Крысиная башня 2 (СИ) - Дартс Павел - Страница 34

— А что дальше с Константином? — поинтересовался Савелий, которому видно было не терпелось вернуться в дом и «опробовать» новое приобретение — Анжелику.

- Пристрелим. Не сразу конечно. Попытаемся ещё как-то в разум вернуть. А так — конечно пристрелим. Куда ж его. — солидно объяснил из-за руля Толик.

— Аааа. Ну да. Конечно. Понимаю. Ну, счастливо! — попрощались обитатели дома, бывшие Погаровы соседи.

— Пап… — оглядываясь на дом, спросил Сергей, — Как-то они тут… ненадёжно, а? Их бы та команда, что я покрошил, взяла б на раз. Как думаешь?

— Наверно… — согласился Олег, — Но, Савелий вон говорит, у них тут стратегия такая: от мелкой хулиганистой группы отобьются, а при более-менее серьёзном наезде вызовут по радио МГЗ — мобильную группу зачистки. Или защиты?.. Неважно. За отдельную плату. Сейчас, говорит, пара групп таких в Мувске есть; у которых есть броня и серьёзная стрелковка. Крышуют, — не слыхал такого термина? Это из девяностых; но тогда милиция была всё же; и бригады «крышевали» бизнесы; а сейчас места жительства в первую очередь. Дааа, временя меняются.

— Охраняют?

— Говорю же — крышуют; это другое. Кстати, хорошая тема, Толян! Им платят просто «абонемент», а они выезжают при наезде. И «решают вопрос» по мере возможности. За это тоже бабло.

— Чо, тема, да. А кто не захочет «абонемент покупать» — тем сами же могут и проблемы создать. Элементарно.

— Угу. Странно, что к нам ещё с «предложением» не обращались.

— Чо «странно» — очкуют. Про Башню знают, что мы сами «проблемы решаем» — пусть попробуют предъявить…

— А самим если заняться? А? Как думаешь?

— Сейчас «вопросы решаются» проще чем в 90-е, — по приезду можно вместо тёрок и на КПВТ нарваться… Так что ну ево нах. Пока что. Надо сперва Белку найти, потом уже думать о бизнесах.

— Это верно. Пока Элеонору не найдём — похер все эти бизнесы, да.

Мотор подвывал, длинные шпаги фар далеко вперёд прорезали улицу. Машину бросало на кочках и обледенелых сугробах. Сзади, за сиденьем, что-то бормотал себе неудачливый Костя Пагар. Свет в салоне был выключен, только приборная панель подсвечивала неприятным синим светом снизу сосредоточенное Толиково лицо; да изредка отблеском проходил свет фар идущего сзади микроавтобуса.

Ехать было довольно далеко, но, к счастью, через, кажется, спокойные районы.

Сидевший на переднем пассажирском сиденье Олег напряжённо всматривался в черноту улиц, рыская по сторонам фарой-искателем; надеясь первым увидеть опасность: перебегающую фигуру, свет фонарика, растяжку, торчащий ствол наконец.

Ехали новым путём; что они будут проезжать здесь никто заранее не знал, так что засада могда быть только спонтанной; и вряд ли многочисленной — население города сильно проредилось за зимние месяцы; но всё равно нужно было быть настороже. Время такое — сейчас везде и всегда нужно быть настороже. Кто не был настороже — те в бараках под Мувском сдохли.

Сзади так же настороженно осматривал окрестности слева по борту Крыс.

Изредка переговаривались.

— Вот тут чуть притормози… ну-ка, ну-ка, вон там… залёг вроде кто-то. — бормотал Олег, — А, не, давай, ехай дальше — просто труп старый. Возле «Матрёшки» тормознёшь, — в том квартале пару дней назад перестрелка была; надо осмотреться. Может какая банда на район села и пасёт. Вряд ли — но осмотреться стоит…Крыс, чо сопишь? Сказать что хочешь? Как там Пагар?

— Засыпает, сволочь. Валится на меня… Отвали, падла!

Звук затрещины, сонное бормотание.

— Серый, ты его под ноги свали, между сиденьями, и пусть там дрыхнет. Он, понятно что, не выспался сегодня. Напряжённая у него ночь была, и день тоже. Лишился всего своего имущества… хотя он, наверное, это и неоосознаёт в своём теперешнем состоянии…

— И бабы своей лишился.

Олег промолчал.

Мотор всё подвывал, навевая дремоту. А дремать нельзы — не на прогулке.

— Ну и чо. Чо, Серый, сказать-то хотел? — нарушил молчание Толик, — Я же вижу — сидишь, бычишь там что-то.

