Белая Роза (ЛП) - Эвинг Эми - Страница 8

— Какой ключ?

— Узнаешь, когда увидишь. — Он замолкает. — Ты случайно каким-нибудь чудом не взяла аркан с собой?

— Взяла! — вскрикиваю я, кладя руку на растрепанный пучок. — Он у меня в волосах.

Люсьен улыбается настоящей, теплой улыбкой. — Хорошая девочка. Я могу отслеживать вас с помощью него.

— Но… — Я смотрю на прыгающее пламя. — Как мы должны туда попасть?

Его улыбка исчезает. — Вам придется использовать Заклинания, чтобы погасить огонь.

— Что? — Я смотрю на него, надеясь, что он шутит. — Как?

— Я не знаю. Но ты сможешь сделать это.

— Люсьен, это не то, что делают с помощью Заклинаний. То есть, я даже не знаю, с чего начать.

— Слушай меня. — Люсьен кладет обе руки мне на плечи. — Это можно сделать. Это было сделано раньше.

Мой рот открывается в изумлении. — Что? Кем?

Прямо сейчас это не имеет значения. Ты должна это сделать. В противном случае… — Он смотрит на меня, на Рейвен и, наконец, неохотно на Эша. — Иначе вы все мертвы.

Глава 5

Я направляюсь к кремаЦИОННОЙ ПЕЧИ, мое лицо ласкают волны жара. На лбу и в подмышках выступает пот. Я чувствую мягкое давление на запястье.

— Подождите, — говорит Эш. Он смотрит на меня, на Рейвен и снова на меня. — Эти Заклинания… это то, что от чего вырвало Рейвен?

Я киваю, вспоминая, как Рейвен рвало кровью, и тем самым обед у герцогини закончился.

— Тебя тоже вырвет? — спрашивает он.

Я колеблюсь. — Наверное. — Нет смысла лгать. — Да.

Эш, похоже, собирается протестовать, но я беру его за руку, чтобы заставить его замолчать. Мне надо подумать.

Я обдумываю, какое из трех заклинаний использовать – Цвет, Форма или Рост. Определенно не Цвет – не думаю, что изменение цвета печи поможет. Форма? Я должна каким-то образом изменить форму печи? Нет, проблема в пламени. Я вспоминаю о Блайте, докторе моего дворца, и о дубе в саду графини. Он приводил меня к нему, чтобы испытать мои заклинания. Он настаивал на том, чтобы я заставила дуб расти, а я никогда не думала, что смогу; дуб был такой массивный и старый. Но я смогла.

Я делаю еще один шаг вперед; жар обжигает щеки. Я не могу дотронуться до огня, но, может, печи будет достаточно. Ее поверхность горячая, но вынести можно, я ощущаю ладонью грубое железо.

Первое – увидеть все как есть. Второе – увидеть в своем уме. Третье – подчинить своей воле.

Но я не могу представить, чему подчинить огонь. Я воображаю черное пространство, пустое и холодное, но ничего не происходит. Я даже не чувствую начала Заклинания.

— Я не могу… — Мне сдавливает горло. — Я не знаю, что делать.

Меня обхватывает ледяная рука. Рейвен стоит рядом, ее лицо снова выглядит почти живым.

— Он должен сгинуть, Вайолет, — говорит она. Держа меня за руку, она кладет другую свою ладонь на печь. — Не Рост. Смерть.

И теперь я все вижу так ясно, будто это реальность. Пламя становится слабее, меньше, будто на него давит и душит громадная подушка. Я ощущаю проблески сопротивления, борьбы за жизнь, но невидимая подушка сильнее, и пламя становится все тоньше, пока от него не остается ничего, кроме жалкого дыма.

Из моего носа сочится кровь. Голова странно пульсирует, но не то чтобы болью. Место, где мы соприкасаемся с Рейвен, пылает.

— Мы сделали это вместе? — спрашиваю я.

Рейвен тошнит, кровь забрызгивает печь и стекает по ее подбородку.

— Эш, дай мне мою сорочку! — кричу я. Я одной рукой крепко держу ее за талию, фактически удерживая ее от падения, пока ее тошнит еще раз – теперь крови еще больше. Одну руку я держу на печи. У меня ужасное предчувствие, что если я ее отпущу, то огонь вернется.

— Прости, прости, — говорю я ей снова и снова.

Я оборачиваюсь и вижу, что Эш смотрит на потухший крематор с выражением абсолютного недоумения.

— Эш, — говорю я снова, и он вздрагивает.

— Как вы…

— Сорочку, пожалуйста.

— У тебя кровь идет, — говорит он, спеша к нам с сумкой.

