Пишу иск лючительно по памяти… Командиры Красной Армии о катастрофе первых дней Великой Отечественно - Чекунов Сергей - Страница 37

Дальнейшие события сменялись одно другим.

Отовсюду на КП поступали донесения о развертывающихся боевых действиях. Из Риги звонили, что было уже два налета вражеской авиации, причем во время второго налета были сброшены парашютисты на взморье в дачном районе.

В Каунасе от бомбежек возникло несколько очагов пожара.

Два бронеавтомобиля, прикрывающие наш КП, были обстреляны в 2–3 километрах от нашего расположения, причем один из них завалился на мосту, подпиленном кем-то ночью.

Второй броневик, прикрывая застрявший на мосту, подстрелил два человека в гражданском платье.

От прибывшего к 12 часам генерала ЗОТОВА стало известно, что в районе Шауляя выброшен десант парашютистов.

Сам он прибыл без фуражки, с пустым портфелем. Все имевшиеся при нем документы, по его словам, он сжег в Гостинице в Таурогене в момент артиллерийского обстрела и сам еле выбрался из города, охваченного паникой и пожарами.

Как успокоение ходили слухи, что Белорусский особый военный округ, в свою очередь, перешел в решительное наступление и уже глубоко врезался на территории Германии.

Потом по секрету стали передавать друг другу, что Белорусский округ тоже не сдержал наступления немцев, и танки противника под прикрытием авиации рвутся к Минску.

Против нас также брошено большое количество танков и авиации в направлении Таурогена, Каунаса и Алитуса.

В направлении Алитус двигалось свыше пятисот танков противника.

От прибывающих на КП командиров все чаще и чаще можно было услышать об обстреле автомашин из окон зданий в целом ряде населенных пунктов.

На одну из железнодорожных станций вблизи Алитус в разгар бомбежки и наступления танков прибыл эшелон с семьями начсостава.

Много жертв, оставшиеся в живых попали к немцам.

Все дороги забиты. Движение к границе почти невозможно. УНСы по собственной инициативе снимаются и движутся к Риге.

И наконец, стали поступать сведения о появлении в ряде мест вооруженных банд и диверсионных групп.

Работники штаба жадно, как губка влагу, ловили эти слухи и заметно начинали нервничать.

Во избежание внезапных нападений вокруг КП был усилен караул и весь командный состав разбит на отделения и взводы для самообороны.

Всему составу КП начали выдавать пистолеты и противогазы.

Чтобы быть в курсе быстро развертывающихся событий и установления связи, во все концы от отделов штаба были высланы командиры.

Представители Инженерного Управления выехали в Каунас, Вильно и Шауляй.

Уезжающему в Шауляй капитану ХОВАНСКОМУ приказано проверить, не остались ли мины и артснаряды на складе в Линкауле и в случае обнаружения, что возможно, вывезти, а остальное взрывать вместе со складом.

Это было первое наше приказание на подрывание объектов.

Из района Бабан на Келме, Россиены с выходом на Тауроген готовились к нанесению контрудара оба мехкорпуса.

На эти мех. корпуса и их танки возлагались большие надежды, однако на деле получился сплошной конфуз.

Получив задачу, четыре часа танки ожидали подачи горючего, а затем, когда пошли в наступление, то скользнули фактически по пустому месту, понеся потери от авиации и бронепоезда под Таурогеном.

Для борьбы с танками противника Инженерное управление заказало местной промышленности изготовить специальные спички для поджигания бутылок с бензином.

Одновременно в Риге и Шауляе насобирали разных бутылок и 22 июня разослали войскам.

Ввиду того, что отправка бутылок и спичек производилась из разных мест, а войска уже начали к этому времени отход, во многих случаях получались или одни спички, или только бутылки.

И то, и другое, полученное врозь, вызывало у командиров недоумение, а иногда и возмущение.

Большое количество собранных бутылок просто брошено, не найдя должного применения.

От войск сыпались запросы на мины и взрывчатку, но округ их не имел.

