Молот и наковальня - Сваллоу Джеймс - Страница 45

В своем путешествии в чуждую реальность Мирия столкнулась с существами, описать которых возможно было лишь как бездушных. А поскольку смысл существования Сороритас опирается на свет веры и силу человеческого духа, встреча с подобными чудовищами пробрала ее до мозга костей. Некроны являлись антитезой всего живого, грубой и реальной.

Изгнав из недр своей души жуткий холод, она в итоге вернулась в настоящее.

— Закрытое место раскопок, курируемое эксплораторами из вашего ведомства, — сердито сказала Сеферина. — Будто инквизитору Хоту и его лакеям мало было осквернить наших мертвых сестер и не давать сестринству вернуться на собственный аванпост! Теперь мне ясно: Адептус Механикус тайно копались здесь в грязи, вероятно, годами!

— Я признаю, — аккуратно начал Тегас, — что о некоторых сведениях умолчал. — Канонисса отреагировала на это высказывание раздраженным выдохом и плевком в сторону; прежде чем она успела бы отдать приказ пристрелить его, квестор продолжил: — Я знал о присутствии адепта Феррена на планете, но не имел представления о том, сколько человек в его группе и чем они занимаются.

— Вранье, — бросила Имогена, и Мирия не могла с ней не согласиться.

Тегас опять заговорил:

— Я прибыл сюда специально, чтобы разобраться с ним. По-тихому. Феррен действовал по собственной инициативе и без надзора. Своими поступками он поставил под угрозу доброжелательные отношения между Механикус и Экклезиархией! — Магос тряхнул головой. — Да, я знал, но что бы я вам сказал? Как бы донес до ордена Пресвятой Девы-Мученицы такие вести?

— С большим неодобрением, — ответила Имогена.

— Вот именно, — резко кивнул Тегас. — Я прибыл отдать Феррену приказ сворачиваться и убираться из этого мира. Прошу, миледи, вы должны мне поверить.

Сеферина ходила взад-вперед перед квестором, качая головой.

— И это твое оправдание? Я сломала одну стену лжи и тут же уперлась в другую. — Она развела руками. — А за ней будет следующая, а за ней еще и еще, так надо понимать? — Женщина ткнула в жреца пальцем. — Я официально заявляю тебе, адепт, что ты обманул доверие Адепта Сороритас, доставивших тебя на Святилище-сто один. Не так давно, помнится, прозвучало утверждение, что ты и твои хозяева могли забрать эту планету для собственных целей. И я искренне верю, что как раз этим вы и занимаетесь, ты и Хот за компанию, ради каких-то трофеев, спрятанных под песками!

— Но зачем было вовлекать нас? — с губ Мирии сорвался вопрос, и канонисса посмотрела на нее.

— Чтобы скрыть обман. Ведь даже им не дано столь откровенно попирать власть Имперской Церкви. Они рассчитывали разделить обязательство с нами, но при этом все время считали нас никем, обыкновенной помехой на пути к желаемому. — Сеферина снова повернулась к Тегасу. — А теперь скажи мне, квестор, Хот летит сюда? Планировали ли вы убить моих сестер и закопать в пыли этой отдаленной планеты, где никто ничего не увидит?

— Вам не понять, — ответил магос. Его тон стал ровным и холодным. — Это важнее, чем трупы нескольких шлюх.

Сеферина стянула свой венчик, и из него с резким щелчком появилось тонкое лезвие.

— Ах ты жестянка, я вскрою тебе горло за твое вероломство!

— Только не забудьте заодно забрать жизни старшей сестры и той бабы с болтером, приставленным к моей голове, — огрызнулся Тегас. — Если ваш клинок жаждет крови предателей, они заслуживают смерти не менее.

— Жалкая уловка! — фыркнула Имогена.

— Неужели? — усмехнулся квестор. — Я успел провести анализ этой… женщины, — сплюнул он и кивнул на неумершую. — Вы заключили союз с чудовищем! Ксеногибридом! Добровольно якшались с нечеловеком! Не это ли смертный грех, порочащий доброе имя святой Катерины?

— Снова врет… — не столь убедительно произнесла Мирия.

Канонисса застыла, а после показала лезвием венчика на незнакомку.

— Ты, — обратилась она, — сними капюшон. Покажись мне.

Воспоминания текли ледяной рекой.

