Печать Раннагарра (СИ) - Снежная Александра - Страница 149

— Иди скажи Кассу, — дернул задумчиво притихшую Оливию Лэйн. — Чего ты ждешь? Или хочешь, чтобы я сказал?

— Нет, — покраснела девушка. — Ты ложись. Я сама!

Лэйн звонко чмокнул охотницу в щеку и повалился на кровать, заворачиваясь в одеяло.

— Я вас люблю, — улыбнулся он. — И тебя, и маленького, и Касса.

— Мы тебя тоже любим, — сдавлено проронила Ли, стараясь опять не расплакаться от избытка чувств. — Сладких снов, солнышко, — закрывая двери, шепнула она.

Дойдя до своих апартаментов, Оливия остановилась перед дверью, пытаясь успокоить скачущее белкой то вверх, то вниз сердце.

Мысли путались, носились как сумасшедшие в смятенной голове, и волнение передавалось всему телу, заставляя его мелко подрагивать.

Что она скажет мужу? Как? Какие нужно подобрать слова?

И вдруг Оливия со всей ясностью поняла, что если он узнает о ребенке, он ведь не пустит ее завтра никуда! Да какое завтра? Вообще больше из дому шагу ступить не даст! Всевидящий, и что же делать?!

В задумчивости девушка проследовала в свои покои и вздрогнула от неожиданности, когда обнаружила там радостно улыбающихся Марси и Фэлис.

— Вы почему не спите? — удивилась Ли.

— Архонт сказал, что вы вернулись и вам понадобиться наша помощь.

— Не нужно было ему вас беспокоить, — рассеянно развела руками Оливия. — Я бы и сама управилась.

Девушки недоуменно переглянулись и обиженно повесили головы.

— Мы думали, вы обрадуетесь, госпожа…

— Простите меня, — Оливия тяжело вздохнула и, подойдя к служанкам, ласково обняла их. — Я очень рада вас видеть. Мне просто жалко, что вас разбудили.

— Вот еще, — затараторила Марси. — Ничего нас не разбудили! Мы и не спали вовсе!

— Мы болтали, — заговорщически подмигнула подруге Фэлис.

Ли устало улыбнулась, переведя взгляд с одной на другую девушку.

— Наверное, о внезапном недуге начальника караула?

Фэлис прыснула со смеху, а Марси, покраснев, проворчала:

— На него, кроме несварения, надо было еще почесуху и икоту напустить!

— Ты что? — замахала на нее руками Фэлис. — Эдак он бы весь двор изгадил, пока до нужника добежал!

— Да ну его, — отмахнулась Марси. — Госпожа, а мы вам постель приготовили, купель нагрели…

— С удовольствием искупаюсь, — пошагала за горничной Ли.

О купели она мечтала все недели в Грэммодре. В походе приходилось довольствоваться ведром теплой воды, которую приносил для нее Касс по вечерам, и теперь девушка довольно жмурилась, пока служанки неторопливо мыли ее волосы и терли губкой спину.

Откинувшись на бортик, она позволила себе еще немного полежать, а потом позвала Марси, чтобы та помогла ей вытереться.

Ли не знала, что вошедший в эту минуту в купальню Касс повелительным жестом отпустил девушек и теперь, подхватив с лавки полотно, заворожено наблюдал, как она поднимается из воды.

Прозрачные капли чертили на атласной коже спины и ягодиц извилистые дорожки, и Касс жадно облизав пересохшие губы, шагнул навстречу жене, заворачивая ее тело в развернутую ткань и кольцо своих рук.

— Как же изумительно ты пахнешь, — прижавшись губами к затылку Оливии, прошептал герцог. — С ума схожу от этого запаха.

Ли стремительно развернулась, уткнувшись взглядом в подбородок мужа. По позвонкам поползла волна сладкой дрожи. Ноги мгновенно налились свинцовой тяжестью, в груди томно заныло, и вязкое тепло стало шириться по всему телу, делая его невероятно чувствительным и уязвимым.

— Тебе холодно? — Касс почувствовал, что Оливия дрожит, поэтому наклонил голову, вглядываясь в ее глаза.

Ли трясло не от холода, а совершенно от другого, но она зачем-то бездумно кивнула, как только их с мужем взгляды встретились.

— Согреть? — в голосе Касса зазвучали интимные интонации, и охотницу мгновенно бросило в жар.

