Грязные цветы. Пленница волчьего офицера (СИ) - Хайд Хелена - Страница 4

Доев последний кусочек мяса, я тщательно выскребла тарелки хлебом, который потом с наслаждением проглотила. А затем жадно облизала свои пальцы.

И лишь после этого перевела взгляд на оборотня, продолжавшего нерушимо сидеть в своем кремле.

Ванная. Он сказал, чтобы я помылась. И что у меня лишь полчаса на еду и мытье. Я ела быстро (хоть видят боги, в самом деле старалась растягивать каждый кусочек… но не могла, слишком сильным был голод и слишком вкусным — угощения, которые мне преподнес мой мучитель). Значит, на то, чтобы помыться, времени должно оставаться еще достаточно. Тем не менее, нужно поторопиться, чтобы успеть как можно лучше отмыть грязное тело.

Несмело поднявшись на ноги, я прошлась по ковру с коротким ворсом и оказалась в комнате, где на выложенном плиткой полу стояла белая ванна, наполненная ароматной горячей водой. Впопыхах я сняла серую потертую одежду и опустилась в нее, невольно зажмурившись от ощущения бархатной воды, которая обволакивала каждый сантиметр измученного, изнуренного тела. Пахла цветами и травами, такими приятными и душистыми.

Безмятежность, захлестнувшая меня, убаюкивала. Хотелось забыть о войне, плене, лагере. Обо всем пережитом. И просто представить, что я дома, все хорошо, и ничего этого никогда не было, словно произошедшее — лишь страшный сон. А вот сейчас я, понежившись еще немного, еще самую капельку, вылезу из ванны. И ответив на мамин голос, войду на кухню, где доготавливается жаркое…

— Время истекло, — внезапно прозвучал надменный голос, разом разбивая все зыбкие иллюзии. Которые ускользнули от меня в мгновение ока, стоило сильной руке оборотня грубо схватить меня за плечо.

Резко открыв глаза, я невольно вскрикнула, увидев над собой его ухмыляющееся лицо. Сказать хотя бы слово не получалось. Все, что было в моих силах, это затаить дыхание, когда мужчина рывком выдернул меня из воды и прижал мокрую кожу к своей грубой военной форме.

Ощутив властный поцелуй, я зажмурилась и задрожала. Его губы двигались с не меньшим напором, чем в прошлый раз… а может даже и агрессивнее. Сминая, кусая, и без остатка подчиняя своей воле.

Он взял меня сразу, не дожидаясь, пока мы окажемся, скажем, в его спальне. Просто усадил на край ванны, грубо раздвинул ноги и, приспустив свои штаны, прижался ко мне, направляя свою возбужденную плоть в мое распаренное тело. И тут же, не скрывая похоти, принялся быстро, жадно двигаться, надежно придерживая меня, чтобы я не упала.

— Как я скучал по твоей дырке, — горячо выдохнул он мне на ухо, до боли сжимая бедра. — Хотелось поскорее натянуть тебя и отодрать, чтобы снова слушать, как ты визжишь, пока я тебя трахаю.

— Почему? — сама не понимаю, как у меня хватило духу, но это слово сорвалось с моих раскрасневшихся губ.

— Почему?

— Почему вы… хотели сделать это со мной? Именно со мной, а не с какой-нибудь другой женщиной? Их ведь в лагере полно… зачем вам я? — простонала я, ощущая как руки оборотня напряженно скользили по моей мокрой от воды и пота спине.

— В самом деле, как-то я об этом не задумывался, — прорычал офицер, резко дернув меня за волосы. И тут же прикусил открывшуюся шею. — Но по какой-то дурацкой причине мне снова хотелось позабавиться именно с тобой. Радуйся, шлюха. Ведь благодаря моей прихоти ты получила еще немного жратвы, о которой таким как ты даже мечтать не положено.

Охнув от ощущения шершавого языка, лизнувшего мою шею, я ощутила головокружение и точно упала бы, не держи оборотень меня так крепко. Как вдруг я почувствовала напряжение во всем его теле, с которым каменный ствол впечатался в меня, изливая в мое лоно поток горячего семени.

Прошло несколько секунд, прежде чем офицер вышел из меня, и тут же буквально впихнул обратно в ванну.

— Вымойся хорошенько, — хмыкнул он, вытирая свой член лежавшим рядом полотенцем. — И скорее возвращайся, а то я не собираюсь долго ждать, шавка.

— То есть, вы хотите еще?..