— Я в порядке. Она уже останавливается, сама по себе, — говорю я, вытирая кровь рукавом свитера. — Все не так плохо. Помоги Рейвен.

— Бывает хуже? — Он смотрит на меня, будто видит в первый раз.

Рейвен прекратила кашлять. Эш вытирает ей лицо сорочкой.

— Так много крови, — бормочет она. — Всегда так много крови.

— Вы должны идти, — вмешивается Люсьен. — Сейчас же.

Он пытается говорить приказным тоном, но у него глаза навыкате и голос дрожит.

— Я встречала тебя прежде, — говорит ему Рейвен. — Но я не могу вспомнить, реальный ли ты… — Она трет руками глаза. — Почему всегда так много крови?

Теперь, когда огонь исчез, я могу видеть квадратный тоннель, идущий вниз в черноту. — Эш, бери Рейвен и иди, — говорю я. — Я – прямо за вами.

— Я никуда не пойду без тебя, — говорит он.

— Пожалуйста, — говорю я. — Я не могу отпустить, думаю, что огонь вернется. Вам нужно безопасно спуститься. Сделай так, чтобы с ней ничего не случилось. — Я гляжу на живот Рейвен, спрятанный под свитером.

Эш проводит кончиками пальцев по моему лицу. Затем он взбирается в печь и помогает Рейвен сделать то же самое.

— Эш позаботится о тебе, — говорю я Рейвен. Она смотрит на него, затем на меня, но ничего не говорит.

Они проскальзывают в тоннель, значительно остывший с тех пор, как пропал огонь, и исчезают из виду.

Я поворачиваюсь к Люсьену. Я чувствую подавленный огонь. Он будто сердцебиение, готовое снова начаться.

— Когда я увижу тебя снова? — шепчу я.

— Скоро, — говорит он. — Обещаю.

— Я не знаю, как тебя отблагодарить, — говорю я.

Он улыбается. — Постарайся остаться в живых.

Я смеюсь, но смех похож на икание. — Хорошо.

Он целует меня в лоб. — Иди.

Я забираюсь в печь, следя за тем, чтобы ладонь была плотно прижата к нему. Обувь скользит по гладкой поверхности, и я хватаюсь за край другой рукой. Я бросаю последний взгляд на Люсьена.

Затем я отправляюсь в темноту.

ТОННЕЛЬ ОЧЕНЬ КРУТОЙ.

Я не вижу, куда направляюсь, но съезжаю очень быстро. Теплый воздух задувает мне волосы в лицо. Я ухитрилась сесть прямо и удержать руку прижатой к гладкой поверхности, хотя от этого моя кожа горит, так быстро она скользит по металлу. У меня появляется желание позвать Эша по имени, но боюсь, что, если открою рот, меня вырвет.

В какой-то момент я ускоряюсь. Сердце колотится с бешеной скоростью.

Впереди вижу проблеск света.

Затем я падаю.

На один невесомый миг я зависаю в воздухе, сбитая с толку. Как только мои пальцы отрываются от стены крематора, внутрь прорывается искрящееся пламя.

Затем я обрушиваюсь на землю, из меня выбивает дыхание. Спина изгибается, каждая клетка моего тела требует кислорода, затем мои легкие наполняются, и я задыхаюсь от того, что наконец-то могу дышать.

— Вайолет? — Эш обнимает меня за плечи, прижимаясь грудью к моей спине. В одной руке он держит фонарик, в его свете я вижу ноги Рейвен.

Мой кашель стихает. — Я в порядке, — говорю я, тяжело дыша.

Он помогает мне встать, и мы смотрим в пространство над нами –зияющую дыру, заполненную пламенем.

— Люсьен сказал, что там есть карта, — говорю я, показывая на сумку. Эш роется в ней, достает сложенный кусок бумаги и отдает мне. Я изучаю скрещенные и переплетенные синие линии, которые создают несметное число тоннелей.

— Я видела ее раньше, — говорю я. Это тот самый чертеж, на который Люсьен смотрел в запертой комнате библиотеки герцогини. Это было в тот день, когда он сказал, что может помочь мне выбраться из Жемчужины. — Он, должно быть, знал все это время… он подозревал…

— Что? — спрашивает Эш.

— Что нам может понадобиться другой план побега. Но как он узнал о кремационной печи? И о том, что она впадает в эти тоннели?

— Не думаю, что сейчас это важно.

— Мне не нравится это место, — говорит Рейвен.

— Мне тоже. — На чертеже есть красная линия, показывающая путь через тоннели. Я верчу бумагу, пока не нахожу наше местоположение. — Нам нужно идти… туда, — говорю я, указывая налево.