Мой князь Хаоса (СИ) - Лайм Сильвия - Страница 47

Последняя фраза прозвучала, как удар хлыста. И в зале повисла тяжелая тишина.

Мужчина глубоко вздохнул. Даже жестокость ее слов не могла смягчить боль от потери. Потому что он терял ее. Прямо сейчас.

Никогда прежде подобные эмоции не трогали его душу. Даже, когда он убивал собственного отца, его рука не дрожала, а сердце не испытывало жалости. И теперь он не знал, что делать, чувствуя себя щенком, которому телега переехала все четыре лапы.

Тянуть больше было нельзя. Магические узы начинали пить силу из них обоих. Кровь нестерпимо закипала в венах. И мужчина знал: если промедлить еще хоть немного, Хаос и Порядок начнут убивать их обоих.

Медленно, словно в собственном кошмаре, Дариэн поднял черного коня, переставив его в позицию, заканчивающую игру. Напряжение дуэли исчезло мгновенно.

— Шах и мат, — констатировала очевидное Эленика и… улыбнулась. — Спасибо за игру, князь…

В тот же миг ее лицо начало стремительно белеть. Всколыхнулись рядом темные клубы колдовского дыма, тут же проникая в девушку через поры, впитывались сквозь саму кожу.

— Нет!.. — крикнул кто-то сбоку, толпа зашевелилась, выпуская вскакивающих со своих мест лордов и леди.

Но Дариэн не обращал внимания. Шип черненого золота разорвал кожу, выпуская поток магии. Плотный молочно-голубой купол, словно пузырь из лунного камня, окружил Эленику и его самого, стремительно подскочившего к ее креслу. Он взял на руки, бережно прижимая к груди, слабеющее женское тело, казавшееся теперь еще более хрупким, чем всегда.

— Зачем, Эленика? Зачем?.. — шептал он еле слышно, гладя маленькую светлую головку у себя на плече.

Стало так больно, что хотелось перестать дышать.

— Потому что мы принадлежим разным народам, Дариэн, — тихо ответила княгиня, угасающим голосом.

Мужчина повернул ее лицо к себе, не веря, что услышал именно этот ответ. Но она уже закрыла глаза, под которыми залегли черные тени.

В эту секунду князь Хаоса осознал, что по его непрозрачному куполу кто-то отчаянно молотит руками. Всего один человек.

Ярость вспыхнула в нем с удвоенной силой, потому что кто-то осмелился отвлекать его в такой момент. Но сквозь полог магической тишины до него донеслись несколько слов:

— Спасти!.. Знаю!.. Немедленно!..

Проклиная все на свете, Дариэн прижал к себе Эленику еще сильнее, прижимаясь губами к холодному лбу, и тут же щелкнул пальцами, запуская через купол назойливого наглеца, который считает себя умнее его самого. Уж если он, Дариэн Астард, не смог найти способ спасти княгиню, куда там какому-то…

— Рамон Айвери? — приподняв бровь, выдавил князь Хаоса.

Но мужчина тут же упал на колени перед своей госпожой и затараторил:

— Времени мало. Дайте ладонь!

А сам достал из-за пояса длинный серебряный кинжал.

— Какого демона, маркиз? — прорычал князь.

Но Рамон лишь бесцеремонно схватил его руку, разогнул пальцы и с силой полоснул по коже. Повелитель Кровавого заката зло скривил губы, но мешать не стал. А на собственную рану будто и вовсе не обратил внимания. Вся ярость в его взгляде предназначалась только маркизу, удобно подвернувшемуся, чтобы выместить гнев.

А Рамон тем временем разрезал бледную ладонь княгини. На светлой коже Эленики алая кровь смотрелась куда страшнее, чем на темной — Дариэна.

В следующий миг он соединил их руки с капающим на ковер багрянцем и сказал:

— Повторяйте за мной, князь:

«Силой, жизнью и сущностью своей делюсь с тобой Эленика из рода Тимьен. Луна моей ночи, солнце моего дня и кровь моей крови…»

— Что за еретический ритуал? — процедил повелитель Хаоса, вспоминая, что не слышал ни о чем подобном прежде.

— Хотите узнать детали сейчас? — ядовито выплюнул маркиз. — Или подождем, пока княгиня испустит дух?

