Крысиные гонки (СИ) - Дартс Павел - Страница 71

Вот ведь. Буквально минуты назад Вовчик прощался с жизнью, ожидая что его сейчас тут и прирежут; потом всплеск ликования, что незнакомец «не из тех», — и тут же, почему-то, как само собой разумеющееся, надежда, что он поможет… хотя чем?! И с чего бы вдруг?.. Хотя… А если??

— Ружья, говоришь… — незнакомец явно раздумывал.

— Я видел… Два или три ружья. Или даже четыре…

— А у тебя есть какое-нибудь оружие? — снова спросил незнакомец.

— Впрочем… — он оглядел Вовчика в неярком свете звёзд, но Вовчику всё равно показалось, что он видит его очень хорошо. Даже если бы был и полный мрак. Как кошка. Или как волк… — Откуда бы у тебя взялось оружие…

Вовчик с мучительным сожалением подумал, что оружия-то действительно… А те — с ружьями! А у него…

Он переступил босыми ногами и шмыгнул носом. Убежал ведь в чём спал: походные штаны и футболка — и всё… Даже ремень снял, на котором висел всегда НАЗ — носимый аварийный запас, — там много всякой всячины, но тоже… какое уж там оружие… Но на поясе хоть газовый баллончик был… И спец-фонарик в рюкзаке — он бы сейчас пригодился… Даже нож потерял, бросил, когда выпрыгнул из палатки… кажется сразу и бросил, как выпрыгнул. Или потом, когда бежал?.. А фонарик, ну, карманный-дубль?? Ах да, тоже в палатке ведь остался…

Он с надеждой посмотрел в тёмное лицо незнакомца — неужели он ничего не придумает? Ведь там — люди! Вовка! Девчонки!

То ли он непроизвольно сказал это вслух, то ли незнакомец уловил его мысль телепатически, но тот вдруг, как будто отвечая ему, сказал глухо:

— Не бойся, не брошу. По-любому туда сейчас пойдём. И не из-за твоих друзей… Лицо вытри — кровь у тебя течёт от уха, ты её размазал.

— Ага, ага… — обрадованный внезапной новостью, что незнакомец не собирается бросить его в лесу; и даже напротив, собирается идти выручать его друзей, — хотя как это будет выглядеть, Вовчик не мог себе представить; он засуетился, зашарил по карманам; достал носовой платок и приложил к саднящему уху. Ох ты, не оторвал ли его немного; сразу-то и не почувствовал… вся щека и шея были в крови, такая ссадина здоровая под мочкой… — А почему вы… Так? Готовы… это… пойти выручать?

Сказал — и сразу испугался, — а вдруг передумает?

Но незнакомец ответил сразу:

— Не «выручать». Это, знаешь ли, твои друзья. А я с этой швалью посчитаться хочу. Пусть даже это и другая шваль. Подонки… Гады! — дальше он с ненавистью в хриплом голосе произнёс несколько явно ругательств на незнакомом языке; а потом добавил, уже спокойнее:

— И ружьё мне нужно. А у них, говоришь, есть.

— Ага. Да. Ага-ага. — как за последнюю соломинку ухватился Вовчик за решение незнакомца мстить за что-то его, личное, этим подонкам, — Да, конечно! Я вас понимаю. Сволочи! Они. Да!

Он сунул перепачканный кровью платок в карман; ещё похлопал по карманам в тщетной надежде, что хоть складник… Нет, нету, на жилетке остался. Он с острым сожалением вспомнил, что и пиротехника, купленная с Вовкой в «Гекторе», отвезена уже в деревню. Как бы сейчас, ночью, пригодились бы эти… стрелялки-трещалки, имитирующие автоматную очередь; славно пугнуть было бы… Вот ведь… Готовишься — запасаешь, а как понадобится, — оно хрен знает где… и толку от него, значит… — А в боковых? Ага, перевязочный пакет, это пригодится. Потом. Зажигалка Крикет. Недаром их по всем карманам же распихал. Распечатанная на принтере карта… А это… О! Как забыл??!

— Эта… Есть оружие. Ну, типа.

Как же он, оказывается, далеко убежал! Всё шли и шли, и, казалось, конца этому пути не будет; а ведь когда бежал, казалось, пролетел как на крыльях. Теперь, если бы не незнакомец, Вовчик наверняка бы заблудился, не нашёл дороги обратно к поляне. Хотя и проходил через эти места пару раз, когда тренировался на «пеший драп», но всё не то, не то… Ночью лес выглядел совсем не так, как днём; да незнакомец ещё вёл каким-то сложным, одному ему ведомым зигзагом. Он шёл впереди, довольно быстро и бесшумно; Вовчик старался не отставать, но то натыкался вытянутыми вперёд руками на худую спину под толстым свитером, то хрустел попавшей под ногу веткой или сучком, а пару раз вообще чуть не упал. Каждый раз незнакомец оглядывался, как казалось Вовчику смотрел на него неодобрительно чёрными провалами глазниц, но ни разу так ничего и не сказал.