Работы по долговременному оборонительному строительству не прекращались до перехода немцами государственной границы. Более того, они не прекращались и под артиллерийским обстрелом, и под бомбежкой авиации до тех пор, пока немцы не походили вплотную и силой захватывали объекты строительства.

Несмотря на все симптомы, свидетельствующие о том, что не сегодня так завтра немцы начнут наступление, не только не были прекращены работы по долговременному строительству, но даже собранных на строительство сапер и строителей не вооружили, а семьи офицеров, прибывшие из различных мест Советской России, не были эвакуированы в тыл и попадали под удар.

Саперы войск округа накануне частично ушли к своим соединениям, и на строительстве оставались только инженерные части, прибывшие из внутренних округов.

Поспешно вооружаясь кто чем попало, они не прекращали работ до тех пор, пока не приходилось яростно драться у возводимых ими объектов строительства.

В первый грянувший день войны не единичны были случаи, когда одна часть бойцов-сапер под огнем противника поспешно заканчивала бетонировку сооружения, а другая часть, имеющая орудие, прикрывала работающих, отражая атаки немцев. Так под командой командира саперного батальона 10 ск капитана ЗВЯГИНА в районе Тельшая, саперы около четырех дней, упорными боями сдерживали натиск немецких войск.

То, что грянула настоящая война, верить не хотелось. А может быть это только провокация? Думалось многим.

Может быть подойдут вот наши войска, отбросят немцев и эти сооружения могут пригодиться.

И, несмотря на то, что редели ряды прикрывающие работы и работающих, лихорадочно продолжалось бетонирование.

Объект в силу инерции все еще приковывал мысли. Обидно было бросить детище своих рук. Бросить просто, так, не испытав даже боевых свойств. Политый кровью товарищей, с которыми вместе плечо с плечом ни один месяц напряженно работали.

Объект этот становится еще дороже.

Лютая злоба и ярость закипали у саперов против ненавистного врага, нарушившего границу Родины.

Но сила бронированного кулака, удар за ударом обрушивалась на безоружные и разобщенные группы героических сапер, сметая их в общий, хлынувший в глубь страны серый поток беженцев и строителей. И те из сапер дивизий и корпусов округа, которые почему-либо не успели накануне убыть со строительства к своим соединениям, также смешались в этот поток, отрываясь от своих частей теряли управление.

Гонимые непрерывными бомбежками и обстрелами, нахально летающих над дорогами немецких самолетов, катился поток все дальше и дальше от границы, сея панику и уныние среди населения.

Многие из сапер в этот период оторвались от своих частей, приставали к другим и становились артиллеристами, пулеметчиками и стрелками, а другие на ходу вооружаясь, группировались, создавая новые по составу инженерные части, которые не только штыком и пулей, а мощными взрывами и минами, сдерживали затем врага, нанося ему день ото дня все больше и больше потерь.

Война потребовала сапер, а не смен и бригад.

Война потребовала мин и взрывов для остановки, рвущихся на Восток танков врага.

Не считаясь с надеждами и желаниями оттянуть начало войны, она пришла.

Заговорили пушки, загудели моторы танков и самолетов, пронзительно завыли бомбы и мины.

Запылала граница, и пламя, все более ширясь, потянулось к Востоку.

Неизбежное пришло раньше, чем этого хотелось.

Надежды лопнули. Итак – война!

23 июня стало известно, что немцы, прорвав фронт Белорусского военного округа, подходят к Двинску, перерезая наши коммуникации.

Из Риги начали эвакуировать семьи командного состава. Немцы повсеместно развивали успех наступления.

Войска 11 Армии, отходя, вели бои под Каунасом. Расположенная для обороны под Келме 48 Дивизия понесла большие потери.

От командира дивизии генерала БОГДАНОВА и див. инженера КОТОВА никаких донесений не было.

На всех участках войска округа отходили под натиском значительно превосходящих сил противника. Штаб округа готовился к оставлению КП и переходу в район Двинска.