Дариэн прорычал что-то невнятное в ответ и тут же начал повторять:

— Силой, жизнью и сущностью своей делюсь с тобой Эленика из рода Тимьен, — его голос немного замедлился, но не из-за того, что он боялся странной магии маркиза. А потому что взгляд в очередной раз упал на красивое побледневшее лицо, на серебро волос, такое мягкое на ощупь, на губы, которые могут больше никогда не улыбнуться. И горло сдавило от болезненного спазма. — …Луна моей ночи, — с неизвестной прежде нежностью шептал он, — солнце моего дня и кровь моей крови…

Стоило последним словам сорваться с его губ, как что-то незримо поменялось. Напряжение в воздухе исчезло. Едва ощутимый, но проникающий сквозь уши, звон дуэльной магии вдруг исчез. Сила, что высасывала жизнь из Эленики, остановилась и замерла в самый последний момент. Когда лишь крохотная незримая нить отделяла ее от смерти.

И Дариэн понял, что все получилось. Маркиз Айвери смог остановить древнейший закон богов.

— Как вам это удалось?.. — прошептал Дариэн, вглядываясь в лицо девушки и не веря своим глазам. На Рамона он не смотрел, но тот и так понял, что обращаются к нему.

— Хвала Праматери, я не был уверен до самого конца, — выдохнул светлый и сел на ковер, вздохнув с облегчением.

Князь Хаоса бросил на мужчину странный взгляд из-под приподнятых бровей и тут же вновь ласково посмотрел на Эленику.

Рамон, все же поймав вопрос в этом взгляде, счел за лучшее поскорее ответить:

— Это ритуал светлых. Не менее древний, чем магическая дуэль. Наши воины испокон веков могли делиться с умирающими своей жизненной силой. Вы обладаете магией, но не способны излечить себя от сильных ран или болезней. А мы не умеем колдовать, зато никогда не болеем. А самые опасные раны, которые должны были бы принести смерть, мы умеем врачевать с помощью собственного жизненного резерва.

— Короче, маркиз, — проворчал князь, не глядя на собеседника, что очень уж углубился в историю.

— Здоровый человек отдает раненому свою жизненную силу. Вот и все, — развел руками Рамон.

— Но, как это остановило дуэльный договор, который должен был продолжать высасывать жизнь из Эленики? — не понял повелитель.

Вот тут маркиз немного замялся и даже слегка покраснел.

— Дело в том, что вместе с жизненной силой человек отдает часть себя. Своей сущности. Своих мыслей, чувств, желаний. Своей души. Я полагаю, что дуэльный договор, почувствовав в своей жертве вас, не смог убить. Ведь ему нужно было убить проигравшего. А в Эленике Тимьен теперь дух победителя.

Дариэн Астард всем корпусом повернулся к маркизу, не сводя с того вдруг вспыхнувших лавовых глаз.

— Так ей теперь известно все, о чем я когда-либо думал… мечтал… чего желал?.. — тихо протянул он, не отпуская с рук тело бесчувственной княгини, которую он, вопреки словам, прижимал, как самое большое сокровище.

Рамон Айвери слегка замялся, пожав плечами.

— Не могу сказать точно… мой повелитель. Я никогда такой ритуал не проводил.

Дариэн сжал зубы и закрыл глаза, тяжело и глубоко вздыхая. Но, когда снова открыл глаза, в янтарном пламени не было ярости.

Он вдруг выпрямился, легко разгибая ноги и вставая с ковра. Так словно держал на руках не более чем котенка.

— Последний вопрос, Рамон Айвери, — жестким, как камень, голосом начал он. — Как ты понял, что я захочу спасти жизнь твоей госпожи?

Маркиз тоже поднялся, слегка склонившись в поклоне.

— Я… лишь надеялся на это, мой повелитель.

Дариэн несколько мгновений прожигал взглядом русую макушку молодого лорда, а потом ответил, уже скрываясь в клубах оранжево-черного Хаоса:

— Никому не говори о том, что видел, маркиз. И… спасибо.

Когда Рамон осмелился поднять голову, чувствуя, как окружающие звуки начинают стремительно нарастать, оказалось, что ни повелителя Кровавого заката, ни Эленики уже не было рядом. А непроницаемый магический купол цвета лунного камня рассыпается серебряными искрами. Такими же блестящими, как волосы Эленики Тимьен, последней княгини Порядка.