Вовчик тоже молчал; боясь спугнуть даже не удачу, а тот лёгкий намёк на удачу, что он встретил в ночном лесу этого лесовика, как стал его про себя называть Вовчик; и что тот взялся ему помогать… Впрочем, не он его встретил, а тот его нашёл; и не «помогать», как определённо сказал незнакомец, а решать какие-то свои вопросы. Но это всё неважно, главное, что Вовчик сейчас, в ночном враждебном, как оказалось, обитаемом лесу был не один; что они шли к поляне, что появилась тень надежды на помощь Вовке, девчонкам и семье Вадима, что у незнакомца в руках этот длинный блестящий клинок на древке, и, кажется, он умеет им пользоваться; что незнакомец так суров, целеустремлён и молчалив… всё это внушало надежду, да-да, у Вовчика затеплилась надежда…

Пару раз они останавливались и прислушивались. Потом продолжали пробираться дальше. Вовчик вконец ободрав босые ноги о всякие сучья, сто раз пожалел о оставшихся возле палатки ботинках; и дал себе зарок, что теперь будет спать всегда только не разуваясь… и не снимая пояса с НАЗом, не расставаясь с ножом и с фонариком. И со спец-фонариком, оставшимся в рюкзаке. И с пневматичкой «Кроссман», оставшейся в деревне. И с топором или сапёрной лопаткой. Вот что стоило перед выпрыгиванием из палатки прихватить с собой и лопатку!.. Рядом же лежала. А он ещё и нож потерял…

Опять наткнулся на спину впереди идущего незнакомца.

— Тссс!.. — он поднял руку не оборачиваясь. Где-то, как казалось уже не далеко, послышались голоса; какое-то утробное рычание; приглушенные крики, гвалт, — и… и, кажется, голос Вовки! Точно!.. Или нет? Вовчик только хотел поделиться своими наблюдениями с лесовиком, но тот, оглянувшись, поднёс палец к губам, призывая к молчанию, и вновь двинулся вперёд, забирая, как показалось Вовчику, значительно вправо от направления звуков.

Они прошли ещё немного; стал виден ярко пылавший костёр; теперь с направлением всё было ясно; теперь и незнакомец впереди шёл намного медленнее — когда уже совсем неподалёку на фоне невнятного гомона и, кажется, рыданий, плача, громко щёлкнули выстрелы.

Ударили выстрелы, и тут же раненым медведем отчётливо заревел Вадим:

— Зуля, беги!! Зуля, беги отсюдааа!!!

Вовчика как подбросило, он непроизвольно ломанулся вперёд, чуть не сбив с ног остановившегося лесовика; и тот прихватил его за руку, сильно дёрнул вниз, и они оба упали; незнакомец опять подмял Вовчика под себя, и, держа его за горло, душно, отвратительно воняя пропревшим свитером, торопливо зашептал ему в ухо:

— Лежи! Лежи, не вставай! Я что сказал!! Слушай меня! Меня слушай. Даже если… Меня слушай!! Даже если их там сейчас будут убивать, даже если уже убивают — никаких!.. ты понял — никаких дей… ствий без моего приказа! Меня только слушай, понял!..

Бах! Бах! Тах-тах-тах..!! Ба-бах! — неподалёку на поляне часто застучали выстрелы.

Незнакомец ещё сильнее вмял Вовчика в землю, и продолжил:

— Нету у нас шансов, понимаешь, нету! Понял?? Почти! И чтобы ты тот небольшой шанс не обосрал — меня слушай! И делай что скажу! Даже если их сейчас убивать там будут, даже если уже убили или убивают. Делай что скажу — иначе просто вместе с ними убьют и тебя! И меня.

— Они ж… Они ж их сейчас расстреливают!.. ты ж слышишь!! — жалко, давясь слезами и откуда-то взявшимися соплями, пролепетал Вовчик.

— Мы-ниче-го-пока-сделать-не-можем!! Но сделаем — как момент придёт. Меня слушай, понял?? И… не расстреливают они, в лес стреляют — вон туда. Шугнул их оттуда кто-то. Это тоже нам на руку. Понял??

Вовчик согласно закивал головой; кроме того, что, как утверждал незнакомец, стреляли не в Вовку — а он вновь услышал Вовкин голос, что-то говоривший, что-то доказывающий с надрывом; Вовчика поразило неожиданное многословие молчаливого лесовика. Он опять закивал головой — мол, всё понял, понял, давай будем делать всё как ты скажешь; только давай побыстрее, пока их там не убили всех!