— Чо-чо. Трахнул эту… тёлку эту? Трахнул же, чо, нет??

— И чо?

— Ну и как это? С Белкой-то?

— Что — «с Белкой-то»? — прикинулся непонимающим Толик.

— Чо. Ты ж с Белкой. Белка — как бы твоя девушка, что, нет?

Толик хмыкнул, то ли утвердительно, то ли насмешливо.

— Что, не так??

— Так. И что?

— А ты какую-то бабу постороннюю ебёшь! Когда мы её ищем. Толян. Как-то это… а? Не западло? А??

— Не-а. Не западло.

Крыс замолчал; некоторое время ехали молча. Потом молчание вновь нарушил Толик:

— Это твой косяк, братан.

— Чего — косяк?

— Вот это вот такое воспитание Серёги. Что он так по-мудацки вопрос ставит. Да и сам ты… небось, тоже… эээ… неодобряешь?..

— А что, должен одобрять, что ли?

— Ты мне ничего не должен, и меньше всего моральной поддержки, хы. Я без подпорок всю жизнь живу, привык уже. Я говорю — эээ… мой эээ… …«поступок» — неодобряешь?

Олег помолчал и нехотя ответил:

— Да, в общем… как бы сформулировать… в общем, я нейтрально отношусь. Ничо хорошего — но и проблемы тут не вижу. Но мог бы и воздержаться.

— Чего бы ради? Нормальная баба, к употреблению готовая. Я с презервативом, конечно; так что…

— Да я не про это.

— Я знаю, что «не про это». Я просто фокус навожу — «про что». Серый!

— Ну?.. — буркнул Сергей с заднего сиденья. Теперь он слушал молча диалог братьев; и всё в голове вертелось то, сказанное отцом в недавнем, казалось бы, светлом и чистом, летнем времени, когда он «очнулся» в своей комнате. В своей чистой постели; и рядом был сок, и бульон, и апельсины от Аньки принесённые… и обои — чистые, не изодранные пулями через окно. И мама. Тогда ещё была мама.

Когда батя, «тот» батя, сказал, что «здесь», в заснеженном и грязном, горелом, заваленном мёрзлыми трупами Мувске, в «этой реальности» «брат Толик» ни что иное, как отображение его, отца, второго «я». Тёмной стороны личности. А может не тёмной. Кто их делил — на тёмную и светлую? Отнести коробку консервов бомжам, которые потом навели на Башню армейско-бандитскую бригаду — нормально? Светлая личность? А пристрелить троих, включая девку, на базаре, просто за то, что они «что-то там «вспомнили» и «предъявить вздумали» — сразу «тёмная»?.. Так мы и выживаем, честно признаться, в основном благодаря Толику, и его отношению к жизни — к чужой в первую очередь. Без сантиментов и очень практично. Надо было — и пристрелил. И всё. И не переживал; разве что за несколько потраченных без особого толку патронов.

И теперь, если так брать, получается батя сам с собой диалог ведёт. Он, значит, «не такой». А Толик — «такой». И, нравится это или не нравится, с этим надо жить. С таким вот Толиком. Потому что он свой. Но всё равно… Что-то вступало в жёсткое противоречие с пониманием Сергеем жизни. Хотя его это «понимание жизни» и было, как он сам осознавал, неполным; и постоянно, надо признаться, изменялось… Вот за последний год так… очень сильно изменилось понимание жизни, да.

— Я говорю — сформулируй, чем ты недоволен щас. Чо не так? Ну? Ты ж книжки читаешь — вот и сформулируй… — посоветовал Толик, хмыкнул, и Олегу:

— Вон туда посвети, вон — угол, где машина. Вроде как блеснуло что — не прицел? А, не, стекло битое. Едем. Серый, ну? Но за левым бортом следи, не отвлекайся…

— Слежу я… — откликнулся Сергей, — Чо тут формулировать. Я же сказал уже. Белка — твоя тёлка, так скажем. У вас с ней как бы по-серьёзному, ты сам говорил. Мы её ищем. А ты тут чужую блядь ебёшь. Ещё и блядь-то какая противная — тьфу!

— Фу! — откликнулся Олег, — Серый! Ты, конечно, уже взрослый, боец и всё такое — но давайте выражаться как-то культурней, что ли? Серый, подзаборный убогий мат — это не признак взросления, поверь! Можно же сказать и более… эээ… литературно! Не «блядь» а «женщина лёгкого поведения». Или там «невысокой социальной ответственности»…