь множество невидимых иголочек впивалось в него. Кошмарные ощущения!

— Еще как может, — вздохнула Сицилла. — Я рада, что ты в порядке.

И прежде, чем я успела что-то ответить, подруга кинулась обниматься.

— Ты не представляешь, как мы за тебя волновались!

— Только не плачь, — осторожно погладила ее по спине.

— Лучше расскажи, что мы чувствовали!

— О чем ты?

Я отстранилась от Сициллы, вынуждая ее выпрямиться.

— О клятве, — прошептала Ари. — Ты болела, и мы знаем насколько сильно.

— Не весь спектр, — качнула головой Сицилла, — лишь часть твоей боли, но если это кусочек, то как же плохо было тебе!

— Я не знала, что клятва связывает нас настолько сильно. Такого не должно быть, это очень странно и неправильно… — Я растерялась, — простите…

— Конечно, мало приятного в подобном, — вздохнула Ари, — и Сицилле пришлось повозиться с успокаивающими отварами… Только по сравнению с тем, что творилось с тобой — это ничто.

Меня затопила нежность и облегчение. Естественно я извинюсь перед остальными девочками. Как бы там ни было, а я виновата. Мне принадлежала идея с клятвой. Правда, данного эффекта я не ожидала. Откровенно говоря, это свойство магического обета пугает. И если подруги отнеслись ко мне с пониманием, то Наяна…?

— Ты побледнела, — забеспокоилась Сицилла. — Что-то болит? Позвать госпожу Мильту?