Господин горных дорог (СИ) - Иорданская Дарья Алексеевна - Страница 10

Кела преувеличенно спокойно в кресло и открыла первую книгу. На этот раз чтение имен заняло всю ночь. Гном сидел на низеньком табурете, щелкая пальцами и отрицательно мотая головой на каждое новое имя. К рассвету Кела охрипла и почти поддалась панике.

— У тебе осталась последняя попытка, — напомнил гном, прежде, чем исчезнуть.

Кела осталась в комнате одна. Некоторое время она, как безумная, раскачивалась в кресле, мыча проклятую песню, но вскоре уснула, совершенно вымотавшись. В тот же день королева слегла с горячкой, но и вбреду пыталась найти имя гнома. Баронесса Августа не отходила от своей юной подопечной. Король уже успел позабыть о жене-крестьянке, и новость о ее тяжелой болезни не слишком его взволновала. Тем не менее, Аугустус Петер прислал к жене целую армию медиков и аптекарей. Все ученые мужи в один голос заявили, что корень болезни ее величества — разлитие в организме дурных соков, которые породили сначала черную меланхолию, а затем и горячку. По крайней мере в случае с меланхолией они были правы.

Однажды ненастной ночью Келе в бреду привиделся Григор. Тонкий и смуглый, он был одет во все черное и перепоясан ярко-синим кушаком. В левом ухе покачивался сгустком солнца янтарь. Вид у покойника был почему-то виноватый. Присев на край постели, он опустил приятно прохладную узкую ладонь на лоб королевы.

— Понимаешь, Кела, есть законы, и все мы должны им следовать. Только тогда мир будет крутиться, а сезоны сменять друг друга.

Кела не поняла, что он имеет в виду, поэтому спросила о другом.

— Ты знаешь песню про яблоневые сады?

— Да, ее сочинил Господин и часто поет, гуляя по горам.

— Что там дальше после строфы про облака?

Григор неожиданно тепло улыбнулся и запел тихим, мягким голосом:

Кела задремала под эту тихую, успокаивающую песню. Допев, Григор склонился, поцеловал ее и шепнул:

— Болезнь больше не будет мучить тебя.

Правда ли приходил покойный муж, или это был только странный сон, Кела сказать не могла, но уже наутро королеве стало лучше, а через два дня она и вовсе встала с постели. Время шло, и нужно было разыскать единственно нужное имя как можно скорее. Тогда Кела решила порасспрашивать посланцев, которых Аугустус Петер отправлял в разные конца королевства на поиски диковин.

Айванн — любимец короля — вернулся из родных краев Келы, и Аугустус Петер пригласил жену послушать новости. Пусть он и не любил свою королеву, но относился к ней, как ко всякой диковине, с уважением. Кела устроилась в кресле с вышивкой — букет васильков и тубероз, перевитых лентой. Король, как обычно до полудня в халате, развалился на диване, поглаживая по ушам одну из своих любимых охотничьих собак. Айванн поклонился, получил позволение сесть на скамеечку для ног и начал свой рассказ.

— Поиски новых сокровищ для вашего величества привели меня в маленькую горную деревушку под названием «Загоржа». Уклад там бедный, и жители отличаются на редкость скверным характером. Впрочем, их можно понять — этот год выдался неурожайным. С великой неохотой загоржане приняли меня у себя поселили в покосившемся домишке на отшибе. И, слыхано ли, ваше величество, попытались женить на одной из своих девиц!

Кела резко вскинула голову и встретилась с холодным взглядом посланца, и сразу же предпочла сосредоточиться на вышивке.

— Я, конечно же, отказался, ваше величество. Тогда подлые крестьяне сказали, что проведут меня через перевал на безопасную дорогу. Но едва мы дошли до одного из перекрестков, они кинулись на меня, желая, — слыхано ли?! — принести в жертву какому-то Господину горных дорог, чтобы я обеспечивал им безопасный проход через горы!

Кела, вскрикнув, уронила вышивку. Слишком узнаваем был рассказ. Кела ощутила жгучее желание собственными руками удавить старосту и старую ведьму Летцу. Значит они и Матеуша Лазора хотели превратить в жертву хозяину Гор!

Айван несколько неверно истолковал бледность и возмущение королевы и успокаивающе повел рукой.

— Нет нужды тревожиться за меня, моя королева, я жив и перед вами.

— И как же ты выпутался, плут? — поинтересовался король.

— А вот это-то как раз и чудеса, сир! Едва разбойники бросились на меня, началась гроза, и эти трусы-деревенщины бросились врассыпную. А из воздуха на их месте, я не вру, ваше величество, появился гном, и до того безобразный! Единственно, кушак у него был необычайный, как волосы ее величества королевы.

Кела непроизвольно подняла руку к волосам.

— Гном проводил меня через горы и велел кланяться вашему величеству.

— Так и велел? — недоверчиво ухмыльнулся король.

— Он точно так сказал, — Айванн выпрямился и немного изменился в лице, став строже. — «Передайте Аугустусу Петеру привет от Румпельштильцкина. От Хозяина — Хозяину». Вот его точные слова.

— Румпель-шумпель! Ну и имечко! — расхохотался король.

Кела провела еще одну бессонную ночь у окна, выходящего на горы. Желание уничтожить загоржан пропало, тем более, что король сам решил покарать деревню. Оставалось только желание разыскать тело Григора и похоронить его, как того требует обычай, чтобы дух его не скитался вечность по горам. Почему проклятый гном помог Матеушу Лазору и пройдохе Айванну, но не вывел Григора?!

На рассвете Кела спустилась к Августе. Баронесса не спала, не смотря на ранний час, а сидела в кресле с томиком духовной поэзии. Увидев возбужденную Келу, Августа без лишних слов положила книгу на пол и налила девушке вина. Опустошив стакан, Кела отдышалась и сказала о принятом решении. Почему-то и в голову не пришло, что Августа может осудить его. Баронесса и не стала, просто спросила:

— Ты умеешь ездить на лошади? Тебе нужно добраться до гор до дня последних костров и сказать этому Господину его имя.

— Как-нибудь справлюсь, — отмахнулась Кела. — Главное мне выбраться из дворца.

— Это-то как раз не проблема, — хмыкнула Августа.

Кела быстро собрала дорожную сумку, сложив только самое необходимое. Отдельно положила один из оставшихся клубков — как знать, может он приведет на могилу Григора. Второй клубок Кела отдала Августе.

— Если я по какой-то причине не смогу вернуться, отдай его моей дочери в день ее совершеннолетия.

Закутавшись в темный дорожный плащ, Кела прошла тайным ходом, указанным Августой, наняла в пригороде лошадь и поскакала на север, к горам.

Горы ничуть не изменились за два года. Кела оставила коня в Ланге и пошла пешком им навстречу. Путь через перевал был опасен из-за частых дождей, но, вероятно, какая-то сила хранила Келы. Выйдя на горную тропу, она уронила клубок и пошла за ним, куда бы тому ни вздумалось катиться. Стемнело, но нити ярко светились в темноте, помогая найти дорогу.