Понятие «время» имело для некронов абстрактный характер, но когда-то давно, в эру биологического существования, оно представлялось ужасным бременем, великой космической ношей, давившей на их плечи. А затем пришли К’тан, принесшие дары просвещения, и все изменилось. Появление звездных богов оставило неизгладимый след в истории древних некронтир, и по окончании великой войны с Древними они обрели новую цель. Под предводительством Безмолвного Царя некроны восстали против тех, кто взамен хрупкой плоти дал им вечную и совершенную сталь, и в конечном счете, смертельно израненные и уставшие от войны, они погрузились в Великий сон, чтобы переждать тысячелетия.

Время… Сколько же его утекло, пока они пребывали в нуль-состоянии. И криптек, и немесор разделяли общее чувство, вынесенное из прошлого, горькую обиду, испытанную по пробуждении. Галактика, покинутая ими шесть миллионов лет назад, являла собой жалкое зрелище, поскольку была полностью разорена в ходе немыслимых по своим масштабам сражений, стиравших из бытия целые звездные системы с той же легкостью, с какой истребляют насекомых. Теперь же она восстановилась и излечилась… однако подхватила болезнь под названием «жизнь». Не только проклятые эльдары, прислужники старого врага, но и новые виды, претендовавшие называться разумными, копошились в грязи миров, считая себя исключительными.

Волею судеб тронная планета — Мандрагора Золотая — проснулась в современных реалиях вновь богатой и могущественной. Ее правитель, Имотех Повелитель Бурь, освоился в странном и заразном настоящем гораздо быстрее любого другого роярха, пережившего Безвременную грезу, и при поддержке легиона династов, включая Оссуара и Хайгиса, с изумрудным огнем в глазах отправился в завоевательный поход.

Именно это стремление и завело его в систему с солнцем, называвшимся у людей Кавиром.

И даже сейчас Имотех неуклонно продолжал свой победный марш по галактике; где-то там некронские корабли-гробницы и крейсеры-пожинатели преодолевали бездну межзвездного пространства на околосветовых скоростях. Грандиозный замысел фаэрона, вбитый в голову каждого, кто служил ему: от военачальника до рабочего дрона, — заключался в объединении под его началом раскиданных повсюду дремлющих осколков расы некронов. Так, его войска прибыли в Кавирскую систему в поисках Обсидиановой Луны и дольменных врат, укрытых под ее поверхностью. Династия Атунов, построившая ее, была слаба и разрозненна, и потому Саутехи решили забрать станцию себе.

Спустившиеся на планету войска походя разгромили горстку органиков, едва ли заметив их. В глазах Имотеха это были ничтожные создания, всего-навсего незначительное препятствие на пути к цели. Таким образом, всех людей в форпосте убили, а драгоценную луну захватили. Это была победа.

Или, если точнее, в некотором роде победа.

Комплекс представлял собой сокровищницу Атунов, переполненную солдатами и оружием в отключенном, но исправном состоянии. Оставалось только перепрограммировать их, чтобы привить верность Саутехской династии. Настоящая находка для любого роярха, даже для такого влиятельного, как могучий Имотех, чьи военные флотилии и без того были до отказа нагружены инструментами смерти. Более того, на той же базе стояли врата, редкие и бесценные, поскольку могли пробивать нематериальные стенки подпространственной сети, существующей в «скелете» самой пустоты.

Но, к неимоверной досаде Повелителя Бурь, они были сломаны. Может, из-за губительной энтропии, а может, во время последних судорог войны с Древними… В принципе, это не имело значения. Главное, что без дольменных врат в полностью рабочем виде все то, что хранилось внутри Обсидиановой Луны, невозможно было использовать по назначению.

Оссуар хорошо помнил недовольство Имотеха в тот момент, когда вскрылась правда о бесполезности завоеванной им добычи.

Тогда криптек увидел для себя благоприятную возможность и воспользовался ею. Каждый член царского двора Повелителя Бурь хорошо знал о том пламени, что горело внутри него и толкало на новые свершения, — непреходящем желании двигаться дальше и никогда более не ограничиваться всего одним миром. Несмотря на советы доверенных полководцев вроде генерала Хайгиса, Имотех отказался от идеи остаться и окопаться на Кавире, ведь ему столько всего предстояло сделать, столько найти и открыть миров-гробниц, усмирить столько опасных и свирепых младших рас.