Пальцы Оливии, удерживающие полотно у груди, разжались, ткань мягко соскользнула вниз, поплыв по воде белой волной. Касс рвано выдохнул, а затем, подхватив жену на руки, торопливо вынес из купальни.

— Моя кровать ближе, — спрятав лицо у него на плече, пробормотала Ли, заметив, что ее несут на половину мужа.

Касс улыбнулся, пылко поцеловав на ходу жену.

— Я кое-что придумал, — сообщил он, толкнув ногой дверь спальни.

Дойдя до кровати, Ястреб опустил Оливию на пол и кивком головы указал на призрачный белесый купол, накрывающий всю комнату.

— Не знаю, правда, как долго выдержит… — голос герцога внезапно сел. Он замолчал, жарко и пристально вглядываясь в зардевшееся лицо охотницы.

Ли медленно опустила ладони на его тяжело подымающуюся и опускающуюся грудь, и он резко накрыл их своими, крепко сжав тонкие кисти.

Из камина на пол выплеснулось пламя, поползло тонкими ручейками, закрутилось в жгуты, изрисовало золотыми вензелями созданную Кассом купольную преграду. Огонь слоился и танцевал вокруг глядящих друг на друга супругов, а когда губы их встретились в долгожданном поцелуе, превратился в огромный цветок, распускающий вокруг них свои лепестки. В этом багряно-рдяном буйстве стихии Оливия видела только склоненное над ней лицо мужа, целовавшего ее с такой невыразимой нежностью, что хотелось плакать.

Она не помнила, как оказалась на постели. Опутанная жаркими объятьями Касса, заклейменная его ненасытными поцелуями, просто сгорала в огне его страсти. Задыхалась и плавилась от дерзких ласк и упоительных прикосновений. Бесстыдно выгибаясь навстречу жадным рукам Кассэля, она умоляла его, сама не зная о чем. И только когда он заполнил ее собой, поняла, чего хотела. Словно все эти годы шла к одному единственному таинству: полному единению душ и тел, когда один взгляд — как целая жизнь, а поцелуй — как пойманное счастливое мгновение; и когда все, кроме света любимых глаз, теряет смысл. И там, на самом донышке его зеленых омутов ты, словно огненная птица феникс, умираешь и рождаешься заново, чтобы протянуть ему в раскрытых ладонях свою душу, сердце и любовь.

В момент их общей разрядки магический купол, не выдержав бешеного напора огня, взорвался ярким фейерверком, осыпая сплетающиеся в экстазе тела супругов радужным дождем, и вырвавшееся на волю пламя оранжевым заревом осветило спокойную тишину ночи.

Наплывающая следом за огненной вспышкой темнота мягко укутала в свои сети Касса и Оливию, все еще ловивших губами рваные вздохи друг друга и пытающихся удержать в отчаянных объятиях ускользающий миг эйфории.

Ласково убрав со щеки жены влажные прядки, Касс упоительно нежно целовал ее губы, запуская руки в длинные шелковистые волосы. Это превратилось в какой-то священный ритуал — отращивать их во время их жарких ночей. Она была такой нереально красивой в этот миг, что Касс смотрел, смотрел на нее и никак не мог насытиться возможностью ощущать себя удовлетворенным собственником, получившим в свою безраздельную власть редкое сокровище, прикасаться к которому имел право только он.

Обняв ладонями разрумянившееся лицо жены, мужчина посмотрел в ее сияющие глаза, собираясь признаться в своих чувствах.

— Я… — сказать «люблю тебя» он не успел. На руке кроваво-красным светом загорелся перстень, зловещим пурпуром окрасив сгустившийся полумрак. — Я убью тебя, Магрид, — со стоном прорычал Касс, бессильно опустив голову на грудь Оливии.

Она робко пригладила пальцами волосы на его затылке, осторожно заметив:

— Может, что-то случилось? Что-то связанное с Эсклафидрой…

— Я сейчас вернусь, — нехотя поднявшись с постели, Касс дошел до потайной двери, открывая проход в тайную комнату.

Оставшись в одиночестве, Ли укуталась в одеяло и, подтянув к груди коленки, села ждать, пока муж поговорит с царем.

Он вернулся спустя четверть часа — взъерошенный, злой, нервно сжимающий губы. Понимая, что венценосцу опять удалось довести мужа до состояния бешенства, Ли мягко спросила:

— Что случилось?

— Приказал немедленно явиться во дворец, — сердито натягивая на себя одежду, рыкнул Касс.

— Он объяснил причину такой срочности? — Ли поднялась с кровати, подойдя к герцогу.