Печать Раннагарра (СИ) - Снежная Александра - Страница 13

— Откуда?! — зло сузил глаза Ястреб. — Как ты думаешь, зачем я привез вас во дворец на фарлеоне? Зачем мы вошли не с парадного входа? За каким орочим потрохом я провел вас мимо дворцовой охраны? Если бы ты не засветилась, мы бы немного постояли в тронной зале, дожидаясь официального представления, потом на минуту вышли бы на центр поклониться царю, а через несколько секунд покинули бы дворец. А теперь Магрид знает, что Лэйн целитель и, если ты не разденешься, мать твою, и не сделаешь так, как я тебе скажу, Дэррэк может не успеть вынести ребенка из дворца. Раздевайся, — прогремел злющий нелюдь, окатив охотницу пылающим негодованием взглядом.

Девушка трясущимися пальцами стащила с себя дублет, и Касс, выхватив его у нее из рук, зашвырнул под порог. Следом за ними полетели ремень и сапоги Оливии.

— Рубашку можешь оставить, — буркнул Ястреб, наблюдая за тем, как Ли нервно пытается распутать шнуровку на горловине. — Брюки снимай. И побыстрей! Они скоро придут.

Оливия проглотила судорожный спазм, подняв на мужчину бледное лицо.

— Кто придет? — хриплым надтреснутым голосом поинтересовалась она.

— Соре во главе с Магридом, — тревожно оглянулся на дверь Касс. — Снимай эти долбанные штаны или я сам их с тебя сниму тогда завтра на бал пойдешь, в чем мать родила, — психанул он, заметив, что охотница испугано замерла, вцепившись побелевшими пальцами в пояс брюк.

Ли прерывисто выпустила воздух из легких, спустив брюки, быстро переступила через них, зябко обхватив себя руками. Тело мелко колотило от ощущения собственной беспомощности и бессилия, а еще больше — от страха за Лэйна.

— Все, — еле слышно бросила она отвернувшемуся от нее Ястребу.

Даже не взглянув на Оливию, он схватил ее за руку, быстро протащив через комнату к тому месту, где за гобеленом находилась потайная дверь.

— Обними меня, — жестко потребовал Касс, нависнув над съежившейся охотницей.

Сердце Оливии замерло, потом ударилось тяжелым толчком о ребра и заколотилось, как сумасшедшее. Положив холодные дрожащие ладони на его голую грудь, Ли подняла голову, напоровшись на сверкающий яркой зеленью взгляд мужчины. Одним сильным рывком он поднял ее с пола и, подхватив под бедра, впечатал в стену, заставив громко вскрикнуть. L

— Тише, — напряженно к чему-то прислушиваясь, шепнул он, продолжая удерживать Оливию на весу. — А вот теперь можно и громче, — странно улыбнулся он и, стянув с одного плеча девушки рубаху, припал губами к основанию шеи.

Ли охнула, судорожно вцепившись в его плечи и, гнетущая тишина комнаты внезапно наполнилась бешеным ритмом ее рваного пульса. Руки Касса ожили, требовательно и настойчиво сжав ее бедра. Одна ладонь дерзко пробралась под рубаху Оливии, прочертив по позвонку девушки огненную дорожку вызывающих дрожь прикосновений. Теплые губы оставили на плече легкий влажный след, а потом мужчина, словно сорвавшийся с цепи голодный пес, стал покрывать ее жадными, дикими поцелуями: то короткими, резкими, жалящими, как змеи, то медленными, ненасытными, тягучими, сбивающими дыхание и пронизывающими все тело острыми горячими волнами странного сладкого томления.

Сквозь пелену липкого оцепенения Ли как во сне видела открывшиеся двери, ввалившихся в комнату во главе с Магридом мужчин, сначала удивленно разглядывающих разбросанную повсюду по комнате одежду, а затем и стоявших у стены в недвусмысленной позе полуобнаженных супругов.

— Прекрати, — резко ударив ладонями по плечам продолжающего целовать ее Касса прошипела Оливия.

— Детка, прости, ты такая сладкая, не могу остановиться — выдыхая со свистом воздух, промычал Ястреб, лизнув ее шею. — Сейчас дойдем до кровати, — опустив охотницу на стул он, продолжая удерживать, странно улыбнулся он и, стянув с возле ее ключицы, а затем алчно пол, он резко повернулся и, наткнувшись взглядом на стоящего у входа царя со свитой, взбешенно пророкотал:

— Какого Раннагарра, Магрид?

— Извини, сынок, — примирительно выставив вперед руки, усмехнулся царь. — Не думал, что ты так сильно занят, — пытаясь взглянуть на спрятавшуюся за спиной Касса Оливию, он слегка отклонился в сторону, вызвав у герцога очередной приступ глухой ярости.