— А ты что думала? — бросил оборотень. — С тем, как я накормил тебя этим вечером… будь уверена, я буду драть тебя не один раз. Пока самому не надоест. Так, что завтра ты ходить не сможешь. Потому поторопись, у тебя минут десять, ждать дольше не собираюсь.

— Хорошо, — сглотнула я, сжимая в руке мочалку. Последнее, чего мне сейчас хотелось — разозлить этого мужчину.

Я понимала, что никогда не смогу отмыться от его прикосновений, даже если каким-то чудом выберусь отсюда и проживу долгую спокойную жизнь. Даже если всю эту жизнь буду, не вылезая из ванны, тереть свою кожу мочалкой. Даже если…

Но ни одно "даже если" не имело значения. Я должна была просто поторопиться. И как следует вымывшись, вылезла из ванной. К счастью, полотенец здесь лежало несколько кроме того самого, которым оборотень вытер свой член считанные минуты назад.

Итак, мне оставалось лишь одно. Промокнув кожу одним из мягких полотенец, я направилась в комнату, где мужчина уже ждал меня. Как оказавшись, лежа на кровати совершенно голым.

Даже смешно, но я ведь до этого момента до сих пор не видела его без одежды, хотя он уже дважды брал меня, при этом оба раза на мне не было ничегошеньки, кроме собственной кожи. А теперь я сама впервые смотрела на его сильное, тренированное тело, каждый мускул которого играл, переливаясь, словно вода.

Невольно взгляд задержался на внушительном мужском естестве… что, конечно же, не ускользнуло от внимания офицера. И его губы растянулись в уже привычной усмешке, немного обнажившей зубы, казавшиеся в полумраке остро заточенными.

— Давай, иди сюда, — приказал он, заставляя меня в который раз вздрогнуть. И не оставляя иного выбора, кроме как подчиниться.

Справившись со страхом, я сделала первый несмелый шаг, и несколько секунд спустя оказалась возле огромной, мягкой на вид кровати. Ухмыляясь со все тем же высокомерным, садистским удовольствием, мужчина подался вперед, словно крючком цепляясь за мою талию. А второй рукой сжал ягодицу.

— Не надейся, что все закончится быстро. Это будет долгая, очень долгая ночь, — протянул он, затягивая меня на кровать. И тут же, не теряя времени, смазал свой палец содержимым баночки, стоявшей на прикроватной тумбе. Чтобы считанные секунды спустя, пока я стояла на коленях рядом с ним, просунуть этот палец в меня.

Я догадалась, что это — та самая мазь, которую он использует, чтобы такая как я не забеременела от него. А заодно, подозреваю, защищает его от возможных венерических заболеваний, которые я теоретически могла подхватить. При этом самое забавное… практически все мужчины, насиловавшие меня, пользовались презервативами — дешевыми, до их было достаточно, чтобы избежать болезней, которые я могла бы переносить. К тому же… думаю, дело было не только в нежелании подцепить что-нибудь, но и в самой идеологии империи Дойрес. Согласно которой важнейшим являлось сохранение чистоты собственной крови. И твой ребенок, рожденный женщиной из низших рас, был в сознании оборотней таким несмываемым позором, что они боялись малейшей вероятности того, что насилуемая пленница или горожанка понесет от них, пусть даже сам мужчина не узнает о своем отцовстве.

Такие, как я, были скотом. Который можно убивать, истязать и насиловать, но которому ни в коем случае нельзя дать такой "чести", как забеременеть от представителя высшей расы оборотней. Не стерилизовали нас только потому, что в отличие от эльфов, полностью подлежащих уничтожению, мы были рабочим скотом, который в перспективе планировали "разводить", скрещивая друг с другом. Уже сейчас из оккупированных земель в империю Дойрес вывозили некоторых гражданских, отличающихся особо качественными генами — как рабов премиум-класса.

— Скажи, а тебя часто насилуют? — с издевкой поинтересовался офицер, высовывая из меня пальцы.

— Не чаще, чем некоторых, но достаточно, — напряженно выдохнула я, ощущая как грубые ладони оборотня напряженно скользнули по моим бедрам.

— Всегда поражался таким дурам, как ты, — хмыкнул мужчина, усаживая меня так, чтоб его бедро оказалось прямо меж моих ног, и с каждым его размеренным, неторопливым движением, легонько терлось о меня, от чего на его коже оставались мои соки. — Какого черта женщины твоей дурацкой страны вообще повалили на войну в таком количестве?