— Тебя стучаться не учили? — зло выплюнул Касс, широко расставив ноги и прижав одной рукой к своей спине сотрясающуюся мелкой дрожью Оливию.

— Закрываться надо было, — расплылся в улыбке царь.

— Видимо, так торопились, что не успели, — кивнув на валяющуюся на полу одежду, похабно намекнул один из стоявших за Магридом мужчин. Сально скользнув взглядом по голым коленкам и лодыжкам Оливии, выглядывающим из-за ног Касса, он радостно заметил: — Надо было не спешить так. Могли бы в самый интересный момент заглянуть!

Из тела Ястреба бесшумно выскользнули тени, одна из них со злобным рычанием бросилась на зарвавшегося мага, с размаху заехав ему в нос.

— Пошли вон! — рявкнул нелюдь, распахнув магическим пинком двери и вышвырнув ударной волной всех, кроме Магрида, в коридор. — Тебя это тоже касается, — вернув себе нормальный облик, бросил царю герцог.

— Я, собственно, зачем пришел… — собравшийся было выйти Магрид замер в дверях, полуобернувшись к Кассу. — А где мой юный друг, Лэйн?

— Магрид, не лезь к моему сыну, — в голосе Касса отчетливо зазвенели металлические нотки.

— Боишься, что я ему понравлюсь? — хитро сузил глаза венценосец.

— Нет, боюсь, что заразится от тебя какой-нибудь пакостью, — ехидно ухмыльнулся Касс. — Блудная хворь — это тебе не насморк.

Магрид перестал улыбаться, подозрительно разглядывая комнату.

— Где мальчик? — снова спросил он.

— Антэль повела его посмотреть на малый тронный зал, — недовольно ответил Касс, а затем нетерпеливо рыкнул: — Ты уберешься, наконец, отсюда, чтобы моя жена могла одеться?

— Зачем же одеваться? — изобразил искреннее изумление на лице царь. — Вы продолжайте, продолжайте… И на замок не забудьте закрыться, — со смешком добавил он у выхода. — А то мало ли…

Касс демонстративно хлопнул за ним дверью, шумно задвинув засов. И только когда за стеной стихли голоса и шаги, закрыл глаза и, ссутулившись, уперся лбом в косяк.

— Одевайся, — собрав с пола одежду, герцог протянул ее охотнице, после чего отвернулся, давая ей возможность привести себя в порядок. — Дэр с Лэйном уже на корабле, — сообщил он.

— Откуда ты знаешь? — быстро натянула на себя брюки Ли.

Касс вынул руку из кармана и, разжав ладонь, показал охотнице мерцающий синий кристалл.

— Дэррэк передал, что все в порядке.

Фарлеон отчалил от берега.

— И что теперь? — девушка встревожено обратилась к уставившемуся в одну точку на полу Ястребу.

Касс поднял голову, долгим задумчивым взглядом изучая лицо охотницы.

— Что конкретно тебя интересует? — устало спросил он. — Как быстро Магрид разгадает обман или что теперь будем делать мы?

Ли неопределенно повела плечом, и сама точно не зная, что имела в виду. Хотя, скорее всего ее интересовало и то и другое.

— Арум-Рисир огромен, — отвлеченно заметил Касс. — Малый тронный зал находится на противоположном от нас конце дворца. Когда Магрид дойдет туда и не найдет Антэль, он активирует икту. Пока конвой будет искать мою мать, Дэррэк и Лэйн уже доберутся до особняка.

— Она ведь скажет, что никакого Лэйна с ней не было, и они снова придут сюда.

Губы Ястреба после ее слов тронула кривая ухмылка, и он спокойно произнес:

— Не скажет. Антэль нет во дворце. Ее вообще нет в Азаандаре — она приедет только завтра.

Ли тяжело сглотнула, понимая, что когда раскроется обман, гнев царя посыплется на их головы, как камнепад.

— И чем нам это грозит?

— Нам? — изломив бровь, Ястреб наклонил на бок голову, заинтересованно посмотрев на охотницу. — Тебе так точно ничем, а я привык к нападкам Магрида

— Почему он так обращается с тобой? — Оливия всегда считала, что тот, кто принес мир в серединные земли и кого в народе прозвали Великим, наверное, был на редкость честным, рассудительным и благородным человеком. Царь, которого довелось увидеть воочию, ей не просто не понравился, он напомнил ей триадонов висящих под потолком северного входа в Арум — Рисир: за редкостной на первый взгляд красотой, скрывалось ядовитое, опасное, мерзкое нутро. И чего откровенно не понимала охотница, так это того, почему Ястреб хранил верность и беззаветную преданность тому, кто так жестоко и своевольно распоряжался его жизнью.